Вера православная - плоды покаяния. Последнее время

Изглаживает ли покаяние воспоминания о совершенных ранее грехах? Что в дальнейшем переживает «блудный сын» - покаявшийся грешник - по возвращении в дом Небесного Отца? Ниже даются ответы на эти вопросы в очерке на евангельскую притчу о блудном сыне.

«Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его.

Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка и заколите; станем есть и веселиться!» (Лк. 15, 20-23).

Кончился пир в доме благого, милосердного отца. Затихли звуки ликования, расходятся званые гости. Вчерашний блудный сын выходит из чертога пира еще полный сладостного чувства любви и всепрощения отца...

За дверями он встречается со стоящим вне старшим братом. В его взоре он встречает осуждение - почти негодование.

Замерло сердце младшего брата; исчезла радость, заглохли звуки пира, перед взором встало недавнее тяжелое прошлое... Что он может сказать брату своему в оправдание? Разве его негодование не справедливо? Разве заслужил он этот пир, эту новую одежду, этот золотой перстень, эти поцелуи и прощение отца? Ведь еще недавно, совсем недавно...

И низко склоняется голова младшего брата перед суровым, осуждающим взором старшего: заныли, заболели еще совсем свежие раны души...

Со взором, просящим милосердия, блудный сын бросается на колени перед старшим братом.

«Брат... Прости меня... Не я устроил этот пир... И не просил я у отца этой новой одежды, и обуви, и этого перстня... Я даже не называл себя более сыном, я просил лишь принять меня в наемники... Твое осуждение меня справедливо, и нет мне оправдания. Но выслушай меня, и ты, может быть, поймешь милосердие нашего отца.

Что прикрывает теперь эта новая одежда?

Вот, посмотри, следы этих страшных (душевных) ран. Ты видишь - на моем теле не было здорового места - здесь были сплошные язвы, пятна, гноящиеся раны (Ис. 1, 6).

Они сейчас закрыты и “смягчены елеем” милосердия Отца, но они еще мучительно болят при прикосновении, и мне кажется, будут болеть всегда...

Они постоянно будут напоминать мне о том роковом дне, когда я с черствой душой, полный самомнения и горделивой уверенности в себе, порвал с Отцом, потребовав свою часть имения, и ушел в ту ужасную страну безверия и греха...

Как счастлив ты, брат, что не знаешь ее, что у тебя нет воспоминаний о ней, что ты не знаешь того смрада и тления, того зла и греха, которые царят там. Ты не испытал духовного голода и не знаешь вкуса тех рожков, которые в той стране надо красть у свиней.

Вот ты сохранил свои силы и здоровье. А у меня их уже нет... Только остатки их я принес обратно в дом Отца. И это сейчас разрывает мое сердце.

Для кого я работал? Кому я служил? А ведь все силы можно было бы отдать для служения Благому Отцу...

Ты видишь этот драгоценный перстень на этих грешных, уже слабых руках. Но что бы я ни отдал за то, чтобы на них не было следов той грязной работы, которую они выполняли в стране греха, за сознание, что они всегда работали только для Отца...

Ах, брат! Ты всегда живешь во свете и не будешь знать никогда горечи тьмы. Ты не знаешь тех дел, которые там совершаются. Ты не встречался близко с теми, с кем там приходится иметь дело, ты не касался той грязи, которой не могут избежать живущие там.

Ты не знаешь, брат, горечи сожалений: на что ушли силы моей юности? Чему посвящены дни моей молодости? Кто вернет мне их? О, если бы жизнь можно было начать сначала!

Не завидуй же, брат, этой новой одежде милосердия Отца. Без нее были бы нестерпимы муки воспоминаний и бесплодных сожалений...

И тебе ли завидовать мне? Ведь ты богат богатством, которого, может быть, не замечаешь, и счастлив счастьем, которого, возможно, не чувствуешь. Ты ведь не знаешь, что такое невозвратимая утеря, сознание растраченного богатства и загубленных талантов. О, если бы всё это было возможно вернуть и вновь принести Отцу!

Но имение и таланты выдаются лишь один раз на всю жизнь, и сил уже не воротишь, а время ушло безвозвратно.

Не удивляйся же, брат, милосердию Отца, Его снисхождению к блудному сыну, Его стремлению прикрыть жалкое рубище грешной души новой одеждой, Его объятиям и поцелуям, оживляющим опустошенную грехом душу.

Сейчас пир окончен. Завтра я вновь приступлю к работе и буду трудиться в Отчем доме рядом с тобой. Ты как старший и беспорочный будешь господствовать и руководить мною. Мне же подобает работа подначальная. Мне ее и надо. Эти опозоренные руки не заслуживают иной.

Эта новая одежда, эта обувь и этот перстень также снимутся до времени: в них неприлично будет исполнять мне черную работу.

Днем мы будем работать вместе, а затем ты можешь со спокойным сердцем и чистою совестью отдыхать и веселиться со своими друзьями. А я?..

Куда я уйду от моих воспоминаний: сожалений и мыслей о растраченном богатстве, загубленной юности, потерянных силах, рассыпанных талантах, запачканных одеждах, о вчерашнем оскорблении и отвержении Отца - от мыслей об ушедших в вечность и навсегда утерянных возможностях?..»

Евангелие от Луки 3:1-22

Ключевой стих 3:8

«Сотворите же достойные плоды покаяния и не думайте говорить в себе: отец у нас Авраам, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму».

Служение и проповедь Иоанна Крестителя являются одним из важнейших моментов истории. Для Луки это было столь значительно, что он выделил большую главу для этого повествования. Давайте вместе изучим жизнь и служение Иоанна, и помолимся, чтобы через сегодняшнюю проповедь Бог лично говорил каждому из нас. Помолимся, чтобы слово Божье изменило нас сегодня. Аминь.

I.Сотворите достойные плоды покаяния (1-14)

«В пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахонитской области, а Лисаний четвертовластником в Авилинее, при первосвященниках Анне и Каиафе, был глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии, в пустыне».

Ирод Великий, царствуя около 40-ка лет (умер в 4-м году до Р.Х.), разделил власть над Израилем между своими сыновьями:

1) Ирод Антипа получил в наследство Галилею и Перею.

2) Ирод Филипп получил в наследство Итурею и Трахонитскую область.

3) Лисаний был четвертовластником в Авилинее.

4) Архелай получил в наследство Иудею, Самарию и Идумею. Он был очень плохим королем. Иудеи, в конце концов, обратились к Риму с просьбой устранить его. И Рим, недовольный постоянными беспорядками в Иудее, назначил в там прокуратора. В этот момент правителем Иудеи был Понтий Пилат.

Надо дополнить картину тем, что Тиверий кесарь был очень злым правителем, а Понтий Пилат был хитрым и искусным политиком.

Лука также описывал религиозное обстоятельство в Израиле. Согласно закону Моисея, должность первосвященника в Израиле занимал наследник из сынов левитов. Однако с приходом римлян эта должность стала объектом всевозможных интриг. В результате этого в период с 37-го года до Р.Х. по 26-й год после Р.Х. сменилось двадцать восемь первосвященников. Анна был первосвященником с 7-го года по 14-й год после Р.Х. Когда Иоанн Креститель начал свою миссию, Анна не был в должности, но после него первосвященниками были четверо его сыновей, а Каиафа его зятем. Вот почему, хотя Каиафа и был первосвященником по должности, фактической властью управлял Анна. Поэтому Иисуса сразу после Его ареста привели сначала к Анне (Ин.18:13), хотя в это время он не занимал должности. Лука поэтому и связал его имя с именем Каиафы — хотя первосвященником и был Каиафа, самым влиятельным в религиозной жизни Иудеи оставался Анна.

Мы видим очень темную, хаотичную ситуацию в политической и религиозной жизни Израиля. Эта ситуация напоминает нам о сегодняшней ситуации на Украине. Украина фактически сейчас разделена тоже на 4 региона: западная с наклонностью приобщиться к Польше; восточный регион (Донецк, Харьков, Днепропетровск) с пророссийским настроением; Крым вообще стал российским; юг (Одесса) занимает нейтральную позицию – одесситам всё равно, кто у власти. Как говорят: «Одесситы всё равно выкрутятся!»

Религиозная ситуация в стране тоже не лучше: многие должности православного духовенства связаны со всякими интригами. Некоторые пастора больших харизматических церквей были втянуты в официальные обвинения. Народ в смущении.

Что нам делать в такое смутное время? Это неправильный вопрос.

Нам надо задать другой правильный вопрос. Что Бог делает в такое время? Что Бог делает, это есть истинный путь.

Прочитаем стих 2б: «был глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии, в пустыне» . Что значит «был глагол Божий» ? Это значит, Бог сказал Иоанну о Своём плане, о Своей воле, что Бог собирается делать в такое время. Иоанн Креститель должен передать народу Божье слово, открыть всем людям Божью волю.

Посмотрим на стихи 3, 4. «И он проходил по всей окрестной стране Иорданской, проповедуя крещение покаяния для прощения грехов, как написано в книге слов пророка Исаии, который говорит: глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему».

Миссия Иоанна – это крещение покаяния для прощения грехов: Иоанн готовит людей к покаянию, а Иисус даёт прощение грехов.

Положение народа – больные, бедные, ущемленные, угнетенные. Люди хотят решить свои проблемы и вопросы через разные способы. Например, многие идут в церковь и ставят свечки, либо в праздник Пасхи святят яйца, колбасу и т.д. Или идут к известному батюшке, чтобы получить крещение. Некоторые занимаются благотворительностью.

Но то, что им нужно – это покаяние. Покаяние – единственный истинный путь ко спасению. Никто не любит слово покаяние – так как считают, что покаяние – позорное стыдное дело. Когда кто-то говорит: «Тебе надо покаяться». То сильно обижаются и говорят: «Не вмешивайтесь в мою личную жизнь».

Но покаяние – самое благословенное занятие, потому что если мы простым сердцем исповедуем наши грехи, ошибки, слабости, Иисус не обвиняет нас, но с пониманием прощает. Через покаяние мы освобождаемся от гнёта греха. Если мы хотим иметь Царство Божье в сердце, если хотим иметь истинную радость, силу, счастье, — нам необходимо покаяние.

Иоанн Креститель как пастырь народа хорошо знал об этом, поэтому он от всех сил служил народу, чтобы привести их к покаянию. Это есть его горячая любовь. Знаете ли вы, что такое истинная любовь? Это вести своего любимого человека к покаянию.

Люди думают, что наша жизнь тяжелая из-за плохих политиков. 4 месяца люди стояли на морозе на майдане, и, в конце концов, добились. Однако жизнь не стала лучше. Вот это истина — жизнь тяжелая из-за грехов.

Человек должен каяться в грехах. Веришь в Бога ты или не веришь, неважно. Всё равно, если ты человек, то ты должен покаяться в своих согрешениях, и исправиться.

Посмотрим на стих 5. «всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими; 6 и узрит всякая плоть спасение Божие».

Это слово открывает нам, что такое покаяние. Сердце человека похоже на долины или горы и холмы. Долины – это всякие комплексы неполноценности, раны, обиды. Горы и холмы – это гордость. Кривизны – это эгоизм. Но через покаяние наше сердце сделается прямым, ровным и гладким. И тогда узрит всякая плоть спасение Божие.

Взгляните на стихи с 7-го по 9-й. «[Иоанн] приходившему креститься от него народу говорил: порождения ехиднины! кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойные плоды покаяния и не думайте говорить в себе: отец у нас Авраам, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь».

Иоанн жил в пустыне. Пустыня была покрыта зарослями и сухой стерней. Иногда от одной искры пустыня загоралась, и из трещин и щелей выползали ядовитые змеи, в ужасе спасающиеся от страшного пламени. С ними Иоанн сравнивал некоторых людей, приходивших к нему креститься.

Иудеи были твёрдо убеждены, что если они принимают крещение, они будут спасены. Но Иоанн говорит – надо не крещение, а покаяние. Многие говорят: «Я крещён в церкви», или «Меня крестили в известной церкви при известном батюшке». Однако это событие не даёт спасение.

Нужен видимый плод покаяния, видимые изменения. Когда человек искренно кается, Святой Дух наполняет и сжигает всякий грех. Когда человек искренно кается, Святой Дух входит в нас и даёт рождение свыше. Только тогда человек получает спасение. Истинное пробуждение происходит через глас Божий – то есть, когда люди получают слово Божье, которое ведёт людей к покаянию.

Посмотрите, что говорят стихи с 10-го по 14-й. «И спрашивал его народ: что же нам делать? Он сказал им в ответ: у кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же. Пришли и мытари креститься, и сказали ему: учитель! что нам делать? Он отвечал им: ничего не требуйте более определенного вам. Спрашивали его также и воины: а нам что делать? И сказал им: никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем».

Что же нам делать? Раньше я думал, что раз человек покаялся, то должен сразу бросить всё, уйти из мира и поступить в духовную семинарию. Поэтому в 1997-м году я молился Богу так: «Если Ты есть, то я брошу всё и стану священником. Я готов не жениться».

Иоанн говорил, что надо делать самое элементарное — иметь любовь к ближним. Человек не должен менять род работы, чтобы угодить Богу. Конечно, если раньше продавал наркотики, то надо менять. Речь здесь идёт о нормальной работе. Мы видим, что даже мытари и воины хотят жить нормальной жизнью. Потому что они тоже люди. Здесь мы видим, что такое истинное покаяние. Плоды покаяния – это не только исповедание и покаяние в грехах, но человек должен реально измениться и в отношении с ближними. Плод покаяния проявляется в отношении с людьми. Если отношение с людьми не изменилось, можно сказать, что человек не покаялся.

II.Крещение Иисуса (15-22)

Посмотрите на стихи с 15-го по 22-й. «Когда же народ был в ожидании, и все помышляли в сердцах своих об Иоанне, не Христос ли он, — Иоанн всем отвечал: я крещу вас водою, но идет Сильнейший меня, у Которого я недостоин развязать ремень обуви; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем. Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу в житницу Свою, а солому сожжет огнем неугасимым. Многое и другое благовествовал он народу, поучая его. Ирод же четвертовластник, обличаемый от него за Иродиаду, жену брата своего, и за все, что сделал Ирод худого, прибавил ко всему прочему и то, что заключил Иоанна в темницу. Когда же крестился весь народ, и Иисус, крестившись, молился: отверзлось небо, и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!»

Иоанн только крестит для прощения грехов. Иисус крестит Святым Духом и огнём, который сжигает грех и меняет нашу сущность. Водное крещение делает человек, но крещение Святым Духом только Иисус может дать. Крещение Святым Духом даёт человеку святость Бога, и облекает верующих в силу свыше, чтобы быть свидетелями Иисуса. Главная работа Святого Духа – свидетельствовать об Иисусе, и прославить Иисуса (Ин.16:14). Человек, получив крещение Святым Духом, должен жить в святости и быть активным свидетелем Иисуса.

Когда Иисус крестился, отверзлось небо, и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь. С того момента, Святой Дух ведёт Иисуса и даёт помазание, и свидетельствует, что Иисус – Сын Божий. Через Иисуса Царство Божье пришло на землю, так как Иисус – Сын Бога. Бог также подтвердил Своим словом: «был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!»

Слово «в Тебе Мое благоволение» – Иисус повиновался воле Бога полностью до смерти. Отсюда видно, что в момент Своего крещения Иисус чётко осознал, что, во-первых, Он Мессия, помазанный Богом Царь, и, во-вторых, что это принесет Ему страдания и крест. Крест не выпал на долю Иисуса неожиданно. С того самого момента, как Он осознал Своё предначертание, Он видел, что впереди Его ждёт распятие.

Ещё раз посмотрим на стих 17. «Лопата Его в руке Его, и Он очистит гумно Свое и соберет пшеницу в житницу Свою, а солому сожжет огнем неугасимым».

Какой вере мы учимся здесь? Здесь мы учимся вере во второе пришествие. Иоанн проповедует, что Иисус Царь ещё придет, а с ним и суд. Лопата представляла собой большую плоскую деревянную лопату. Ею подбрасывали в воздух зерно, более тяжелое зерно падало на землю, а мякину уносил ветер. И точно так же, как мякина отделялась от зерна, так Иисус отделит праведных от грешных. Таким образом, Иоанн Креститель нарисовал картину суда, но такой суд человек мог спокойно ожидать, если он исполнял свой долг по отношению к Богу, соседям, и если он добросовестно исполнял свою повседневную работу.

Иоанн был одним из самых преуспевающих проповедников всех времен. Суть его проповедей проста: он призывал людей к покаянию. Мы часто думаем, что проповедь о покаянии не популярна в 21-м веке. Однако только покаяние может изменить сущность человека, только покаяние может изменить судьбу человека. Не политика, не экономика, не условия жизнь, не женитьба на хорошей сестре, не покупка новой машины делает нас счастливыми. Но только покаяние!

Какой плод покаяния лично я должен принести?

Во-первых, я каюсь в непрощении и обиде. Из-за обид много раз я хотел уйти из церкви вместо покаяния. Явно Бог хочет учить меня смирению, но вместо смирения я гордился и из-за гордости я получил обиды и раны в душе. Я обижался на пастыря Иоанна, на пастыря Моисея и пастыря Матфея. Я думал, что я уже покаялся, однако на прошлой неделе Бог открыл, что обида осталась, я вообще не покаялся. Когда на собрании объявили, что надо молиться за детей, которые болеют, я не мог искренне с любовью молиться за них. Наоборот, я злорадствовал: «Вот, они всё время были против исцеления. Атаковали меня, когда я говорил о Божьей силе исцеления. И сейчас сами получают и ещё дети должны платить за грехи родителей. А посмотрите на меня – в этом году я не болел и мои дети не болеют». Как только я это помыслил и говорил, я открыл дверь для сатаны. И в тот же день младший сын заболел. У него целую неделю была температура и понос. В пятницу я понял мой грех и покаялся в гордости. В субботу врач был у нас и выписал направление – надо срочно отвезти ребёнка в больницу, это опасно для здоровья. Я молился Богу и каялся в гордости. Стоя в праведности Божьей, которую я получил через покаяние, я верил, что кровь Иисуса простила мои грехи. Я с верой просил исцеление у Бога, также я приказал сатане уйти, так как моя семья – это моя территория. В духе я получил веру, что если до вечера температура не упадёт, то на следующий день мы отвезём ребенка в больницу. Слава Богу, до вечера температура упала и больше не поднималась, и понос прекратился. Слава Богу, Который принимает наше покаяние и исцеляет нас. Но в ту ночь сам я чуть не заболел. Всю ночь была температура, головная боль и горло сильно болело. Я не спал и пил мёд с лимоном. Утром были мысли не приходить на богослужение. Но я решил – лучше умереть на богослужении. На богослужении Божье исцеление пришло ко мне и восстановило меня.

Я каюсь в обидах и прошу Бога — Боже исцели мои раны и обиды, чтобы я мог радоваться и служить Тебе в чистоте веры, как в первое время. Иногда я задавал себе вопрос: «Как можно любить пастыря Матфея?» В последнее время он изменился и стал очень милым, можно его уже любить. Этот вопрос звучал у меня с 2000-го до 2010-й. В 1998-м году мы родились свыше, искренне любили друг друга, мы кушали щирицу, лебеду, вместе ходили по вечерам на проповедь в общежитие, и ночью на молитву на «Елеонскую гору» в парк. Пастырь Матфей был моим братом. Но потом что-то случилось, мы начали занимать оппозицию друг против друга. Слава Богу, в прошлом году мы ездили вместе в Николаев ночью и могли искренне разговаривать, и Бог дал милость понять друг друга, и простить друг друга. Теперь мы уже не враги, а со служители Евангелия в Иисусе.

Также прошу Бога восстановить мою молитвенную жизнь.

Иногда я читаю проповедь или провожу изучение Библии без духа молитвы. Я сам чувствую, что это богохульство, что я потерял богобоязнь. Делать Божье служение без молитвы и упования на Божье водительство – это богохульство, так как я вместо Бога своими силами хочу изменять ангцев. Однако я часто это делал. Когда ангцы в грехах и проблемах, вместо молитвы я играл в шахматы. Я потерял очень много времени из-за шахмат. Если перед сном я не играл пару партий в шахматы, то я не мог спокойно спать. Но если играл, тоже не могу спокойно спать, так как в голове крутились мысли о ходах и комбинациях. Я стал зависимым. Шахматы стали наркотиками для меня. Боже, прости меня, помоги больше не играть в шахматы, но больше времени проводить в молитве и размышлениях над словом. Принимаю решение – больше не играть в шахматы.

Одно слово: принести достойный плод покаяния. Аминь.

Отец Петр

Отец Петр, настоятель и единственный священник храма иконы «Знамение Божией Матери» в Коруково, внешне очень напоминал Дядюшку Ау из старого советского мультфильма. Невысокий, худой и подвижный, с длинной бородой и всегда торчащими, как у льва, в разные стороны побелевшими волосами, в сером, будто поседевшем от времени подряснике и с неожиданно яркими, как весеннее небо, светло-голубыми глазами, которые, казалось, пронизывают все насквозь, - отец Петр вызывал у людей разные чувства. Но храм в райцентре был один, поэтому, хочешь или не хочешь, время от времени общаться с отцом Петром приходилось всем, кто, так или иначе, считали себя православными.

Некоторые прихожане откровенно сторонились его, на исповедь и приходили редко, считая отца Петра, мягко говоря, странноватым. Другие же, напротив, души не чаяли в батюшке, называя его не иначе, как «старец» или «прозорливец». Впрочем, отец Петр страшно сердился, если кто-то в его присутствии произносил эти слова:

Непрестанной молитвой, многими духовными подвигами и бесконечной любовью стяжали великие святые, отцы наши любимые, дар прозорливости, незачем сюда вплетать меня, грешного, - говорил он, хмуря густые седые брови.

Воскресным утром отец Петр, как всегда, принимал исповедь перед Литургией. Наташа пришла одна. Лера не смогла.

Сил нет, - сказала она Наталье вечером.

Причастишься - появятся, - заметила Наташа.

Валерия

Лера лишь вздохнула в ответ. Восьмимесячный Спишка фактически не слезал с ее рук, да и двухгодовалый Тришка не отставал от брата - оба маленькие, и мама нужна каждому, тем более, что у нее, мамы, помощников не было. Две недели назад муж Леры, Артем, уехал - случилось счастливое событие, которого он так долго ждал: в кафедральном соборе его рукоположили в сан дьякона. В течение 40-ка дней он должен был ежедневно служить, и выбраться домой у него не было никакой возможности. Звонил он каждый день часов около 3-х с одним вопросом:

Нормально, - отвечала Лера.

А что еще можно было ответить, если она знала, что приехать и помочь муж не сможет, что бы у них не случилось? Она не рассказывала, что молока у нее совсем мало, а пить из бутылки Спиридон отказывается, поэтому очень плохо спит ночью. Еще проблема была в том, что соску он не брал с рождения и из-за этого был капризнее своего старшего брата, который отказался от соски всего полгода назад - известно, что дети, приученные к соске, гораздо спокойнее. К тому же, у Спиши режутся зубки, из-за чего малыш стал очень нервным, и она совсем не высыпается.

Лера не говорила мужу, что, когда они были в гостях у его мамы на прошлой неделе, Трифон нашел и съел баночку протертой клубники, за что ей попало от его бабушки. От клубники у Трифона началась аллергия, последние несколько дней он все время чешется и постоянно капризничает.

Еще Лера не сказала, что сама она простудилась, без конца чихает и кашляет, кроме этого, в последнее время у нее тянет низ живота и болит поясница, особенно к вечеру, когда совсем уже не остается сил ни на что….

Лера снова была беременна. Четвертый месяц в ней искрилась маленькая жизнь. Она знала, чувствовала, что на этот раз будет девочка, и уже придумала ей имя - София. Имя, в котором живет Вера, Надежда, и Любовь. Лера надеялась, что Артем не будет против, ведь имена мальчикам выбирал он. Лера даже ахнуть не успела, когда Артем уверенно обратился к кулечку, который вручила ему медсестра:

Ну, здравствуй, Трифон!

Артем тоже очень почитал, поэтому никакие возражения, естественно, не принимались.

Вздохнув, Лера посадила тяжелого, весившего почти 10 килограмм, богатыря Спишу в стульчик, пристегнула его, и в который раз за сегодняшний день попробовала накормить кашей, но малыш срывал с себя фартучек и кричал так отчаянно, что Лере ничего не оставалось, как снова взять его на руки и дать грудь.

Молоко, естественно, не пришло, да и откуда ему было взяться, ведь Лера с утра еще не успела не то что позавтракать, но даже выпить чаю.

Время - половина 11-го, встали, как обычно, в начале 7-го. Подмывание, смена подгузника, переодевание, приготовление каши для Трифона, его кормление, чтение любимой книжки Триши, потом надо было загрузить стиральную машину, снять высохшее белье, разложить его (сколько успела), и в перерывах между всем этим - бесконечные попытки покормить Спиридона то кашей, то смесью, то яблочным пюре.

Уснул. Уснул голодный. Лера положила сына в кроватку, укрыла одеяльцем и быстро, пока их не прибежал проведать шумный и шустрый Трифон, вышла из комнаты.

Ее мучил кашель, и очень хотелось спать. Лера вошла в мамину комнату. Старший сын сидел на диване и смотрел мультфильм про крокодила Гену и Чебурашку. Лера прилегла рядом и закрыла глаза.

Мама! Давай иглать!

Триша, потом… я посплю полчасика. Пожалуйста.

Нет! Потом нет!

Разве можно объяснить двухлетнему малышу, что его младший братик не давал ей спать ночью, и она не выспалась, поэтому ей непременно нужно поспать, а то она просто упадет? Разве он поймет, что сон ей сейчас более необходим, чем еда, чем что-либо еще?

Давай я сейчас тебе построю гараж, потом посплю, а когда проснусь, мы еще поиграем?

Холосо, - улыбнулся Тришка и побежал за кубиками.

Быстро соорудив из кубиков гараж и положив сверху черную папку (как же без крыши?), Лера прилегла на краешек дивана и в ту же секунду уснула.

Спала она чутко, и через некоторое время среди безобидного «др-р-р» (Трифон катал машину) и бесконечных диалогов Гены и Чебурашки, Лера услышала хныканье, быстро перешедшее в возмущенный рев - как же, его, Спиридона, оставили в комнате одного!

Лера встала с дивана. Удалось поспать 20 минут, слава Богу! Голова кружилась. Она вынула Спишу из кроватки и пошла с ним на кухню.

Открыв холодильник, она обреченно вздохнула - естественно, за ночь здесь ничего нового не появилось…

Есть хотелось так сильно, что готовить еду не было времени. Лера поставила чайник, наскоро соорудила несколько бутербродов из 3-х ломтиков хлеба, неизвестно сколько пролежавшего на нижней полке мягкого помидора, половины луковицы и кусочка подсохшего сыра, положила их в духовку, поставила чайник и вынула надрывающегося от плача Спиридона из манежа.

Малыш, прости. Нет у меня молочка. Ты уже большой, должен кушать кашу. Или хотя бы смесь, - сказала Лера, протягивая Спиридону бутылочку.

Мальчик оттолкнул руку матери и заплакал еще сильнее.

Не хочешь? Но у меня больше ничего нет. Только баночки с говядиной, но их нам папа впрок закупил, говядину тебе можно есть только с 9-ти месяцев. Но давай попробуем.

Лера поставила баночку в микроволновку и услышала звонок в дверь.

Привет, Лер! - Наташа сняла слегка намокшую от дождя куртку.

Привет. Из храма? Как там отец Петр? - улыбнулась Лера.

Вот об этом я и пришла тебе рассказать! Он, по-моему, совсем уже… у тебя ничего не горит?

Ой! Это сэндвичи!

Лера кинулась в кухню и вытащила противень, на котором лежали 3 подрумянившиеся бутерброда с сыром:

Ух, вроде успела, не сгорели.

Нальешь чайку? Я так замерзла!

Промокла? - сочувственно спросила Лера, одной рукой наливая чай, а другой, держа Спиридона, теребившего ее ухо - мальчик пытался выдернуть сережку-гвоздик.

Давай, подержу! - сказала Наташа и протянула руки, чтобы взять ребенка, но малыш заплакал, прижавшись к маме.

Вот вредина! Слушай, я тебе такое хочу рассказать! Отец Петр блажит, по-моему!

Что случилось? - удивилась Лера.

Представляешь, прихожу сегодня к нему благословение на доброе дело брать, а он - ты представь - не благословил! Да еще и отругал!!

В этот момент Трифон с плачем вбежал на кухню:

Масииина!

Сломалась машинка? Не плачь, ты же мужчина! Давай, я вставлю колеса, - предложила Лера, взяв машину из рук малыша.

Спиша, которого посадили на пол, демонстративно упал и начал громко кричать, размазывая кулачком слезы, текущие по щекам.

Избаловала ты его, мать, - резонно заметила Наташа.

Посмотрим, какой ты будешь матерью, - так же резонно ответила Лера.

Двадцатипятилетняя Наташа, на счету которой было два аборта, совершенных до воцерковления, промолчала.

Лера починила машинку, подняла с пола плачущего Спишу и потянулась было за бутербродами, но тарелка оказалась пустой - один сэндвич стянул Тришка - побежал крошить в комнату, значит, снова убираться - промелькнуло в голове Леры, а два других уже успела съесть Наташа.

Я такая голодная! - виновато сказала подруга, дожевывая последний кусок.

Скоро уже обед, буду суп ставить, - ответила Лера и посадила Спишу, занявшегося ее заколкой для волос, в манеж.

Голова Леры кружилась от голода. Она быстро перехватила волосы резинкой и выдвинула из-под стола ящик с картошкой.

Сломает заколку-то! - сказала Наташа.

Пусть. Зато успею поесть приготовить, - устало ответила Лера.

Странная ты, - удивилась подруга.

Что во мне странного? То, что я не успеваю делать то, что должна? - вспылила Лера.

Ну, не знаю. Успевай то, что успеешь. Ты же сама себе выбрала такую жизнь! - ответила Наташа.

Что значит «выбрала»? Я просто вышла замуж и живу, как обычная женщина.

Обычная женщина успевает все, что нужно: и еду приготовить, и дом убрать, и мужа ублажить, и за собой следить, - тонко улыбнувшись, сказала незамужняя Наталья.

Лера провела запястьем руки, в которой держала нож, по растрепавшимся, выбившимся из-под резинки непослушным волосам, которые она не причесывала уже 3-й день. Спиша начинал хныкать - видно, игра с заколкой уже наскучила ему, а она еще не успела даже порезать капусту. В этот момент на кухню зашел Триша и гордо сообщил:

Покакал!

Молодец, - похвалила сына Лера и скрылась с ним в ванной.

Спиридон, увидев, что мама вышла, заплакал.

Наташа посмотрела на свои ногти. Если бы не маникюр, который она тщательно делала вчера, она бы помогла приготовить овощи для супа, но сегодня миссионерские курсы, а потом библейский кружок, и ей очень нужно хорошо выглядеть, потому что на курсы вот уже 3-е занятие приходит новенький - симпатичный парень, похожий на Джонни Дэппа…

Лера вошла в кухню, взяла на руки Спишу и подошла к окну. Лицо ее было бледным, под глазами залегли сине-серые тени.

Лер, ты какая-то зеленая.

Смотри: машина, - откинув занавеску, произнесла Лера.

Дхрх… - протянул Спиша.

Наташ, подержи его, - попросила Лера.

Ребенок, увлеченно показывая пальчиком на стоявший неподалеку желтый автобус, обхватил рукой шею Наташи, а Лера продолжила резать овощи для супа.

Ты не договорила, как там поживает отец Петр? - спросила она, мелко нарезая капусту.

Наталья

За час до разговора с Лерой Наташа сидела на скамейке в храме и, сжав губы, слушала отца Петра, упорно не желающего говорить о приюте для бездомных животных.

Ты не задумывалась, почему женщины, согрешившие абортом, после покаяния очень часто не чувствуют желаемого облегчения?

Почему? - спросила Наталья.

Для того, чтобы получить настоящее облегчение, покаяние должно быть искренним и полным. Ведь только такое покаяние может принести облегчение душе, страдающей от греха. Нужно не только сожалеть о содеянном, необходимо творить добрые дела, противоположенные совершенному греху.

Я стараюсь делать добро, и вот сейчас… - сжав руки в кулак, Наталья вздохнула, и уже в который раз попыталась рассказать о деле, которое она считала очень важным.

Но отец Петр покачал головой:

Нет в тебе раскаяния. Ты думаешь, что оно есть, но его нет. Если бы оно было в тебе, ты давно бы ребенка усыновила, а то и двух, и растила бы их, а не ногти бы отращивала!

Наталья молчала, глядя на свои сапоги. Щеки ее были бардовыми.

Не хочешь усыновлять? Боишься, что с ребенком тебя замуж никто не возьмет? Значит, состриги ногти и иди, помогай тем семьям, где женщины не убивают, а рожают своих детей. Переступи через гордость и работай бесплатно, на послушании в многодетной семье! Так и скажи: я пришла к вам, потому что сделала два аборта! - сказал отец Петр, сверкая глазами.

Наташа пожала плечами, и, подняв брови, хотела что-то сказать, но отец Петр, махнув рукой, перебил ее:

Не надо мне снова рассказывать, что ты являешься активисткой то ли благотворительного фонда, то ли общества, которое, вроде бы, называется «Православные традиции». Ты уже говорила, что у вас есть свой сайт, я знаю, что вы расклеиваете наклейки, рассказывали мне и о том, как вы боретесь с «ветряными мельницами» в Интернете. В чем, по-твоему, суть Православия? Члены вашего общества работают «на публику» - фотографируют и выставляют на сайте фотографии спасенных от абортов младенцев; многодетных мам с пакетами подарков; детей-инвалидов. У вас постоянно проходят акции, круглые столы, митинги. Разумеется, всем этим очень приятно заниматься. Не смотри на меня так, Наталья, я тебе уже сказал, и еще раз повторю, что ты не желаешь принести Богу , - сказал отец Петр, и, сжав в кулак седую бороду, скрылся в алтаре.

Валерия

Ой, у меня нет слов! - ответила Наталья Лере, - ты представляешь, я беру у него благословение на то, чтобы открыть приют для бездомных животных, а он, толком и не выслушав, говорит: «Хочешь творить добро? Займись тем, что важнее!». И это несмотря на то, что у нас в поселке огромное количество бродячих кошек и собак, которых каждую осень бросают дачники!

А ты спросила, почему он не дал благословение?

Лер, он сказал: «Сначала помоги ближнему. Принеси плоды покаяния». Ну, я ему начала объяснять, что пришла осень, животные находятся в жутких условиях, а он стал говорить на другие темы! А потом просто встал и ушел!

А до Причастия допустил?

Да. Я сначала исповедовалась, причастилась, а потом подошла к нему с этим вопросом, потому что народу перед Причастием много было, а разговор долгий. Понимаешь, животных надо спасать от голода и холода. Уже все продумала, а вот на тебе! - сказала Наташа, подкидывая Спишу, который снова начал хныкать, поглядывая на мать.

И что конкретно ты продумала? - Лера уже закинула капусту в суп и начала пассировать морковь с луком.

Прямо за больницей баба Шура живет, ты знаешь. У нее есть старый сарай, где она животных держала, он почти примыкает к забору больницы. Ограды вокруг сарая нет, бабе Шуре он не нужен - двор у нее обнесен частоколом, а сарай отдельно стоит, за ним поле начинается. Я с ней поговорила, и она разрешила там приютить собак и кошек, и даже свои старые корытца для кормления животных отдала. А в больнице поваром работает тетя Нелли, она водит к нам в воскресную школу внучку. Сказала, что будет давать еду, которая остается. Говорит, приходи каждый день, что-нибудь, да дам! Нет, ты представляешь? Больница и сарай рядом, такая удача, все получается, а он просто прогнал меня! Но я, разумеется, не откажусь от этой идеи, ведь так складно все выходит.

Когда я была у батюшки в последний раз, он очень грустный был. Строго-настрого велел мне с детьми переехать к маме Артема.

Да уж, помню... Отправил тебя к этой старой ведьме, - проворчала Наталья.

Наташа! - с упреком сказала Лера.

Нет, ну я серьезно! Она же тебя загнобит совсем!

Наташ, в каждом человеке есть что-то хорошее, и немало, и в Нине Викторовне тоже. Просто она не любит бардак, а при наличии маленьких детей невозможно содержать дом в порядке.

Точно, блажит! И зачем, интересно, он тебе посоветовал к ней переехать?

Я же тебе говорила - он почему-то уверен, что я не справлюсь одна.

В прошлое воскресенье Лера и малыши были в храме. Она вспомнила свой разговор с отцом Петром и горько вздохнула.

Плодитесь и размножайтесь! - возмущенно ворчал отец Петр, - а о культуре семьи подумали? Это я не тебе лично, это я вообще, - он посмотрел добрыми грустными глазами на Леру.

Батюшка, во мне мало любви, вот в чем проблема, - сказала Лера.

Нет, милая. Самоедство это, понимаешь? и самоедство!

А в чем гордость? - удивилась Лера.

А в том, деточка, что ты считаешь, что сама должна со всем справиться! Не справишься, понимаешь? Не справишься! Твоя гордость - это уверенность в том, что ты должна и можешь решить все свои бытовые проблемы самостоятельно.

Но Бог дал мне этих детей, и Он поможет мне с ними справиться!

Да, поможет, но не в одиночку, а через людей! Ищи помощи! Проси помощи! Ты имеешь на нее право!

Просить? Зачем?

Ты посмотри на себя, деточка моя! Задерганные мамаши - вот наша культура многодетности! Сейчас знаменитые священники с экранов телевизоров вещают о забытой заповеди «Плодитесь и размножайтесь». Но они совсем, совсем не думают о последствиях!

У нас ведь как - оказывается помощь больным, кризисным, наркоманам, инвалидам, пьяницам и… многодетным! Понимаешь? Вы, многодетные, находитесь в одном списке с наркоманами, поэтому как к вам может относиться общество? Как? Вот так оно и относится - соответствующе! Надо начинать не с развешивания картинок с улыбающимися детскими лицами и надписью «Многодетная семья - счастливая семья!» - это никому ничего не даст, потому как не доброе это дело. Не злое, конечно, но и не доброе, а так, пустышка, утешение для гордецов, мнящих, что они таким образом «сеют добро».

Начинать надо с того, чтобы культивировать многодетность на приходах. Многодетность культивируется в сектах, но, увы, не на православных приходах.

А если говорить о добрых делах, о благотворительности, то почему-то забывается помощь семье. Ведь не только женщины, идущие на аборт, нуждаются в помощи, но и нормальные семьи тоже, а многодетные - особенно! У нас как считается? Мама и папа сами должны справиться со своими проблемами. Но папа вынужден работать, дома его нет, поэтому нагрузка сваливается на одну мать, соответственно, если с детьми что-то не так, то виним мы только ее, но в то же время ставим ее в пример: не делайте абортов! Живите полноценно и счастливо, как она!

Мы боремся за рождаемость, но не думаем об иерархии. Тем не менее, иерархия есть везде, даже у животных, ее нет только у нас, потому что у нас нет культуры семьи - все проблемы ложатся на одну-единственную женщину, жену и мать, - сокрушенно произнес отец Петр, и замолчал, теребя бороду тонкими смуглыми пальцами.

И что теперь? - осторожно спросила Лера.

А то, деточка моя, что раньше у многодетных семей было много помощников. В одном доме жили несколько поколений: сестры, тетки незамужние помогали мамам с детьми. А теперь и сестры, и тетки пребывают в поисках если не законных, так «гражданских» мужей, заботясь только о земном счастье, не думая о собственном спасении. И не только тетки - даже бабушки не обращают внимания на внуков, хотя им давно пора бы принести плоды покаяния.

Ведь «плоды покаяния» - это не свечечку в храме поставить, и не рубль нищенке сунуть. Плоды покаяния должны уподобиться греху, который был совершен. Но нет - они ездят в паломнические поездки, окунаются в источники… - батюшка покачал головой, тяжело вздохнул, махнул рукой и опустил глаза.

У нас сложные отношения с бабушкой Артема и его мамой. Я там нервничаю, а мне нельзя нервничать, ведь я жду ребенка…

А ты не нервничай. Ты смирись! Дай свекрови возможность помочь тебе для ее же спасения! А то нервничать, видите ли, ей нельзя! Скажи, а плохо питаться тебе можно? Ведь времени на приготовление нормальной еды у тебя нет! А не высыпаться тебе можно? Если о себе думать не хочешь, подумай о ребенке, которого носишь - его тебе не жалко? Посмотри, на кого ты похожа стала?

Лера опустила глаза. Отец Петр был прав, выглядела она ужасно - и без того стройная, она сбросила еще 6 килограммов из-за токсикоза, который мучил ее в 1-ом триместре.

Гордость твоя тебе мешает, понимаешь? Гордость - я, мол, живу по-христиански, не как вы, я должна воплощать собой образ идеальной матери. Но пойми, детонька, достичь этого идеала в одиночку нереально! К этому путь долгий - у тебя сейчас лужа пересыхает, а надо, чтобы она переросла в озеро, а потом - в море!

Это как? - удивилось Лера.

Прими сейчас помощь, претерпи, ради ребенка, которого ждешь, смирись с создавшейся ситуацией. Чуть позже все наладится. Муж скоро вернется, а через какое-то время твоя мама приедет, возьмет на себя часть забот. Малыши подрастут, будет легче. Появятся еще детки, а старшие станут самостоятельнее.

Я не могу даже в гости к свекрови прийти, сразу скандал начинается, - устало произнесла Лера.

Батюшка обреченно вздохнул и поднялся со скамьи:

Твоя мама уехала в другой город несколько месяцев назад ухаживать за своим умирающим отцом. Когда вернется - неизвестно, сама знаешь. Может, через месяц, а может, через полгода. Муж тоже уехал. Создалась такая ситуация, что кроме тех, кто рядом, тебе и детям никто помочь не сможет, - устало ответил он.

Я сама справлюсь. Постараюсь, - в который раз повторила Лера, впрочем, уже без былой уверенности.

Она вышла из храма. В коляске, стоящей под старым дубом, спал Спиридон, а Триша копался в песочнице с другими малышами. Присматривающая за ними Наталья бросилась навстречу подруге:

Батюшка убеждает переехать к свекрови. Я уже не знаю, что и думать, - устало произнесла Лера.

Просто отец Петр монах, ему не понять наших женских проблем. Он не знает, каково это - жить со свекровью, - фыркнула Наталья.

Понимаешь, все еще осложняется тем, что она сама не приглашает меня. Что же мне, самой напрашиваться?

Не надо! Живи спокойно, сама себе хозяйка, ни от кого не зависишь, зачем тебе лишняя нервотрепка? Просить, унижаться?

Наверное, ты права, - ответила Лера.

Она не знала, что накануне отец Петр беседовал с ее свекровью, пытаясь убедить Нину Викторовну в том, что невестке нужна помощь, но будто бы наткнулся на каменную стену.

Нина Викторовна

Батюшка, ну зачем мне ее приглашать? Если что-то нужно будет, пусть сама попросит! Гордая очень!

Она считает, что сама справится и не хочет никого обременять. Это, простите меня, у вас гордость - не предложить ближнему помощь, в которой тот нуждается.

Они сами думали, когда рожали, теперь пусть сами и справляются! Отвечают за свою легкомысленность! - подняв голову, сказала Нина Викторовна. Платок с ее головы сполз, но она даже не заметила этого.

А вы, матушка, не хотите ответить? Ведь именно сейчас вы можете попытаться ответить за сделанные вами аборты! Помнится, вы шестерых чад во чреве загубили? - сокрушенно произнес отец Петр, глядя в глаза Нине Викторовне.

Вот и буду отвечать так, как мне предстоит, а возиться с младенцами на старости лет и пресмыкаться перед этой выскочкой я не желаю! Тоже мне, мать многодетная! Вот кто ее, скажите на милость, надоумил сразу после родов беременеть? Нет бы, годков 5, а лучше 7 подождать! Да и вообще, двое - и то роскошь в наше время! Как они жить-то будут, на поповскую зарплату, в нашем захолустье? - Нина Викторовна огляделась вокруг и, убедившись, что никого поблизости нет, и ее разговор со священником никто не слышал, встала.

Отец Петр тоже поднялся, и, глядя на икону Страшного Суда, произнес:

Это ваше право, матушка. Господь вам дает шанс спастись, а уж как этим шансом распорядиться - вам решать, ведь Он еще и волей свободной вас наделил. Проще говоря, хочешь спастись - спасайся, хватайся за круг спасательный, заодно и ближнего своего спасешь. Не хочешь - дело твое, погибай…

Спаси Господи, - ответила Нина Викторовна, пятясь к дверям.

Отец Петр постоял несколько минут, глядя ей вслед, после чего ушел в свою маленькую комнатку, где, стоя на коленях, молился до самой вечерней службы.

Валерия

Когда Наташа ушла, Лера устало опустилась на стул, глядя в окно: дождь шел уже 2-ой день, значит, они снова не выйдут на прогулку. И в магазин она не попадет никак, придется обойтись без хлеба, сыра, мяса, творога и яиц.

Устав сопротивляться, она приложила сосредоточенно теребившего ее футболку Спишку к груди, и задумалась: действительно, к многодетным семьям отношение в целом скорее плохое, чем хорошее. Почему так?

В их поселке не так уж много многодетных - можно по пальцам пересчитать. Как-то ведь они справляются? У тети Люды, доярки, семеро детей. Старший сын уже работает, дочки с малышами помогают, а сама тетя Люда, кажется, даже и не выходила никогда в декрет - все работала и работала, доила коров. Ее муж, дядя Степа, правда, иногда выпивает. Но вообще, кажется, вполне благополучная семья. Если, конечно, не слушать того, что про них рассказывает медсестра из детской поликлиники Валентина Федоровна.

Валентина Федоровна

Сплошное лицемерие! Где оно, это благополучие? Все напоказ! - сказала Валентина Федоровна.

И не говори. За стол не садится, не помолившись, зато на детей орет, как полоумная. А потом девчонки в сарае сидят и рыдают, - согласилась с ней Вика.

Валентина Федоровна и ее младшая сестра Вика жили рядом с многодетной семьей Людмилы, их разделял только поредевший забор и кусты малины, поэтому они не только слышали, но и видели то, что происходит у соседей.

На днях, гляжу, младшенький, Юрка, которому годик всего, один по двору ходит. К свиньям в загон стал лезть, они его чуть не сожрали!

Да ты что? И никого поблизости не было? - удивилась Вика.

Кто-то из старших дрова колол и увидел, Сашка, кажется. Подбежал, схватил его в последний момент, а отец среднюю, Варьку, что за Юркой следить приставлена, потом так отдубасил, что она с синяком теперь ходит, - сказала Валентина Федоровна.

Ее все-таки мучила совесть из-за того, что сама она даже не пошевелилась, наблюдая в окно за происходящим, хотя до мальчика, который был в смертельной опасности, она могла бы добежать в считанные секунды. А если бы Саша заметил Юрика хоть на минуту позже, то было бы поздно - ребенка растерзал бы огромный кабан Жорик…

Да уж… У этих многодетных все просто - Бог дал, Бог взял, - с презрением ответила Вика.

И чем Людка думает, когда рожает без конца? Самой 40, а младшему год недавно исполнился, - пожала плечами Валентина Федоровна.

Людмила

Людмила вошла в дом. В нос ударил резкий запах. Грязные колготки Юрика валялись на тумбочке. Уже все присохло… Ведь просила Варю, чтобы сразу замачивала…

Лиза! Где Варвара?

Тише, мам, она Юрика качает! - предупредила маму семилетняя Лиза.

А почему так рано? - шепотом спросила Людмила.

Он днем спал всего 20 минут, отец пьяный пришел и ходил, орал на всех.

Опять! А сейчас он где?

Ушел в запой с дядей Митей. Тот зашел за ним, и они ушли, - презрительно сморщив нос, ответила Лиза.

Понятно, - сказала Людмила. На ее глазах появились злые слезы.

Почему, за что, сколько можно? - прошептала она самой себе.

Иногда она так уставала, что ей хотелось упасть на месте и умереть. Она стыдилась этих мыслей и даже не говорила об этом на исповеди батюшке - что он подумает, ведь ее дети совсем маленькие.

В колени ей уткнулась неслышно подошедшая Оленька, и Людмила тут же устыдилась своих мыслей. Она взяла дочь на руки и тихо спросила:

Привет, моя хорошая! Расскажи, чем занималась?

Мы суп валили, потом калтоску жалили, а потом Сеня конфеты достал.

Как достал конфеты? Я же их спрятала, то есть, приготовила на день рождения Саше!

Он их съел.

Ой, что же делать, ведь завтра у Санечки день рождения, и он так просил именно эти конфеты… Они такие дорогие, что мне делать? - прошептала Людмила. Потом попробовала успокоить себя:

Тихо, тихо, пусть Юрочка поспит, а то будет капризничать до вечера…

Иду, иду, мама, - бросилась к ней Людмила - только бы она не разбудила своим криком Юрочку!

Мама Людмилы, всю жизнь проработавшая ветеринаром, уже год была парализована. Ее скверный характер за это время стал еще хуже - ей казалось, что никто ее не любит и все желают ее смерти. Кроме того, она недоумевала, почему дочь рожает детей, которые отнимают у нее время и мешают должным образом заботиться о матери.

Мамочка, привет, - Людмила поцеловала мать в седую макушку. - Я сейчас вымою руки и приду. Включить тебе телевизор?

Да на што мне этот твой телевизер? Што там хорошего кажуть? - ворчливо спросила мать.

Мамочка, сейчас. Сейчас, переоденусь, вымою руки и приду, и мы с тобой поговорим, - сказала Люда и побежала в сарай - ночью родился теленок, как он там?

Варвара

Варя, уложив Юрочку, тихо присела на пол. Как же все ей надоело! Ее одноклассница Анжела одна у родителей. У нее есть все, что захочет: и сенсорный мобильный телефон, и айпад, и белоснежные кроссовки, а у нее нет ничего, только старые джинсы, сарафаны и кеды с рваными шнурками.

Она решила посидеть здесь в тишине - скажет потом, что Юрочку долго укладывала, а то еще какую-нибудь работу дадут. Надоело.

Варвара посмотрела в окно и увидела, как мать скрылась в сарае. Она тяжело вздохнула - сейчас мама увидит, что теленок умер. Варе его не жалко. И маму не жалко. Просто все надоело.

Юрочка заворочался. Только бы не проснулся! Если проснется - ударю, решила она. Все равно он всегда орет, когда просыпается, поэтому никто ничего не узнает.

Все думают, что она очень хорошая, тихая, спокойная и безропотная девочка. Пусть думают. Просто ей все надоело. Особенно надоело то, что на нее орут. Все орут. Мама, отец, бабушка, братья, сестры. Она будет делать все, только чтобы на нее не орали.

Мать вышла из сарая. Плачет.

Бабушка снова орет, маму зовет. Только ее зовет. А нас всех ненавидит. Надоела. Ох, сейчас Юрика разбудит! Только не это! Проснется - и снова бегай за ним! Надоело…

Валерия

Лера встала и прикрыла форточку. Осень в этом году началась рано…

Еще есть тетя Света - вспомнила она.

Тетя Света живет со своей старенькой мамой, отцом и древним, почти никогда не выходящим из маленькой комнатушки за печкой, дедом. Она растит троих детей без отца. Ее, кстати, больше всех любят обсуждать. Банальная история: недалеко от поселка находится воинская часть, и оттуда к тете Свете, которой уже тогда было около 30 лет, ходил парень. Как она с ним познакомилась - никто не знает, они встречались всю зиму, весной он уехал домой, а в конце осени у тети Светы родился сын. Года через 2 этот парень приехал к ней опять, жил неделю. Говорят, на его руке было обручальное кольцо - получается, он был женат, а тетя Света через 8 месяцев родила дочь. Спустя несколько лет он приезжал снова, а потом тетя Света родила еще одну дочь. Как-то ведь она справлялась, несмотря на издевательства соседей, родственников и ругань матери, которая, как поговаривают, даже бьет ее!

Светлана

Светлана сидела за большим старым дубовым столом и вырезала ножницами кружок из толстого картона.

Мам, колеса должны быть больше! Это же БЕЛАЗ! - укоризненно проворчал Максим.

А мне кажется, вполне подходит к пропорциям твоей машины, - сказала Светлана и, протянув последний кружок, потрепала сына по вихрастой макушке.

А мне? - спросила Таня.

А тебе мы сейчас вырежем красивую вазу с цветами - это будет твоя аппликация, - ответила Света и снова взяла в руки ножницы.

Скрипнула дверь. Света, виновато посмотрев на детей, встала. Максим и маленькая Таня съежились, а Юленька, мирно спавшая в самодельном слинге на груди мамы, смешно наморщила носик.

Твари! Опять раскидали обувь по всей прихожей! - услышала она голос матери.

Сейчас уберу, мам, - тихо сказала Света, сняла слинг, положила Юленьку в кроватку и вышла из комнаты.

Давай, убирай за своими гаденышами!

Валерия

Лера, морщась от ноющей боли внизу живота, качала сосавшего пустую грудь Спишу и думала о том, почему же все вокруг справляются, а она - нет, почему ей так муторно, тяжело, почему не доставляет удовольствия играть с сыновьями, как случилось, что все превратилось в рутину, ведь она так мечтала о большой семье?

Стыдно было признаться, но сейчас ей больше всего на свете хотелось бы заняться любимым делом - шить! Сшить что-нибудь, все равно что, лишь бы побыть в тихом одиночестве, слушая цокот швейной машинки…

Ей было горько от своих мыслей. Спиша, почмокав, уснул, и Лера положила его в кроватку. Она вернулась на кухню, налила в тарелку суп, размяла его вилкой, и пошла в комнату кормить Трифона.

Она увидела его не сразу - Триша спал под столом, обняв трактор, подаренный папой перед отъездом. Телевизор нудно гудел заставкой - мультфильмы кончились.

Лера выключила телевизор, подняла сына на руки и аккуратно положила на диван. Она поцеловала его в лоб и насторожилась - кажется, он был горячий! Точно - и щеки красные! Она, тяжело вздохнув, прошептала:

Вот я и заразила тебя, Тришенька…

Прикрыв мальчика пледом, Лера улеглась с ним рядом и задремала. Но долго поспать не получилось - через несколько минут она начала кашлять. Вместе с ней проснулся и Трифон. Он захныкал, так как был голодный, невыспавшийся, к тому же, он плохо себя чувствовал из-за высокой температуры.

Лера попробовала покормить его еще не успевшим остыть супом, но мальчик отказался есть. Померив температуру, она ужаснулась - 38,9!

Надо было в аптеку - купить жаропонижающие. Но оставить детей не с кем. Она взяла в руки телефон и набрала номер Наташи. Недоступен. Понятно - у нее сегодня занятия. Похоже, придется звонить свекрови.

Почему? Почему другие все успевают, а она не успевает ничего? Посуда не помыта, ковер в комнате запылился, постели не убраны, выстиранное белье не разложено... А ведь у нее всего-навсего двое детей! Неужели она ни на что не способна, даже не может, выходит, выполнить свое женское предназначение - быть нормальной матерью?

Она заварила Трише и себе черный чай, так как грудной сбор от кашля кончился еще вчера.

Хотелось плакать, но не было сил. Она пошла в комнату и взяла Трифона на руки.

Еще есть у них в поселке Татьяна Васильевна. Ее никто не называет «тетя Таня» - язык не поворачивается. Эта стройная, элегантная и улыбчивая женщина, мама пятерых детей, всю жизнь проработала учительницей русского языка и литературы. Сейчас ее дети уже взрослые, младшей дочери 17 лет, 2-е сыновей работают на биофабрике, один женился и уехал с женой в Германию, а старшая дочь, Ксения, казавшаяся Лере немного циничной, сразу после школы неожиданно уехала в Москву, поступила в институт, закончила его, и вышла замуж. Кажется, они с мужем то ли купили, то ли снимают квартиру-студию недалеко от центра Москвы.

Ксения

Ксюша вытерла вновь набежавшие слезы и повторила:

Не хочу, не приставай!

Ксень, ну так нельзя! Она же твоя мама! Она тебя вырастила!

Вырастила? Ты думаешь, она меня растила? - зло прокричала Ксения.

В смысле? - не понял Алексей.

Ксения поправила подушку и села на кровати.

Хорошо, я расскажу тебе правду, если хочешь, - тихо сказала она.

Какую еще правду? Да что с тобой, Ксюш? - спросил Алексей и обнял жену за плечи. Они недавно проснулись, потому что вчера почти всю ночь провели в кинотеатре.

Знаешь, Леш, просто я не люблю говорить о грустном. В этом я похожа на свою мать, - начала она.

Леша улыбнулся и поцеловал жену в обе щеки, на которых то и дело появлялись милые ямочки - его Ксюша почти всегда улыбалась, и эту улыбку он заметил и полюбил прежде, чем познакомился с самой Ксенией. Действительно, она была похожа на свою маму - жизнелюбием, улыбкой, глазами, овалом лица, высокой стройной фигурой, густыми каштановыми волосами, умением все делать быстро. И вообще, казалось, что они - потерявшиеся во времени сестры-близнецы, но вот на тебе...

Просто ты не общался и не жил с моей мамой, поэтому не знаешь ее совсем. Она очень жесткий и властный человек, - продолжила Ксения.

А ты? - спросил жену Алексей.

Не перебивай, пожалуйста, - попросила она.

Извини, - потянулся под одеялом Алексей.

Когда мне было 4 года, родился Семен. И у меня началась новая жизнь - я превратилась в няньку. Я должна была его качать, давать погремушки, развлекать его, совать соску, когда он плакал, а чуть позже, когда он научился ходить, убирать за ним игрушки.

Когда мне исполнилось 6, родился Сережа. И мама начала меня оставлять уже с двумя младшими братьями. Сема лез в кроватку к Сереже - ему хотелось поиграть с ним, потрогать его глазки, носик. Однажды он расцарапал до крови лицо Сережи, и тогда мама впервые больно наказала меня ремнем. Все девочки играли в куклы во дворе, им было весело, а у меня было два настоящих ребенка, за которых я несла ответственность, как взрослая.

Сереже исполнился год, и мама вышла на работу на полставки, когда я пошла в первый класс. Все девочки после школы гуляли, ходили в кружки, делали уроки, дружили, наконец, а я, придя из школы, сидела с детьми до вечера. Потом приходила уставшая мама и кричала на меня за то, что я не сделала уроки, за то, что не убраны игрушки, за то, что не вымыта посуда.

Борю я растила с рождения. Мне было 10 лет, когда он родился. Мать в декрет так и не вышла - боялась потерять место.

Ну, ее можно понять, Ксюш… - тихо сказал Алексей.

Я же просила, не перебивай! - крикнула Ксения и резко встала. Подушка упала на пол, задев стоящую на прикроватной тумбочке белую фарфоровую шкатулку, которая тоже упала и разлетелась вдребезги. Кольца, сережки, браслеты и цепочки Ксении рассыпались по полу, перемешавшись с осколками.

Алексей схватил Ксюшу за руку, но она вырвала ее и убежала в ванную. Он встал, накинул халат, пошел в кухню и включил кофеварку.

Ксения вышла минут через пять. Нос ее покраснел. Она откинула длинную челку назад и села на высокий барный стул.

Не плачь, Ксюш, - Алексей погладил ее по руке и подвинул к ней чашку с дымящимся кофе.

Ксения встала, подошла к холодильнику и вынула шоколад.

Рассказывай, Ксюш, - попросил муж.

В 10 лет я делала все: стирала, варила супы, жарила картошку, гладила, пылесосила, мыла туалет, готовила смесь и кормила из бутылочки Борьку.

А отец? - спросил Алексей.

Отец был военный и без конца ездил в командировки. Приезжал и орал на нас за то, что поцарапали мебельную стенку, за то, что не ровно стоят книги и не на том месте хрустальная ваза, которую я всегда убирала подальше от детей…

Мои проблемы понял Сема, когда стал батрачить по-черному вместе со мной, и отчасти Сережа, которому тоже, хоть меньше чем нам, но все же доставалось. Они, как и я, сейчас практически не общаются с матерью.

Через полтора года после Бори родилась Катя. Я отвратительно училась, потому что времени на приготовление уроков у меня не было совершенно, а днем, в школе, я дремала от усталости, ведь ночью мне еще приходилось качать орущих братьев, а потом и сестру - то животик, то зубки, то температура, то попа спрела, то что-то еще. Все вокруг недоумевали - почему у такой замечательной мамы-учительницы дочь двоечница и неряха, но никто не знал правду или не хотел ее знать.

Ты пробовала поговорить с мамой? Говорила ей, что устала?

Разумеется. Но на все был стандартный ответ: свари суп и отдохни. Подмой ребенка и отдохни. Вымой пол и отдохни. Но стоило мне переделать все дела, как она давала мне все новые и новые задания. Может быть, она понимала, что мне тяжело, а может, нет - я не знаю.

Ты сердишься на нее?

Не знаю. Я просто не хочу с ней общаться.

Теперь я понимаю, почему ты предохраняешься и так отчаянно не хочешь иметь детей. Почему ты не рассказывала мне об этом раньше?

Леш, а тебе было интересно? Ты хоть раз спросил, почему я не хочу рожать детей? Ты не спросил ни разу, удовлетворившись моим «не хочу». Мы живем без проблем, тебе хорошо и удобно, но безразлично, что у меня на душе, - сказала Ксения, отодвинула чашку с недопитым кофе и разрыдалась.

Алексею было стыдно. Он понимал, что жена права - его действительно никогда не интересовало, почему между ней и ее матерью такие напряженные отношения. Когда они начали встречаться, Ксения предложила предохраняться, и он согласился. Как-то раз, года через 3 после свадьбы, Ксения все-таки забеременела и сообщила, что на аборт ни за что не пойдет. В тот момент у Алексея были проблемы с бизнесом, и он почти не интересовался делами Ксении. Ему казалось, что беременность - это проблема исключительно его жены, и был готов принять любое ее решение.

Так родилась девочка Анечка, которую обожает мама Алексея. Она даже не разрешила отдать внучку в садик - вышла на пенсию и забрала девочку к себе. Теперь родители видят дочь лишь по субботам и воскресеньям. Его все устраивало, и он никогда не думал, что у его улыбчивой и жизнерадостной жены было такое сложное детство.

Он подошел к ней сзади и обхватил ее за плечи:

Ксюш, ну теперь-то все хорошо! Отпусти прошлое и живи дальше.

Золотые слова, - вытерла слезы Ксения, - только куда оно, прошлое, денется? Оно всегда будет жить со мной бок о бок - параллельная жизнь, моя жизнь, мое прошлое, из которого, хочешь или не хочешь, складывается настоящее…

И все-таки, поздравь маму с днем рождения. Думаю, она уже давно все поняла, и ей тоже неловко перед тобой.

Ксения, вздохнув, протянула руку, вязла трубку и набрала номер.

Мам, ты? Привет. С днем рождения.

Валерия

Не успела Лера включить очередной мультфильм, как заплакал проснувшийся Спиша.

Она покормила малыша супом (наконец-то поел!), загрузила стиральную машину и еще раз набрала телефон подруги. Недоступен. Наверное, занятия еще не закончились.

Деваться было некуда, и Лера, стиснув зубы, позвонила свекрови.

Здравствуйте, Нина Викторовна!

Добрый день, Лерочка. Артем звонил?

Сегодня еще нет. Нина Викторовна, у Триши температура, а у меня Панадола осталось совсем чуть-чуть, надо в аптеку.

Не надо никакого Панадола! При температуре растирай ребенка водкой и давай мед с малиной, я тебе много раз говорила, что не нужно травить детей всякой химией!

Ну, понеслось, - прошептала Лера.

Алло? Я тебя плохо слышу!

Знаю, знаю, что нельзя травить детей химией, но впереди ночь. Сейчас я натру водкой, а если поднимется очень высокая температура ночью, то возникнет необходимость в том, чтобы срочно сбить ее, а лекарство кончилось…

Тогда вызывай неотложку!

Нина Викторовна, но неотложка все равно будет травить, вернее, лечить химией - они просто сделают ребенку укол, чтобы сбить температуру.

Ну, поступай, как знаешь! Зачем тогда у меня совета спрашиваешь, раз сама умная? - вспылила Нина Викторовна и положила трубку.

Лера села на диван, посадила сыновей на колени, и заплакала. Мальчики, несколько секунд, молча, с удивлением, смотрели на нее, потом испуганно закричал Спиша, а за ним надрывно и горько заплакал Триша.

Опомнившись, Лера попыталась отвлечь детей книжкой про самосвал, но мальчики не унимались.

Зазвонил телефон. Муж. Лера, схватив трубку, выбежала из комнаты, и, не обращая внимания на возмущенный плач сыновей, закрыла за собой дверь кухни.

Привет, любимая! Как ты? Как мальчики?

Нормально. Мы с Тришкой болеем. Лекарства кончились, еда тоже.

Давай я позвоню маме, она все купит?

Да не хочу я, чтобы все покупала твоя мама, - ответила Лера, глотая слезы.

Тогда попроси своих подруг, Наташу или Настю.

Настя уехала с мужем и дочкой в отпуск, а Наташа… ну, ты ее знаешь.

Лер, но ты же понимаешь, что я не могу приехать?

Понимаю…

Я могу только помолиться о вас.

Помолиться… Помолиться каждый может, а мне реальная помощь нужна! - заплакала Лера.

Ну, тогда я сейчас же звоню маме и прошу, чтобы она пришла к тебе и помогла, или забрала тебя с детьми к себе.

Да не надо мне твоей мамы! - прокричала Лера и нажала «отбой».

Триша стоял у двери и всхлипывал.

Она взяла его на руки и пошла в комнату, где было подозрительно тихо. Так и есть! Спиридон открыл нижний ящик маминого шкафа и вытянул пакет с клубками и спицами (слава Богу, что не укололся!), причем один клубок уже успел размотать и обслюнявить. Ни на секунду одного нельзя оставить!

Такой же хулиганчик будет, наверное, как младшенький сынок ее новой подруги Даши.

Да, кстати, Даша тоже . Муж у нее работает дома, занимается время от времени веб-дизайном, так как без его помощи Даша не справилась бы. Живут они в основном на пособия и всякие социальные выплаты. Покупают одежду, обувь, мебель, технику и прочее по Интернету - бывшее в употреблении или новое, но с прошлогодних сезонов. В семье Даши и ее мужа Дениса 9 детей, в начале зимы ждут «юбилейного» малыша. Разница между детьми не меньше полутора, но и не больше трех-четырех лет. Мамы-тети-бабушки им не помогают, разве только бабушка Дениса, которая живет в их поселке. Она периодически берет двух старшеньких на неделю-другую летом, чтобы мальчики, как она говорит, «пощипали малинку».

Они познакомились в церкви в конце лета, когда внук бабушки Лиды, Денис, приехал к ней в гости вместе со всей своей большой семьей. Дачи у них не было, да и откуда - москвичка Даша не имела родственников в деревне. Она, собственно, и приезжать сюда не хотела - говорит, что боялась бытовых трудностей (туалета на улице, домашних животных). Но бабушка Лида, иногда приезжавшая к ним на несколько дней в Москву погостить, все же уговорила Дашу приехать. Бабушка долго готовилась к приему дорогих гостей: убирала двор, наняла грузчиков и вывезла целую машину хлама, срубила две старые яблони, в общем, всего не перечесть!

Даша и маленький Павлик устроились в чисто выбеленной летней веранде, потому что беременной Даше все время было очень душно, а остальные разместились в 3-х комнатах: 2-х теплых и холодной. Впрочем, летом в комнатах без печи спится особенно хорошо!

Бабушка Лида и ее соседка бабушка Зина с удовольствием присматривали за малышней, и Даша, как она рассказывала Лере, отдохнула за эти 3 недели так, как никогда.

Ты не представляешь: не надо смотреть за детьми - забор сплошной, высокий, малышня никуда не денется! Еду готовит, в основном, бабушка, я и дочки только посуду помогаем мыть. А главное, что не надо вообще ни о чем думать! Хотя, конечно, мне старшие уже хорошо помогают, вот теперь боюсь, как бы не избаловались тут!

А стираете здесь как? - спросила Лера.

Во-первых, жарко, и они почти всегда бегают в одних трусиках и сандалиях. На ночь одежду замачиваем, утром простирнем и вывешиваем, а через 2 часа все уже сухое! Красотища!

Перебирайтесь к нам, - смеялась Лера.

Не могу, - серьезно отвечала Даша, - а как же детский сад? Мой семейный детский сад. Это очень удобно: у меня стаж идет, и на питание получаем деньги. Мне же отчитываться каждый месяц надо, в том числе по занятиям. Детей всех я в бассейн вожу, на танцы девочек, и в школу музыкальную, и на рисование, и на бокс мальчишек - у вас же ничего этого нет?

Не знаю, не интересовалась, нам до танцев, бокса и рисования пока далеко, - смеялась Лера.

Лере было легко и интересно с Дашей. Ей нравилось наблюдать, как она и Денис занимаются с детьми, как общаются с ними. Их дети были веселые и спокойные, а не крикливые и драчливые, как у тети Люды и дяди Степы.

Как-то Лера спросила, каким образом им удается справляться со всеми, и чтобы при этом ни один ребенок не чувствовал себя ненужным.

Мы общаемся с ними, как с взрослыми, не кричим на них, но и не сюсюкаем, - ответила Даша, завязывая хвостик одной из малышек, и продолжила:

Понимаешь, дети - они такие же, как и мы. Тебе, может, это странно слышать, но если с ними обращаться по-человечески, они ответят тем же. А таких мам и бабушек, которые то сюсюкают, то орут, то пугают бабайкой, то обманывают, обещая подарки за хорошее поведение, дети со временем перестают воспринимать всерьез.

Лера кивнула и вспомнила, как Триша, когда ему только исполнилось полтора года, упал, разбив губу об стул. Ее свекровь стучала по сиденью стула кулаком, и так сильно, что пыль летела в разные стороны. Нина Викторовна «наказывала стул», крича при этом:

Плохой стул! Плохой! Тришеньку обидел! Вот, я тебе покажу, на, на!

Тогда Лера заметила:

А не приучится ли ребенок сваливать вину на другого, видя такие сцены?

На, забирай, и успокаивай сама, - обиделась Нина Викторовна и вручила Лере вновь заплакавшего сына, потиравшего кулачком разбитую губу.

Лера задумалась: она не помнила ни одного случая, когда ей удавалось найти контакт со свекровью…

Четыре года назад, когда Лера и Артем только собирались пожениться, Лере очень нравилась его мама: аккуратная, приветливая, Нина Викторовна всегда вкусно готовила и встречала Леру с улыбкой.

Проблемы начались после того, как Лера, узнав о желанной беременности, сразу от врача прибежала домой, чтобы сообщить свекрови эту, как ей самой казалось, радостную новость. Однако Нина Викторовна почему-то не обрадовалась:

Так скоро? Но зачем? Вам надо было сначала самим на ноги встать! - сказала она и посмотрела в окно. Взгляд ее стал холодным и злым, приветливая улыбка, которой она встретила входящую домой Леру, исчезла с ее лица. Такой Нину Викторовну Лера еще не видела.

С тех пор отношение свекрови к невестке резко изменилось, и молодым супругам через некоторое время даже пришлось переехать в маленькую двухкомнатную квартирку в трехэтажном доме, где жила мама Леры. И это несмотря на то, что дом, в котором вырос Артем, был большой, пятикомнатный, с двумя отдельными входами и огромным двором. Лера, да и сам Артем, недоумевали, в чем же тут дело, пока школьный друг Артема Кирилл, который учился на психолога, не рассказал им про постабортный синдром.

Ты прости, дружище, но это расстройство у твоей мамы на лице написано, - сказал им Кирилл, с деловитым видом поправляя очки, когда Артем и Лера были у него в гостях, и разговор зашел об отношениях родителей и их выросших детей.

Что ты имеешь в виду? - недовольно спросил Артем. Похоже, тема была ему неприятна.

Твоя мама делала аборты? - спросил Кирилл.

Откуда мне знать! - ответил Артем и нахмурился.

Кирилл, а что представляет из себя этот синдром? - спросила Лера.

Видишь ли, есть такая разновидность посттравматического стрессового расстройства, группа разнообразных психопатологических симптомов, которые возникают после аборта. Это и называется постабортный синдром. И к таким психопатическим симптомам относятся не только воспоминания об аборте, но и депрессия, кошмарные сновидения, и, конечно, женщина, у которой наличествует постабортный синдром, пытается избежать ситуаций, которые могут напомнить об аборте, потому что она все-таки переживает, ее гнетет чувство вины. В вашем случае, судя по поведению твоей мамы, то есть, по ее отношению к забеременевшей Лере, постабортный синдром, как я уже сказал, налицо.

И что теперь делать? - спросила Лера.

Если это правда - то каяться и молиться, - ответил Артем за Кирилла, который, как обычно, собирался сказать что-то умное.

А если нет? Если она не делала аборты? - спросила Лера.

Тогда это обычная ревность… - начал было Кирилл, но Артем резко прервал его:

Все, проехали. Давайте поговорим о чем-нибудь другом.

Впоследствии Лера с Артемом больше не затрагивали эту тему, потому что обсуждать тут было нечего, да и незачем, но в том, что Кирилл был прав, она убедилась, когда забеременела вторым ребенком.

В этот раз, наученные горьким опытом, они ничего не сказали Нине Викторовне, но она догадалась сама, или кто-то из знакомых, работавших в женской консультации, рассказал ей, что Лера встала на учет по беременности. Реакция свекрови была ужасной:

Иди на аборт!

Нина Викторовна… вы что, серьезно?!

Каждая женщина должна пройти через это, - она была неумолима.

И вы тоже прошли через… это? - растерянно спросила Лера.

Конечно, - уверенно ответила Нина Викторовна.

Но как же так? Вы же православная! - удивлению Леры не было предела.

В то время православных не было, - на секунду сникла Нина Викторовна, но тут же встрепенулась. - Да и причем тут Православие? Головой-то надо думать! Ты что, так и хочешь всю жизнь у мужа на шее просидеть?

В смысле? Артем нормально зарабатывает в своем автосервисе, нам вполне хватает денег, еще одного ребенка мы сумеем обеспечить, - удивилась Лера.

Дело не только в деньгах. Тебе самой-то не стыдно? Сидеть дома, плодиться, как бездумная клуша. Ведь ты ничего из себя не представляешь.

А если сделаю аборт, то сразу буду из себя что-то представлять? - насмешливо спросила Лера. У нее не было слов.

Разумеется. Потому что поймешь, что это такое, и впредь будешь думать головой, а не тем местом, откуда ноги растут, - деловито сказала Нина Викторовна.

Ну, знаете ли… - у Леры не было слов, - по-вашему, аборт - это что-то типа «боевого крещения», без которого женщина не может стать полноценной?

Только после аборта женщина может по-настоящему понимать ценность своей жизни и жизни других, - уверенно произнесла Нина Викторовна.

А как быть с теми, кто идет на второй, третий, пятый аборт? - нашлась Лера.

Нина Викторовна, покраснев, ответила:

Молодость часто не понимает, что творит.

Знаете, что, - твердо сказала Лера, которой надоел этот разговор, - это моя семья, моя и моего мужа, и мы с ним считаем, что только Господь будет решать, сколько в нашей семье должно быть детей. Вне зависимости от того, понравится это кому-нибудь или нет.

После этого разговора отношения Леры и Нины Викторовны испортились окончательно. Впрочем, Нина Викторовна сохраняла былую доброжелательность, но Лера знала, что она была неискренней. Это ей было очень неприятно - сама Лера не была лицемерной, и поэтому скрыть свою неприязнь к свекрови не могла, да и не считала нужным.

Артем сначала очень расстраивался из-за ухудшившихся отношений между женой и матерью, но когда Лера пересказала ему этот разговор, он смирился и уже не настаивал на том, чтобы Лера шла с ним, когда он навещал Нину Викторовну.

От воспоминаний Леру отвлек оглушительный визг: Спиша вырывал из рук Триши трактор.

Низя! Низя, иди! - кричал возмущенный Тришка, которому помешали играть, а не менее возмущенный Спиридон тоненько и очень обиженно визжал, потому что не мог понять, из-за чего ему не дают игрушку, которой он заинтересовался.

Лера встала с дивана, взяла Спиридона на руки и подошла с ним к серванту. Она открыла его, вынула старенькую серебряную солонку и дала малышу. Это была палочка-выручалочка на все времена: Спиша почему-то обожал эту солонку. Он долго рассматривал ее, изучая и пробуя на вкус камешки, собранные в красивый узор.

Лера посадила малыша на ковер и повернулась к Трише:

Ты почему жадничаешь? Ты что - жадина?

Не-еть, - обиделся Трифон.

Тогда должен был дать братику трактор. Он бы поиграл и отдал.

Низзя! - уверенно отрезал Трифон.

А я все папе расскажу, и больше он тебе ничего не купит, - строго сказала Лера.

Триша, подумав несколько секунд, встал и подошел к брату.

Ня, - он попытался сунуть в руки Спиши игрушку, но малыш не прореагировал: он был очень занят солонкой.

Вот видишь, не очень-то и нужен ему твой трактор. Надо было бы тебе все-таки дать ему посмотреть. Он бы поиграл пару минут и отдал его тебе. Понимаешь?

Не будешь больше жадничать?

Вот и молодец, - весело сказала Лера и подхватила его. Ребенок засмеялся, но мать нахмурилась: кажется, он стал еще более горячим.

Давай мерить температуру, заодно и книжку почитаем, - сказала она и взяла градусник.

Через несколько минут градусник запищал: уже 39,2. Надо сбивать. Она достала небольшую бутылку разведенного спирта, раздела уже начинавшего плакать Тришу, намочила его и быстро стала размахивать полотенцем. Трише это, конечно, не нравилось, он пытался убежать, кричал. Глядя на брата, занервничал и Спиша. Наконец, и Трифон, и сама Лера выдохлись. Она обернула сына пеленкой и посадила его к себе на колени:

Не плачь, сейчас тебе станет легче, - сказала она. Сил у Леры больше не осталось: эту процедуру надо делать вдвоем, а еще лучше втроем, чтобы двое обмахивали ребенка спереди и сзади.

Через 15 минут Лера снова измерила температуру - 37,9. Уже лучше, но надолго ли? Подумав о том, какая тяжелая ей предстоит ночь, она горестно вздохнула, одела на сына футболку, шорты, носочки, после чего взяла на руки Спишу, которому уже наскучили и красивая солонка, и одиноко валявшийся в углу трактор.

А давайте я включу мультик про паучка, который вам подарила тетя Даша? - спросила она у сыновей и улыбнулась им.

Дарья

Даша сидела на кухне за ноутбуком, зашивала Женечкины колготки и разговаривала по скайпу со своей двоюродной сестрой, которая несколько дней назад родила первенца и только вчера вернулась из роддома.

Лена, успокойся. Ничего страшного не происходит.

Но стоит мне развернуть его, как у меня начинают руки трястись - он такой крошечный! - в голосе Лены явно слышались истерические нотки.

Да пойми ты, наконец, что ребенок на это не рассчитан! Ему передается твое состояние. Успокойся немедленно и пойми, что он пришел в этот мир и должен получить адекватную поддержку. Для его физического, да и психического развития, нормального развития, необходима мать-ведущая, уверенная в себе. Не мать-служанка, не мать-тиран, а мать-ведущая, понимаешь?

Я понимаю, но что мне делать? Что? У него между ног все красное и на лице сыпь!

Ты имеешь в виду, белые точки?

Да, такие малюсенькие!

Это норма, они исчезнут через некоторое время, ни в коем случае ничем не мажь и не выдавливай. Поняла?

Да, - всхлипнула Лена.

Теперь насчет покраснения. Запиши название крема, он продается в аптеке.

Дверь в кухню приоткрылась, и в проем протиснулись сразу 3-е возмущенных детей:

Мам! Он мне мешает! - громко заявил восьмилетний Данила.

Это он мешает, я первый взял эти кубики! - перебил его пятилетний Вова.

Это мои, мне их дядя Слава подарил, - рассердился Данила и чуть было не толкнул Вову, но мать перехватила его руку и спросила у молчащей четырехлетней Гали:

А у тебя что случилось?

Ничего - это уже хорошо. Сейчас будем сухарики к чаю жарить. С маком и с сахаром. Хочешь хлеб на сухари порезать? - спросила она дочь.

Да! - обрадовалась Галя.

И я хочу! - крикнул Вова.

И я! - сказал Данила, но Даша ответила ему:

А ты иди и играй в свои кубики, подаренные дядей Славой, из которых ты давно вырос, и поэтому вполне мог бы отдать их младшему брату. И подумай над тем, что нельзя жадничать.

Данила, надув щеки, вышел из кухни.

Даша посмотрела в монитор и попросила:

Подожди еще полминутки, Лен. Ладно?

Конечно. Я вообще не представляю себе, как ты все успеваешь. Я вот с одним даже поесть и в душ сходить не могу. Только и успеваю, что кормить и сцеживаться, кормить и сцеживаться…

Что?! Зачем сцеживаться? Кто тебя этому научил? - возмутилась Даша, положив половину позавчерашнего батона хлеба на разделочную доску.

Так в роддоме всех заставляют сцеживаться, - начала оправдываться Лена, - говорят, мастит будет…

Даша достала два маленьких металлических детских ножика с тупыми концами и протянула их детям:

Вова с Галей обрадовано засуетились у стола, а Даша подошла к ноутбуку, села, и взяла в руки недоштопанные колготы.

Мастит будет, - уверенно произнесла она, - если начнешь сцеживаться. Понимаешь, изначально молока приходит столько, сколько нужно для ребенка. У каждой мамы именно то количество и качество молока, которое необходимо ее ребенку. И в этот процесс нельзя вмешиваться.

Надо же, а я не знала. И ты никогда не сцеживалась?

Имела глупость, когда родился старший, послушала участкового педиатра, после чего как раз и заработала мастит, из-за которого количество молока уменьшилось в разы. Если бы не специалист по грудному вскармливанию, то был бы Андрей искусственником, - ответила Даша, закончив зашивать колготы.

Дверь снова открылась и в кухню медленно вошла девятилетняя Женя. Лицо ее было торжествующим.

Что случилось? - слегка испугалась Даша.

Коля вырезал самолетики и случайно ножницами разрезал подушку! И пух летает по всей спальне для мальчиков! Даже на люстре! - сообщила она таинственным полушепотом.

А почему тебя это так радует? - удивилась Даша.

Настя с Машей раздели Павлика, посадили его на беленькую пеленку, обсыпали перьями и фотографируют на свои телефоны! - сказала Женя.

Ну, надо же. А что делает папа? - спросила Даша. Она закончила зашивать колготы и взяла в руки маленькие штанишки, от которых оторвалась пуговица.

А папа достает пылесос, что ему еще остается? - пожала плечами Женя.

Ясно. Передай, пожалуйста, Коле, чтобы он убрал все до последней пушинки. И скажи ему: за то, что он взял ножницы без разрешения и пользовался ими в спальне, я лишаю его вечернего просмотра мультфильмов и шоколадки.

Хорошо, - обрадовалась Женя и стрелой выскочила из кухни.

В этот момент возмущенно заплакала Галя.

Вова, ну-ка отдай ей хлеб, который она режет! - потребовала Даша.

Я все нарезал, теперь ей помогать хочу! - строго сказал Вова.

Ты ей не помогаешь, а мешаешь. Видишь, как аккуратно и мелко она режет. А у тебя ломти очень крупные, займись лучше ими. Режь мельче. Хорошо?

Хорошо, - согласился Вова и продолжил свою нехитрую работу.

Лена, ты еще тут? - вернулась к разговору Даша.

Я тут. Ну и весело у тебя!

Купи слинг. Я бы отдала тебе свой, но он тебе по размеру не подойдет. Купи, или закажи по Интернету, и носи в нем малыша. Удобств масса: во-первых, ты будто бы возвращаешься в состояние беременности, когда малыш всегда рядом, и нет повода для беспокойства за него, во-вторых, руки твои свободны - ты можешь готовить, убираться, гладить и прочее. В-третьих, в слинге можно даже покормить ребенка, если он захочет кушать, не отрываясь от собственных дел. В-четвертых, ты можешь с ребенком в слинге ехать куда угодно и на сколько угодно, и пройдешь где угодно - в этом несомненное преимущество слинга перед коляской.

Но коляску мы уже купили, - сказала Лена.

Отлично! Без коляски - никак, если ты идешь в супермаркет. Ты же не будешь, как верблюд, тащить на себе и сумки с продуктами, и пачку подгузников, и слинг с малышом? Поняла?

Поняла, - улыбнулась Лена.

Вижу, что ты успокоилась. Звони, если что, - сказала Даша, и уже хотела было отключить связь, как увидела возле Лены знакомое лицо ее мамы.

Дашенька, здравствуй! - помахала рукой тетя Катя.

Привет, теть Кать! - ответила Даша.

Ой, а кто это у тебя там? - спросила она.

Даша развернула монитор ноутбука и ответила:

Это Галя с Вовой. Хлеб режут для сухарей.

Надо же, какие большие стали! Ой, как это - режут? Они же еще маленькие?

Теть Кать, это специальные детские ножики, они безопасны. Детей к хозяйству надо приучать как можно раньше. В 10 лет уже будет поздно.

Дашенька, так они у тебя больше накрошили, чем порезали… будешь все убирать.

Когда ребенку 3, 4, 5, 6 лет, за него хочется все делать самой, потому что проблем от его деятельности, разумеется, будет в разы больше, чем ожидаемой помощи. Но когда ребенок становится старше, он привыкает, что за него все делают. Он видит, что его мать - служанка, и относится к ней соответствующе.

Ах, Дашенька! Как же ты права! Моя Леночка такая лентяйка, все время ждет, когда я все сделаю сама. Даже замуж вышла, а трусы свои все мне кидает, чтобы я постирала - самой машину лень загрузить! - пожаловалась тетя Катя на дочь.

Мам! - обиженно толкнула тетю Катю Лена.

Дашенька, ты молодец! Скажи, в какой книге ты эту методику воспитания нашла?

Без книг, теть Кать. На собственном опыте. Раньше, наверное, все эти тонкости воспитания передавались из поколения в поколение. А теперь инструменты абортмахеров истребили многодетность, так что все традиции и мудрости потеряны и забыты. Видите, ваша Лена не может самостоятельно справиться со своим собственным ребенком, а если бы у нее были младшие братья и сестры, то подобной проблемы не возникло бы.

Ладно, Дашенька, я побежала! Пока-пока!

Моя мама как всегда, везде влезет, - недовольно поморщилась Лена.

Видишь, от темы ушла… - задумчиво сказала Даша.

Да, помню, как мы с тобой отговаривали ее от аборта 4 года назад. Я до сих пор плачу, - всхлипнула Лена, - все вспоминаю, что у меня мог бы быть братик или сестричка.

Утешься, - теперь у тебя есть сынок. А насчет твоей мамы… мы сделали тогда все, что могли, - грустно сказала Даша.

Кажется, малыш закряхтел! Я побежала! - всполошилась Лена.

Беги. И звони, если что, в любое время, - улыбнулась Даша.

Валерия

Мультик про паучка уже закончился, когда Лера дозвонилась до Наташи.

Наташ, привет, у меня Тришка заболел. Надо лекарства купить, и продуктов заодно. У меня только овощи есть и молоко, которое по утрам тетя Надя приносит. Можешь сходить в супермаркет и аптеку? Я тебе список по смс скину, а когда принесешь, то деньги верну.

Лерунь, я не могу - мы сейчас после занятий убираем церковный двор к Празднику, староста попросил. А потом уже темнеть начнет, ты же знаешь, мне к дому через гаражи идти - страшно…

Давай до завтра, а? Завтра я тебе все куплю, - пообещала Наташа.

После работы? - уточнила Лера.

После. Часам к 5-ти уже у тебя буду, ладно?

Ну… ладно. Спасибо, до завтра, - ответила Лера и нажала «отбой».

«Проси помощи!» - вспомнила она слова отца Петра.

Да, кажется, прав был отец Петр - надо было какое-то время пожить у свекрови. Она хоть и не жалует нас, но искренне заботится, и с тем, чтобы оставить малышей на полчаса и сбегать в аптеку, проблем бы точно не возникло. Позвоню ей еще раз, - решила Даша и набрала номер.

Но мобильный телефон Нины Викторовны был недоступен, а домашний не отвечал.

Смотрит сериалы, наверное, - сказала Лера Спишке. Он поднял правую бровь и улыбнулся маме.

Температура у Триши вновь подскочила - 38,8. Надо снова сбивать. На обтирание у Леры уже не осталось сил. Она открыла холодильник и вынула Панадол. Осталось ровно на одну дозу. Температура Тришу вроде бы не беспокоила - он не капризничал, и Лера решила протянуть еще немного времени и дать сыну лекарство перед сном - тогда оно должно подействовать до утра, и мальчик хотя бы поспит.

Через 2 часа Лера дала Трише жаропонижающее и уложила его, а еще через полчаса дал себя укачать неугомонный Спиша. Лера уснула вместе с ним, как была, в сарафане и шлепанцах, даже не умывшись.

Они спали так крепко, что не услышали, как перезванивала Нина Викторовна, увидевшая отобразившийся на телефоне не отвеченный вызов Леры.

Нина Викторовна

Слушая долгие гудки, Нина Викторовна вспоминала Тришу. Он был так похож на Артема! Такой же упрямый, деловой, самостоятельный, но добрый. Лера говорила, что у него температура. Как он там, интересно?

Ниночка! Завари чай, пожалуйста!

Мама, может, не надо? Опять полночи в туалет бегать будешь, - взмолилась Нина Викторовна.

Арине Сергеевне уже исполнилось 88 лет, и в последнее время ее мучили болячки: артрит, ревматизм, давление, а недавно, ко всему прочему, начались проблемы с памятью - бывали дни, когда Арина Сергеевна не узнавала никого, даже родную дочь.

Кто ты? Куда вы меня привезли? - плачущим голосом спрашивала старушка свою единственную дочь.

Мама, ты что?! Это я, Нина! - с обидой и удивлением говорила маме Нина Викторовна.

Нина? - задумчиво и сердито повторяла Арина Сергеевна, глядя на дочь.

Да, мама, да! - нетерпеливо отвечала Нина Викторовна.

Подруга Нины Викторовны, Оксана Томилина, давно предлагала ей положить маму в больницу.

Не могу, Оксана! Это же моя мама! - говорила Нина Викторовна подруге.

Положи недели на три. Ее там подлечат, а ты отдохнешь, - настаивала подруга.

Нина Викторовна молчала. Ей не хотелось, чтобы с мамой произошла такая же история, как с матерью Оксаны. Оксана положила по знакомству свою маму в одну из московских больниц с переломом шейки бедра, но забрала в ужасном состоянии: старушка то безумствовала, то дремала, успокоенная таблетками, а еще через полгода умерла - заснула после обеда, и больше не проснулась.

Но иногда Нина Викторовна просто выходила из себя - ей надоедало быть прислугой.

Она с громким стуком поставила старое, надтреснутое блюдце со стоящей на нем чашкой из тонкого фарфора на комод. Чай пролился.

Что же ты у меня такая неаккуратная, чай пролила. И ставь осторожнее, не то разобьешь! И вообще, говорила тебе, не трогай этот сервиз! - проворчала Арина Сергеевна.

Нина Викторовна промолчала. Она не стала напоминать маме, что от этого сервиза осталось одно-единственное блюдце…

Этот сервиз нам с твоим отцом на десятилетие свадьбы подарил сам Кузин! Помнишь дядю Костю Кузина? Ты его почему-то не жаловала, - скрипучим голосом упрекнула дочь Арина Сергеевна.

Да, помню, конечно, - ответила Нина Викторовна и нахмурилась.

Этот бойкий и веселый мужчина, друг ее отца, соблазнил Нину, когда ей было всего 17 лет. В тот момент ей, находящейся вместе с родителями на даче их знакомого, знаменитого профессора, отмечавшего юбилей, было весело и интересно, как никогда. Не привлекая внимания взрослых, занятых общением друг с другом, она выпила вина, и не заметила, как оказалась вдвоем с дядей Костей в одной из многочисленных комнат. Ей давно нравился этот моложавый крепкий мужчина. Когда он начал обнимать ее, Нина решила, что отныне у него и его жены все кончено, и, разумеется, вскоре она и дядя Костя будут вместе навсегда. Когда он целовал ее, Нина мечтала о том, какое свадебное платье она оденет - несколько дней назад она вместе с двоюродной сестрой ходила в магазин «Весна», где сестра выбирала наряд для своей свадьбы. Там Нина и себе присмотрела очень красивое платье: пышное, кружевное, с танкетками…

Но все закончилось ужасно - дядя Костя, вернувшись к гостям, не обращая на Нину никакого внимания, сел рядом с женой, поцеловал ее в щеку, после чего налил всем водки и предложил очередной тост…

А ей потом пришлось делать аборт на 6-ом месяце беременности. Родители так и не узнали, кто был отцом ее ребенка, и продолжали дружить с дядей Костей, как ни в чем не бывало.

Чай горчит, - сказала Арина Сергеевна, оттолкнув рукой чашку.

Она знала, что мать терпеть не может этот травяной сбор, но специально заварила его. Ведь после бесконечных ночных походов в туалет у Арины Сергеевны начиналась бессонница, и Нине Викторовне приходилось не спать вместе с ней, то подавая маме Корвалол, то открывая окно, то закрывая его, а к утру, после бессонной ночи, давление подскакивало уже у обоих…

Нина, завари, пожалуйста, нормальный чай… что-то мне нехорошо…

Не слушая ворчание матери, Нина Викторовна еще раз набрала телефонный номер Леры, но снова в ответ раздались лишь длинные гудки.

Валерия

Лера проснулась от сильной боли внизу живота и осторожно, чтобы не потревожить младшего сына, спящего рядом с ней, села.

Часы показывали половину двенадцатого. Она встала, подошла к Трифону и потрогала его лоб. Температура снова поднимается, кажется, уже опять не меньше, чем 38.

Она пошла на кухню, налила себе воды, и вдруг почувствовала, как по ее ногам хлынуло что-то горячее. Увидев кровь, она сначала не поверила, а потом, постояв несколько минут, упала на холодный кухонный пол, и заплакала.

Сонечка, моя девочка, почему? За что? Я ведь тебя так ждала, - всхлипывала Лера. Руки ее тряслись.

Что мне делать, что? - повторяла она, стоя под душем полчаса спустя, и смотрела вниз, туда, где вода, стекавшая с нее, смешивалась с кровью.

Через некоторое время Лера все-таки попыталась взять себя в руки. Она решила вызвать такси и съездить в единственную круглосуточную аптеку, находящуюся в другом конце поселка на территории больницы.

Сонечка, я спасу тебя! Должны же быть какие-то таблетки! - прошептала Лера, выходя из дома и тихо, чтобы не проснулись малыши, закрыла дверь ключом.

Через 15 минут она стояла у прилавка, где сонная, но ярко накрашенная Вера Игоревна, провизор, строго говорила ей:

Тебе срочно нужно в лечь стационар!

Я понимаю, но сейчас у меня нет такой возможности! - пыталась объяснить ей Лера.

Я ничего не продам тебе. Звони свекрови, оставляй ее с детьми, и ложись в больницу!

Дрожащими руками Лера набрала номер Нины Викторовны. Мобильный отключен, домашний, судя по тому, что автоответчик не включается, тоже.

Секунду подумав, Лера сказала:

Не дозвонилась - оба телефона выключены. Вера Игоревна, продайте то, что мне сейчас необходимо, пожалуйста, а утром я дозвонюсь Нине Викторовне, и лягу в больницу!

Вера Игоревна покачала головой с торчащими на ней выбеленными, будто мочалка, волосами, и скрылась за шкафом.

Лера, согнувшись, держала рукой низ живота, но нудная, ноющая боль не хотела отпускать ее.

Но-шпа, свечи с Папаверином, Дюфастон, Транексам. Утром срочно иди к врачу.

Спасибо! Еще что-нибудь от кашля и от температуры, детское, можно?

Настойка с алтейным корнем, Панадол, свечи с Анальгином. Все?

Лера, держа в одной руке пакет с лекарствами, а другой рукой придерживая живот, осторожно пошла к ожидающему ее такси.

Слава Богу, что деньги, которые оставил Артем, еще не кончились, - прошептала она.

Когда Лера открыла дверь, то поняла, что, к счастью, малыши не просыпались. Она приняла лекарства и приготовила бутылочку с кипяченой водой, добавив туда немного меда, для Спиши, и заварила слабый чай для Трифона.

Захныкал Спиша, и Лера, быстро сунув сыну бутылочку, прижала к нему подушку. Сонный малыш взял одной рукой бутылку, а другой начал поглаживать подушку, которую перепутал с мамой. Через несколько минут он задремал. Тем временем Лера взяла на руки проснувшегося Трифона, и унесла его на кухню, чтобы он не разбудил малыша. Она измерила сыну температуру и напоила его чаем. Жаропонижающее не понадобилось - температура была 37,7.

Остаток ночи Лера то дремала, то бегала по очереди к сыновьям: успокаивала их, меняла подгузник Спише, выпившему 2 бутылки, а около 6-ти утра Трифону пришлось-таки дать лекарство - температура снова подскочила до 39,5.

В половине седьмого Трифон уснул, а через 20 минут окончательно проснулся Спиша.

К этому времени живот у Леры болел уже нестерпимо и, хотя она в глубине души понимала, что сохранить ребенка уже нельзя, все же надеялась на чудо.

Согнувшись пополам, она набрала телефонный номер свекрови.

Лерочка, это ты? Как Триша?

Лерочка… Арина Сергеевна в больнице. Под утро увезли. Инсульт. Сейчас собираюсь к ней.

Поговорив со свекровью, Лера ничком упала на ковер и зарыдала, чувствуя, как из нее выходит маленький горячий комочек.

О самом таинстве покаяния, с подробным перечисление грехов, ты найдешь в книгах "Семена Слова для нивы Божией" (Ч. 2) и "Ответ на вопросы о монашестве", так что сейчас я кратко отвечу о плодах истинного покаяния и о том, как надо подготавливать себя к исповеди.

Вопросы о покаянии не только тебе интересны. Часто ко мне обращаются люди с такими же вопросами. Осо­бенно часто спрашивают: "Батюшка, а что такое покаяния?", "Батюшка, а что значит истинное покаяние?", "Как надо правильно каяться?" - и подобных вопросов.

На все твои вопросы я с Божией помощью постараюсь ответить, но у тебя есть и такие вопросы, на которые тебе сама совесть подскажет, как поступить. Совесть для нас то же, что компас для мореплавателя. Если капитан потеряет компас, то он не будет знать, в какую сторону направлять корабль, особенно в пасмурную погоду. Так и у нас, христиан, кто потерял совесть и стал бессовестным, тот уже не знает, как достигнуть тихой гавани спасения.

Разбойник убивает людей, и если никто не обнаружил его преступления, то он ходит довольный, веселый. Радуется! А чему радуется? Мы с тобой знаем - своей погибели, он этого не понимает.

Совесть не судит только тех, которые достигли верха добродетели или верха порока. О первых говорить не приходится: судья нужен только для нарушителей закона, а для исполнителей закона он не требуется. Их совесть кристально чиста, и она не тревожит праведников. У последних совесть или потеряна, или спит непробудным сном. У остальных грешников нечистая совесть все время тревожит их и как бы говорит: очисти меня покаянием, ты сделал то-то и то-то, покайся. Вот и надо нам как можно внимательнее прислушиваться к голосу нашей совести. Она всему доброму и хорошему научит.

Голос совести - это внутренний, тайный голос Божий в нас, и горе тому, кто не прислушивается к ее советам и требованиям, кто сознательно заглушает ее голос, чтобы не слышать ее суда и не ощущать ее мучений, кто склоняется более на сторону греха и порока.

У тебя, Д., в этом отношении все благополучно, но есть пробел в другом. Некоторые вопросы ты задаешь повторно. Я уже ответил на них, а ты, значит, забыл. А почему? Да потому, что невнимателен к словам духовного отца. Это грех - кайся.

Надо на лету ловить каждое слово духовного отца, а ты... Ну ладно, прощаю! Ты только исправься!

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Друг мой! Много раз ты исповедовался и при­чащался Святых Христовых Тайн. Слава Богу! Это хорошо!

Приступая к таинствам исповеди и причаще­ния, человек очищается, обновляется, оживотво­ряется и выходит из храма, как бы из купели крещения. По сути дела, это так и есть. Через покаяние и причащение к нам возвращается бла­годать, которую мы получили при крещении, по­тому что оно возвращает потерянную благодать. После покаяния и причащения человек ощущает радость, мир и утешение.

Но, наверное, ты испытывал и другое, когда вместо радости и утешения после исповеди и при­чащения в душе вдруг появляется непонятное чув­ство томления: теснота, неудовлетворенность, ка­кое-то общее расслабление. Это признак того, что неправильно исповедывался и недостойно прича­щался Святых Христовых Тайн. На исповеди, значит, был вялым и холодным, не было у тебя глубоких переживаний, жажды очищения, сердеч­ного сокрушения о своих грехах, горячего стремления соединиться с Господом: когда священник перечислял грехи, ты говорил: "Грешен" - ма­шинально, вот и результат.

Правда, томление духа бывает и по другой причине, когда Господь испытывает, но чаще бы­вает, когда мы неправильно каемся. Некоторые к покаянию примешивают самооправдание и да­же осуждение, оставляют в стороне личное покая­ние своих грехов и переходят к духовной беседе или, еще хуже, затрагивают житейские вопросы. Это рассеивает их и ослабляет покаянное чувство.

Некоторые обвиняют священника и говорят: "Батюшка не сумел привести в чувство. У друго­го все плачут, а этот...".

Такое понятие неправильное. Не батюшка ви­новат в том, что у исповедника нет сокрушения сердечного, нет слез покаянных. Причину этому надо искать в самом себе. Значит, в душе его не все благополучно.

Похвально, конечно, когда духовник проводит исповедь с большим духовным подъемом, но если батюшка в преклонном возрасте и немощный, то можно ли требовать от него особого подъема? Да и так ли это необходимо?

Раньше общих исповедей не было. Священнику не приходилось напоминать исповедующимся, в чем они могли согрешить, потому что каждый из них хорошо знал свои грехи. Христиане строго следили за своими поступками, делами, словами и даже помышлениями, поэтому быстро и уверен­но перечисляли все, что было у них на совести.

Им не приходилось особо напрягать память: со­весть как бы подсказывала им все грехи.

Теперь же на исповеди подходят к священнику и не знают, что говорить. В чем же дело? Что за причина в том, что совесть людей огрубела и при­тупилась, и человек уже не чувствует ее угрызе­ний, стал, бессовестным. Грешит и не замечает, что грешит, а иногда умаляет грех, т. е. говорит: "Это малый грех, за него Бог не взыщет" - и не кается.

Диавол радуется такой беспечности людей, ра­дуется, что живут нетрезвенно, не следят за собой и убаюкивает их мнимой праведностью. Он вну­шает им помысел: "А что особенного я сделал? Не убил, не украл. Живу, как все". Выходит, что и нужды нет в покаянии. Вот как хитро подходит злой дух...

Так вот, друг мой, чтобы посрамить злую силу, чтобы не подпасть под ее влияние и не погибнуть навеки, тебе тоже нужно научиться правильно каяться и не ожидать, когда другие заставят со­крушаться о грехах своих. Ведь если сокрушение о грехах на исповеди, да к тому же еще только когда батюшка красноречивый и имеет особую силу благодатной молитвы, которая зажигает сердца, то надежно ли и прочно ли такое сокрушение? Какие плоды может принести такое покая­ние?

Слушаем - плачем, каемся... Вышли из храма и забыли, что мы сокрушались о грехах, каялись и давали обещание Богу, как бы присягу давали перед Крестом и Евангелием, что не возвратимся к прежним грехам и что с Божией помощью будем исправляться... Про все забыли, опять на­чинаем празднословить, осуждать, клеветать, раз­дражаться, гневаться, ссориться... вот это самое страшное. Это значит, что у нас нет настоящего, истинного покаяния: одна только форма покая­ния, а духа покаяния нет. А Господу не форма нужна, а сущность! Сущность же покаяния заклю­чается не в том только, чтобы машинально пере­числить название грехов священнику, а главное в том, чтобы сердце, откуда исходит помышле­ние, не принимало злые слова и злые дела, а при­нимало бы только чистые и святые помыслы и ощущения, а всему злому говорило бы: не соиз­волю. Сущность покаяния заключается в исправ­лении греховной жизни, в самоусовершенствова­нии.

Такое покаяние бывает плодотворным, оно всегда приносит добрые плоды. Если человек сло­вами говорит: прости, а сам как делал зло, так и продолжает, то это нельзя и назвать покаянием. Это лицемерие перед Богом. Избави Господи!

ТРИ МОМЕНТА ПОКАЯНИЯ

Цель покаяния - это исправление греховной жизни и добрые дела. В покаянии, как и во всяком другом деле, есть свои определен­ные моменты. Истинное покаяние определяется тремя моментами:

1. Испытание совести.
2. Сокрушение сердца.
3. Словесное исповедание своих грехов.

Но, прежде чем приступить к объяснению этих моментов, я вынужден предупредить тебя, что, когда ты пожелаешь поговеть, у тебя может по­явиться множество препятствий, внутренних и внешних. Не обращай на них никакого внима­ния. Если ты проявишь непреклонность, то все препятствия исчезнут.

И второе, на что следует обратить особо се­рьезное внимание, это чтобы промежутки между исповедями были наполнены духовной борьбой, усилиями воли к добру.

Например, мы очень словоохотливы. Любим шутить, смеяться, сами смеемся и других рассмеиваем, рассказываем анекдоты, а все это - грех. После первой исповеди редко кто сразу перерождается и становится серьезным и благо­честивым. Обыкновенно говорят: ну что делать, если такой характер? Вот таким-то и надо кропот­ливо и поработать над собой, надо нудить себя к молчанию.

ПОДГОТОВКА К ИСПОВЕДИ

Когда начнешь готовиться к исповеди, тогда в первую очередь испытай свою совесть, загляни в свое сердце. Посмотри, в какой мере оно загрязнено грехами. С Божией помо­щью припомни все грехи, какие были сделаны тобой после последней исповеди, а кто готовится к принятию иноческого пострига, тот вспоминает грехи свои с семилетнего возраста.

Проверь себя: нет ли в тебе недостатка веры, надежды, любви; нет ли самоуверенности, черст­вости, раздражительности, чревоугодия, малоду­шия, ропота, уныния и других грехов.

Если этот момент покаяния ты проведешь с должным вниманием, то у тебя неизбежно по­явится и сокрушение сердца, а если сокрушения нет, то это говорит об окаменелом нечувствии, о мертвенной холодности, значит, душа - в опас­ности.

В этом случае надо читать и вспоминать жития святых и их поучения. Они считали себя первыми грешниками и с искренней убежденностью взы­вали к Господу: "Никто же согреши на земле от века, яко же согрешил аз (я) окаянный и блуд­ный". Если ты будешь равняться по ним и брать с них пример, то непременно явится сокрушение и ты восплачешь о себе.

Искренняя раскаянность - это и есть началь­ная степень святости, а хладнокровность, равно­душие - удаление от святости, умирание вне Бога. Когда благодать касается сердца и озаряет его, тогда со всей ясностью выступает беспорядок в душе и тогда мы искренне сознаем грехи свои, язвы и раны душевные. А те люди, которые не тянутся к благодати, они погружены в мрак гре­ховный и ничего не видят в своем сердце, а если и видят что-либо, не ужасаются, потому что срав­нивают себя не со святыми, а с подобными себе.

Проверь себя и по заповедям Божиим: не нару­шаешь ли какую-нибудь из них, а также по неко­торым молитвам (например, 3-я вечерняя и 4-я Причастием).

ОСНОВНЫЕ ГРЕХИ И ПРОИЗВОДНЫЕ

Хорошо, если ты сумеешь различать основ­ные грехи от производных. Если не умеешь, научись. Это очень важно. Мы должны знать, о чем наиболее нам нужно сокрушаться и в чем исправляться. Вот, напри­мер, если мы рассеяны на молитве, если в церкви на нас нападает дремота и мы невнимательны, если нас не интересует даже чтение Священного Писания, то это происходит или от маловерия и слабой любви к Богу, или от лености и беспеч­ности.

Если в Церкви во время богослужения мы хо­дим, разговариваем, толкаемся; если к елеопомазанию, ко кресту и к плащанице подходим без благоговения, не сдерживая позади стоящих, и на­пираем на тех, кто впереди нас стоит; если за крещенской водой и за водой малого освящения на молебнах мы не стоим в очереди, а идем напролом, чуть ли не по головам, то это значит, что нет в нас страха Божия и любви к ближним. Если мы усиленно заботимся о своей наружности и обстановке дома, то это значит, мы тщес­лавны.

Если мы слишком близко принимаем к сердцу житейские неудачи, тяжело переносим разлуку, неутешно скорбим о усопших, то это говорит о том, что мы не верим в Промысел Божий, и так далее. Самооправдание, нетерпение упреков, тще­славие, упрямство, но еще важнее увидеть их связь с самолюбием, себялюбием, высокоумием и гордостью, именно на эти основные грехи надо обратить все свое сетование.

Есть хорошее средство, которое приводит нас к познанию своих грехов, - это вспомнить, в чем обвиняют нас люди, особенно рядом живущие, близкие. Их обвинения, укоры, нападки почти всегда имеют основания. При испытании себя надо следить, чтобы не впасть в чрезмерную мни­тельность ко всякому движению сердца. Если мы встанем на этот путь, то можем потерять чувство различения важного и неважного. В этом случае надо оставить испытание себя и молитвой и до­брыми делами упросить и прояснить душу.

Приготовление к исповеди заключается не то­лько в том, чтобы возможно полнее вспомнить или даже записать свои грехи, но прежде всего в том, чтобы искренно осознать свою вину, чтобы свое покаянное чувство довести до сердечного сокрушения и, если можно, пролить слезы покаяния.

СОКРУШЕНИЕ СЕРДЦА

Знать свои грехи - это еще не значит каять­ся в них. Скорбь о соделанных злых делах, плач о грехах - вот что важнее всего в де­лах покаяния. Ну, а если нет слез? Что тогда делать?

Не надо отчаиваться! И в этом случае все равно надо каяться, каяться, каяться, как бы мы ни были холодны и бесчувственны, в надежде единственно на милость Божию. Холодность и бесчувственность обычно бывают, когда нет в сердце страха Божия, от маловерия или от скрытого неверия.

Иногда человек утаивает на исповеди, что он не верит в загробную жизнь или сомневается в ее существовании, вот за это Господь и на­казывает холодностью. Господь как бы говорит человеку в душе: "Ты же не христианин, языч­ник. Осознай, что у тебя нет веры, покайся, и тогда я утешу тебя, прощу грехи и пошлю радость".

В самом деле, какие же мы христиане, если не верим в бессмертие души? Если не верим, что вечно будем славить Господа, когда он удостоит нас такой милости? Ведь теряется весь смысл веры в Бога! А как много таких христиан-язычников. Ой-ой-ой! Проверь-ка себя, Д.! Не язычник ли ты?

ПЛАЧ

Плач о грехах имеет большое значение в покаянии. На этом я остановлюсь не­сколько подробнее, потому что у тебя неправильное понятие о плаче. Знай, что не плач происходит от слез, а слезы от плача. У некото­рых нет слез, они сдерживают себя в присутст­вии других, но сердце их плачет кровавыми слезами, искренне сокрушаясь о своих грехах. Вот когда человек не обращает внимания на чужие грехи и разбирает только свои грехи и сокрушается о них, тогда-то он и приобретает плач.

Плачем называется преизобильное усиление от покаянных чувств. Человек со всей остротой при­знает свою немощь душевную. Он видит свою слабость, свою беспомощность; сознает, что сво­ими силами никогда не сможет освободиться от язв греховных, от скверн душевных без помощи Господа, и он с глубочайшим смирением припа­дает к подножию Креста, умоляет распятого Гос­пода простить ему грехи, которыми он вновь пригвождает Его ко Кресту.

Опять и опять я всегда оскорбляю
Тебя, мой Спаситель, Тебя распинаю
Грехами моими я каждого дня;
А Ты, милосердный, а Ты, умирая,
Ты все меня любишь и, тихо склоняя
Главу на Кресте, Ты прощаешь меня,
И только раскаянья Ты ожидаешь,
И все меня в рай к Себе призываешь...

У смиренного грешника появляется ощущение присутствия Божия. Иногда бывает, что каждая клеточка в организме чувствует Его присутствие, Его близость. Появляется страх Божий, вре­менами столь сильный, что, кажется, волосы поднимаются на голове и священный трепет, будто озноб, пробегает по телу. У человека появляется памятование о смерти, страх осу­ждения на Страшном Суде за грехи, и вот из глаз его неудержимым потоком истекают слезы. А когда в сердце своем человек по­чувствует прощение грехов, почувствует легкость, тишину, радость, тогда от избытка счастья и благодарных чувств, как утешенное дитя на груди нежного отца или матери, непрестанно повторяет слова: "Иисусе мой! Радость моя! Счастье мое! Любовь моя! Не удаляйся от меня!" В этот, момент человек желает разре­шиться от тела, чтобы уже никогда больше не разлучаться со Христом.

Вот что значит истинное покаяние. После вели­кой скорби грешник получает большую-большую радость, и утешение - единение души с Господом. Это и есть наивысший плод истинного сми­рения и покаяния.

Много есть благочестивых,
Умных и ученых;
много есть людей правдивых,
Целомудренных, готовых
Всем помочь, прощать порою,
Но немного можно встретить
Со смиренною душою -
Сознавать себя всех хуже!
Все грехи в себе увидеть -
Это подвиг!
Это то же, что себя возненавидеть,
Это значит - отрешиться
От кумира самомненья!
Это значит - согласиться
Принимать все оскорбленья!
Гордость - всех грехов ужасней,
Но смирением прекрасным
Воплотился Сам Христос!

Помоги нам, Господи, подражать истинному смирению!

РЕШИМОСТЬ НЕ ГРЕШИТЬ

Верный признак совершившегося искреннего покаяния, по которому грешник может уз­нать, что грехи его действительно прощены от Бога, есть чувство ненависти и отвращения от всех грехов до того, что он соглашается лучше умереть, чем произвольно грешить перед Богом; к тому же у него появляется чувство всепрощения, чувство легкости, чистоты, неизъяснимой радо­сти, глубокого мира, желание все делать лишь во славу Божию, возненавидеть и устранить гордели­вое желание приписывать славу себе. И наоборот, недостойное покаяние, после которого грехи оста­ются, вызывает чувство неудовлетворенности, ло­жится сугубой тяжестью на сердце, каким-то тя­желым смутным, неясным чувством горечи.

Запомни, Д., раскаяние не будет полным и по­лезным, если у тебя внутреннее не будет твердой решимости не возвращаться к исповеданному гре­ху. Если скажешь со смирением в каком бы ни было грехе (падении): "Прости!" - будет тебе прощено, но если скажешь так, а потом возвра­тишься к греху и не будешь с ним бороться, это значит покаяние твое ложное; это значит каяться и оставаться в грехе. Избави, Господи!

Надо осознать свой грех и возненавидеть его, надо приложить как можно больше усилий, что­бы не возвращаться к прежним беззакониям.

Прощение грехов есть свобода от страстей, и кто от них не освободился благодатью, тот не получил еще прощения. А чтобы получить проще­ние от Бога, надо произвести перемену во всей своей жизни и, оставив порок, постоянно пребы­вать в добродетели.

Покаяние ценится не по количеству времени, а по расположению души. Кто ненавидит грех, тот отвращается от него и быстро побеждает в себе страсти, однако часто бывает, что исповед­ник не замечает в себе духовного роста и смуща­ется этим, вот как ты, например. Ему кажется, что он стоит на месте или даже хуже стал, чем был: "шаг вперед и два шага назад". Не смущайся, друг мой, это только так кажется, на самом деле не бывает случая, чтобы каждая исповедь не про­извела бы в душе добрых перемен, когда человек тянется к благодати и имеет доброе желание ис­правиться, подавить в себе грех.

Человек не может правильно судить о себе: стал ли он лучше или хуже. Только духовному отцу Господь открывает истину, только он один знает, в каком состоянии души его чад. Обычно возросшая строгость к себе и обостренный страх греха создают впечатление, будто грехи умножи­лись и усилились и что душевное состояние будто бы не улучшилось, а ухудшилось. Кроме того, Господь часто скрывает от нас наши успехи, чтобы мы не впали в фарисейство, тщеславие и гордость.

Бывает и так, что грех-то хотя и остался, но частые исповеди и причащения Святых Тайн рас­шатали его и значительно ослабили его корни, к тому же сама борьба с грехом и страдание от сознания своей греховности приносят большую пользу для души. Так что не устрашайся, друг мой, если даже каждый день будешь падать... Подни­майся скорей, кайся и мужественно стой в подвиге, и Господь вознаградит тебя за терпение.

Покаяние - это не только исповедь в церкви, это вся жизнь человека в покаянии, в покаянном чувстве. До самой смерти мы должны хранить это чувство, постоянно должны умом пребывать в аде, т. е, искренно считать себя достойными ада, но не отчаиваться, а уповать на милосердие Божие. Если человек потеряет это чувство своего негожества, он потеряет благодать.

Грех кладет на нас такое пятно, которое нельзя вывести ничем, кроме искреннего покаяния и горьких слез о нем. Кто не плачет о грехах своих, тот будет плакать от наказаний за грех и в этой, и в будущей жизни, поэтому уж лучше здесь оплакать грехи свои добровольно и потер­петь за них, чем плакать там вечно от мучений.

Всякий грех совершается для наслаждения и входит услаждением, поэтому прощение грехов подается через злострадание и печаль, а изгоняет­ся грех горечью и слезами.

СЛЕЗЫ

Слезы - это верный признак того, что че­ловек чрез покаяние рождается в новую жизнь, в духовную. Но слезы эти не такие, которые приходится выжимать из себя, которые появляются по принуждению, а такие, которые трудно остановить и скрыть от постороннего взгляда. Если человек не достиг таких слез, зна­чит, Божие дело он делает только внешним чело­веком, а его внутренний человек еще бесплоден, потому что плод его начинается слезами. Кто возрождается для духовной жизни, тот плачет непрерывно день и ночь до двух и более лет. Это когда благодать касается сердца и человек тянет­ся к благодати. Она, как нежная, заботливая мать, то явит себя человеку, то на некоторое время скроется, чтобы научить его всей мудро­сти духовной и сделать его опытным и сильным в духовной жизни, ибо неискушенный муж не искусен.

Такими обильными слезами человек более омывает, очищает душу и потом приходит в уми­ротворение, блаженное состояние. Дух Святой вселяется в человека и руководит всеми его по­ступками.

У всякого человека, пребывающего с Богом, тоже бывают слезы: то когда он в умственном созерцании, то когда читает Священное писание, то во время молитвы, но эти слезы умеренные, радостные, сладостные. В этом случае можно ска­зать, что человек плачет от преизбытка счастья.

Вот к какому покаянию нужно стремиться. Слезы особенно полезны на исповеди. Они смяг­чают окаменение, устраняют главное препятствие к покаянию - нашу самость. Гордые и самолю­бивые, как правило, не плачут о грехах своих, а плачут от обиды, но такие слезы греховные. Не плачут те, кто обвиняет других и оправдывает себя.

Слезы даются только смиренным грешникам. Не стыдитесь слез на исповеди. Пусть полнее очищается душа твоя от скверн греховных, толь­ко не забывай, что печаль о грехах своих полезна и спасительна в том случае, когда она не выходит за пределы допустимого, а если она становится неумеренной, как говорится, переходит границы, то печаль эта переходит в гибельное чувство - отчаяние. Избави нас, Господи, от этого!

Полезно иметь постоянное сокрушение о гре­хах, но не надо забывать и о милосердии Божием. Господь прощает всякого грешника, который ка­ется и переходит с пути нечестия на путь благо­честия.

Если не сможешь по немощи душевной сразу переродиться и опять будешь согрешать, то не отчаивайся, но опять и опять прибегай к таинству покаяния.

Какое бы падение ни случилось, немедленно вставай (кайся). Стряхни с себя грех, как пыль, как грязь, и продолжай идти обычным путем с удвоенной энергией. Упражняйся в незлобии, не­осуждении и других христианских добродетелях.

Схимонах Никодим Афонский пишет: "Чтоб мы гневались на бесов, а не на людей, надобно отвечать бесам так: хотя я и многогрешный, но отчаиваться во спасении не хочу, ибо я надеюсь на милосердие Божие! Богу моему одному я со­грешил, Ему и каюсь. Он один мой Судья, а не вы, проклятые бесы. Какое вам дело до меня? Вы сами отступники от Бога и отверженные от Него, вы не имеете права истязать меня, вы сами осуж­дены на вечную погибель; я знать вас не хочу проклятых. Бог - моя сила, Бог - мой Спаси­тель, вся моя надежда на милость Его, и все зависит от Его помилования. Страха же вашего не убоюсь, если бы и в тысячу раз более этого вы нашли за мною грехов, то и тогда я не принял бы внушенное мне вами отчаяние, надеюсь на неиз­реченную милость Божию, на молитвы Божией Матери, святых Ангелов и угодников Божиих, которых я призываю на помощь. Аминь".

ИСПОВЕДЬ

Одно из главных действии покаяния есть исповедь. После того, как грешник придет в себя, подобно Евангельскому блудному сыну, испытает слово и совесть, познает свои грехи, обратится к Богу с сокрушенным и смирен­ным сердцем, укорит, осудит и оплачет себя перед Ним, он должен чистосердечно исповедать грехи свои перед священником, обнаружить свое гре­ховное состояние.

Приступая к исповеди, надо выполнить три условия:

Надо примириться со всеми, кто тебе в тягость и кому ты в тягость. Если не успел лично прими­риться, значит, мысленно от всего сердца прости, оправдай их, а себя обвини. При встрече с ними проси прощения и веди себя соответственно свое­му покаянному чувству.

Надо иметь сокрушение сердца и смирение. Кающийся должен и наружно показать свое смирение, встать на колени.

Нерассеянно помолиться.

Итак, прежде всего, ты должен примириться со всеми, кто тебе в тягость и кому ты в тягость. Возможно, ты скажешь: "Что ходить и прими­ряться, я ни на кого не сержусь. Кто на меня сердится, тот пускай просит прощения". А почему на тебя сердятся? Значит, чем-то ты огорчил их. Проверь-ка совесть свою! А если совесть окажет­ся действительно чистой, если ты никого ничем не обидел, то ради любви к ближнему ты все же подойди и попроси прощения у всех, кто гневает­ся на тебя по зависти, по ревности или по другой причине. Ведь они в большой опасности. В Еван­гелии говорится: "Всякий гневающийся на брата своего напрасно подлежит суду, осуждению Божию". (Мф. 5, 22). И если ты не приложишь усилия, чтобы они помирились с тобой, значит, ты сам окажешься нарушителем заповеди Божией о любви. Как ты будешь подходить к Чаше Жиз­ни?

Некоторые говорят: стыдно, унизительно про­сить прощения. Стыдно в чужой карман залезать, а доброе дело сделать никогда не стыдно. Этим человек показывает свое смирение, а смирение и любовь - это самые высшие добродетели. Ко­му стыдно в том, значит, не изжита страсть гор­дости, то от нее-то и надо избавляться, надо силой воли принуждать себя просить прощения. Иногда задают вопрос: "Батюшка, что делать, когда не хотят мириться?"

Не хотят мириться только с теми, кто просит прощения и в то же время оправдывает себя.

Души человеческие понимают друг друга, как говорится, с полуслова, сердце сердцу весть под­ает, так что, если мы искренне прощаем, не оби­жаемся и во всем обвиняем только себя, а других оправдываем, то непременно примирятся с нами даже самые непримиримые враги.

Ну, а если даже при таких условиях не захотят примиряться, тогда "добро творите ненавидящим вы". (Мф. 5, 44). Если мы будем делать добро обижающим нас, то эта милость более всех дру­гих добродетелей защитит нас на мытарствах и Страшном Суде.

Не будем, друг мой, никого унижать, ни перед кем не будем возноситься, будем помнить, что мы хуже всех и потому на каждое укоризненное слово будем искренно говорить: прости. Это слово от­гоняет смущение от души, подавляет гнев, истреб­ляет несогласие, выдворяет мир, так что злая сила не имеет возможности вредить тому, кто от серд­ца говорит: "Виноват я, прости меня".

На исповеди не надо ждать вопросов духовни­ка, а надо самому исповедывать свои грехи, не стыдясь, не скрывая и не умаляя их важности. Если исповедь общая, то надо все грехи, которые перечисляет священник, довести до сознания и чу­вства и признать себя виновным во всем, ибо если какие грехи мы не совершали делом, то могли совершить словом или помыслом. Слово "гре­шен" надо произносить с чувством глубокого рас­каяния, а не машинально.

Исповедь есть подвиг самопринуждения. Многие не могут избежать соблазна самооправдания и на исповеди часто говорят духовнику, что, де­скать, согрешить-то я согрешил, но тот-то выну­дил меня на грех... Особенно, когда каются в ссо­ре, гневе, раздражительности, обязательно осудят других. Тех обвинят, а себя выгораживают. Такое покаяние фальшивое, ложное, лукавое, лицемер­ное, противное Богу. В этом признак самолюбия и отсутствия личного глубокого покаяния.

Иногда говорят:

- "Батюшка, у меня слабая память, я не могу вспомнить грех".

Смотришь, молодой здоровый человек и жалу­ется на плохую память.

- "Нет, - говорю, - дело не в памяти".

- "Правда, батюшка, я ничего не помню". - "Верю, верю! Но это не потому, что память пло­хая, а потому, что живешь невнимательно и рассе­янно и не придаешь грехам серьезного значения. Ты не останавливаешь своего внимания на грехах серьезного значения. Ты не останавливаешь свое­го внимания на грехах, не фиксируешь их в памя­ти, поэтому и забываешь".

Вот и тебе, Д., надо обратить на это серьезное внимание, у тебя тоже есть пробел в этом.

За трапезу сесть мы не забываем, потому что есть хотим... Вот если бы мы с такой же силой алкали и жаждали небесной пищи, то грехи свои мы тоже не забыли бы. За стол не садятся с меш­ком на плечах, в тулупе и рукавицах. Прежде сбрасывают груз, освобождаются от него, ибо он помешает трапезе. Так и Небесной Трапезой мы не сможем насладиться, если не сбросим грехов­ную тяжесть покаянием. Ежедневно душа обреме­няется грузом греховным, ежедневно надо и сбра­сывать его покаянием.

Исповедывайся Богу перед крестиком своим. Кто по условиям жизни не может часто исповедываться и причащаться, для тех это крайне необ­ходимо. Господь принимает и такое покаяние. Так ты привыкнешь и запомнишь свои грехи и бу­дешь пребывать в постоянном спасительном по­каянии. Пример - преподобная Мария Египетс­кая.

Привычка (навык) - вторая натура человека. Она, как говорится, входит в плоть и кровь его и становится неотделимой от человека, у него вырабатывается так называемый рефлекс. Много действий человек делает по привычке, не задумы­ваясь: моргает, совершает ритмичное движение руками при ходьбе и пр.

Привычка моргать сохраняет роговицу глаз от высыхания, привычка махать руками при ходьбе помогает человеку сохранить равновесие; так и в духовной жизни, например, у преп. Макария Египетского выработалась благочестивая при­вычка на все вещи и перед началом каждого дела полагать крестное знамение, т. е. ничего не начи­нать без благословения. Однажды бес думал ис­кусить его. "Залезу, - думает, - в рукомойник и наведу на него забвение, он забудет перекре­стить рукомойник, а я тогда... ох, и подшучу же над ним!" Так он и сделал. Преп. Макарий подходит к рукомойнику, по привычке перекрестил его и крестным знаменем запечатал беса в рукомой­нике. Беса ожгло крестное знамение, и он стал умолять преп. Макария, чтобы тот выпустил его.

Видишь, Д., как дорог для нас благочестивый навык, а вообще-то говоря, надо так настроить себя, чтобы согласиться лучше не грешить, чем, согрешив, исповедовать грехи.

Какая бы ни была полная и искренняя исповедь, но на одежде души все еще будут заметны следы от пятен греховных. Окончательно изгладятся они только тогда, когда с радостью примем от Бога и епитимию (наказание) за грехи свои. Но кто из нас радуется скорбям и болезням? Единицы! Итак, из дня в день, из года в год грехи наслаиваются в душе, и от такого груза бывает тяжело не только самому человеку, но и духовному отцу. Бесы обы­чно внушают нам или совсем не исповедывать согрешений отцу духовному, или исповедывать как бы от лица другого, или складывать вину своего греха на других. Я, дескать, выругался и наговорил много лишнего потому, что М. и П. вывели меня из себя, натолкнули меня на это.

Исповедь с самооправданием - мерзость пе­ред Богом! Где сокрушение о грехах; где самоуни­чтожение? Вместо них - осуждение! К прежним грехам приложили новый грех... Смешали кашу с разбитым стеклом (таинство очищения с грехом осуждения) и вместо оздоровления получили но­вые язвы и болезни душевные: омрачение совести, стыд и укор, тяжесть в душе.

Нет! Это не исповедь. Это извращение святого Таинства. Оправдываться в любом случае не по­лезно: если совесть чиста, то, о чем и беспокоить­ся, рано или поздно Господь выведет правду на­ружу, оправдает, а если совесть обличает, тогда тем более нельзя оправдываться, потому что к то­му греху прикладывается новый грех - ложь. Если обличает совесть или духовный отец, то надо прислушаться и исправиться. Надо проявить интерес к делу спасения, тогда и без дополнитель­ных приемов будешь помнить грехи свои. Чем человек интересуется, про то он не забывает.

Если ты едешь в поезде и с интересом смот­ришь в окно, то ничего не пропустишь незамечен­ным. Каждая мелочь, каждый штрих останется в твоей памяти, и ты сможешь подробно рас­сказать все другим. А если смотришь в окно безучастными, ничего не видящими глазами, если ты поглощен своими мыслями, то рассказ твой о поездке будет сухим, кратким, в общих чертах, без подробностей. А то и вовсе вынужден будешь сказать: "Да я ничего не помню! Все забыл!" Вот так и бывает на исповеди.

ДВА ИСПОВЕДНИКА

Стоит один исповедник на исповеди, и перед его мысленным взором проходит вся его жизнь. Он вспоминает и кается: сегодня проспал лишние полчаса и не успел прочитать утренние молитвы, даже крестик забыл поцело­вать... Каюсь, Господи, помилуй и прости! Вчера на дороге, второпях, чуть не опрокинул коляску с младенцем и сильно толкнул старушку - ка­юсь. Господи! За день обидел и огорчил тех-то и тех-то словами и делами, волею и неволею, ведением и неведением - каюсь, Господи! Ванютку наказал несправедливо, а Оля провинилась и заслужила наказание, но я даже замечания не сделал - каюсь. Господи, помилуй и прости, и т. д. И чем больше он углубляется в свою жизнь, чем полнее его самопознание, тем больше он сокрушается сердцем. Кажется ему, что он хуже разбойника, хуже блудницы. "Разбойник, - ду­мает он, - кровью поплатился за свой грех, я же живу в полном благополучии, а дела не лучше его дел. То одного словом резану хуже кинжала, то другого уколю, как мечом. Разбойник губил только тела людей, а души их спасал: они как муче­ники умирали, а я... бедные люди! Сколько я им приношу огорчений! То от меня терпят, то от пятого-десятого, такого же неразумного, как я... И не хочешь делать плохого, а оно само по себе получается, когда забудешь молитву и развле­чешься. Вот хотя бы вчерашний случай... Купил цветы для жены, собирался поздравить с Днем Ангела, утешить ее. Вдруг навстречу идет Танюша с незнакомым молодым человеком. Я расшар­кался перед ней, как мальчишка, наговорил ей много любезностей и сунул в руку букет... Бедная, как она смутилась... Ну хорошо, перед собой я могу оправдаться тем, что она много доброго сделала нашей семье и достойна еще большего внимания, а жене я купил другой букет. Но дело не в этом! Почему я не проявил чуткость, осторо­жность, бдительность?... Пришла, бедная, вся в слезах. Говорит, жених устроил сцену. Спраши­вал: кто это? Да что это? Я не знала, что гово­рить...

И всегда я такой, что ни шагну без молитвы, то соблазн для людей, какое бы слово ни сказал, получается смущение... Горе мне! О Господи! Вся надежда на тебя! Помоги мне всегда хранить молитву в уме. Соделай ее неразвлекаемой, чтобы диавол не делал меня своей игрушкой и не строил свои козни людям через меня, окаянного.

Блудницу Господь не осудил, но другие все осудили ее и хотели побить камнями. Какой по­зор она пережила! Какой стыд, какое унижение! А я?... О-о! Несчастнейшее создание! Почитают меня благочестивым человеком, ставят меня в пример для подражания, а я хуже скота несмысленного побеждаюсь похотью. Где мое воздержание? Где соблюдение закона, уставных дней? Все попрано грехом сладострастия. Бедная супруга! Своим невежеством я тебя увлекаю в ад... Молись за меня, родная, я слаб... О, Господи, спаси нас - ими же веси судьбами!

Тяжелые, приглушенные вздохи вырываются из груди его... Сплошные ошибки, сплошные гре­хи... Пощади, Создатель милосердный, и помоги исправиться, ибо без Тебя я не в силах и помыс­лить доброго.

Стоит он так и искренно сокрушается сердцем. Не замечает, как его жмут, толкают, на ноги наступают... Он весь ушел в себя, вовнутрь телес­ной оболочки, как говорится, залез под кожу свою для внутренней работы над своей душой, над своим сердцем, чтобы очистить их как можно полнее. Из глубины сердца он вопиет: - "Спаси­тель! Я прихожу к Тебе не потому, что могу принести Тебе веру твердую, непоколебимую, сердце, полное упования и покорности. Нет! Я прихожу потому, что я ничего не имею, что я обнищал и хотел бы облечься вновь в одежду светлую, одежду чистоты. Я терплю холод и жаж­ду, и Ты один можешь насытить меня хлебом жизни и напоить источником воды живой. Гос­поди, не удаляйся от меня. Сила моя! Поспеши на помощь мне"!

Стоит он, как свеча перед Богом, кается, со­крушается, усердно молится, сожалея, что быстро прошла служба. Ему хотелось бы продлить бого­служение. Не хочется расставаться с храмом. Здесь так хорошо, легко, радостно! Он ощущает здесь близость Бога, Божией Матери и святых, которые живыми глазами смотрят на него с икон ласковым и ободряющим взглядом.

Такое покаяние всегда бывает плодотворным. Оно приносит много-много добрых плодов и ис­правление жизни. Человек от силы в силу вос­ходит по лестнице добродетелей, и такие миряне достигают чистоты и святости жизни, как препо­добные Иона и Васса Псково-Печерские и подо­бные им.

А другой исповедник стоит на исповеди и муча­ется душой и телом. Не знает он, что такое внут­ренняя работа над собой. А почему не знает? Да потому, что не хочет знать! Зачем, дескать, об­ременять себя лишней заботой? Веселей жить, когда не думаешь о грехах (это по его рассужде­нию). И вот вся его забота на исповеди проявля­ется в том, чтобы оттолкнуть от себя всех и само­му стоять просторно, услаждаться пустыми, гре­ховными помыслами, мечтами, или в помыслах отягощен житейскими делами, но только не мо­литвой. Богослужение ему в тягость. Он пришел в храм, чтобы исповедаться и причаститься Свя­тых Христовых Тайн, внешне выполняя долг пра­вославного христианина, но не по внутреннему влечению сердца. Ему непривычно и тяжело стоять в церкви, и вот он ропщет: "Почему батюшка медлит, не начинает исповедь? А ты чего первая встала? Пришла последняя! Малыш, чего здесь стоишь? У тебя грехов нет!"

Что же этот бедный человек получит от ис­поведи? Если он так и не придет в сокрушение сердца о грехах своих, то он исполнит только обряд, но по-прежнему будет далек от покаяния и уйдет он из храма с таким же тяжелым смутным чувством, с каким пришел в храм: не обновлен­ный, не исцеленный.

Искренно говорю, Д., жалко таких, как жалко бывает совсем слепых. Но слепота телесная вре­менна, как временна наша жизнь на земле, поэто­му она не так страшна и опасна, как слепота духовная, которая губит душу навеки.

ВНУТРЕНЯЯ ЖИЗНЬ

Жизнь внутренняя - это основа основ православной веры и неотъемлемая принад­лежность православного христианина. Если мы не будем бодрствовать над собою, над своим сердцем, над своим разумом и помышлени­ями, то мы не спасемся. Мы должны следить, чтобы все наклонности нашего сердца были на­правлены к прославлению Господа и чтобы мыс­ли наши были устремлены только к Нему Единому.

Через самопознание и самободрствование мы получаем благодать и силу к приобретению жиз­ни бессмертной.

Иногда смотришь на человека - по наруж­ности он ничем не отличается от других, а по внутренней жизни он высок перед Богом и часто творит великие дела добродетели.

Без внутренней жизни, без самободрствования человек легко впадает в погрешности и беззако­ния, поэтому надо стараться, чтобы наше вне­шнее, наружное поведение управлялось внутрен­ним, сердечным расположением. Если у человека внешняя жизнь преобладает над внутренней, если он занят только земными предметами и не радит о предметах духовных, т. е. о своем спасении, то рано или поздно он почувствует неудовлетворен­ность жизнью, пустоту, мрак, и это неизбежно приведет его в уныние и даже в отчаяние.

Да, страшно жить без Бога, иными словами, без внутренней жизни никогда не насладится та­кой человек миром и радостью духовной, радо­стью о Боге в здешней земной жизни, а в жизни будущего века тем более.

Старайся, друг мой, жизни внутренней придать первостепенное значение. Не думай, что она воз­можна только отдельным лицам. Она приемлема для всех людей любого звания, любого состоя­ния, живущих в любом времени, занятых на лю­бой должности, на любой работе, даже на самой труднейшей. Нет такой причины, из-за которой человек не смог бы войти внутрь себя и наблю­дать за каждым движением сердца, за каждым помыслом. Не может только тот, кто не хочет заниматься упражнениями жизни внутренней, кто желает заниматься более собою, нежели Госпо­дом. Но в душе, занятой только собой, только внешней жизнью, не может пребывать благодать.

Проси, друг мой, у Господа нашего Иисуса Христа того чистого света самопознания, который научил бы тебя внутренней жизни, научил бы всегда неразлучно пребывать с Господом. Когда ты вкусишь сладость внутренней жизни, тогда уже никто и ничего не сможет помешать тебе в благочестивых упражнениях. Кто занимается самосозерцанием, тому Господь дарует такую способность, что он может одновременно и моли­тву творить, и выполнять самую сложную и тру­доемкую работы. Вот, например, художник, му­зыкант, скульптор и даже писатель могут одно­временно и молиться внутренне, и своим трудом заниматься, да еще и в беседе участвовать.

Для многих это кажется непостижимым, невоз­можным, а в действительности это так и есть. Люди эти постоянно вкушают сладость беседы с Господом, насыщены и пересыщены радостью духовной. Вот и ты тоже стремись к этому.

ПОДРАЖАНИЕ ИИСУСУ ХРИСТУ

Во всех случаях жизни старайся подражать Господу Иисусу Христу. Войди внутрь себя и сообразуйся с Божественным примером, поступай так, как в этом случае поступал бы Христос. Во всех словах и действиях цодражай Ему. А чтобы знать слова и действия Иисуса Христа, старательно изучай Священное Писание и чаще ходи в церковь. Нет ни одного действия жизни Его которое не представляло бы нам при­мер для подражания.

Иисус Христос есть образец совершенный, и люди никогда не смогут достигнуть такого совершенства, но наша задача подражать Ему по мере сил и возможностей и быть истинными Его последователями. Без благодати Божией, своими силами мы не можем этого делать, поэтому усердно проси у Господа благодати Святого Ду­ха.

Советую тебе, чадо мое, все делать осмотрите­льно, без поспешности, потому что поспешность очень вредит духу внутреннему. Не стремись отличиться духовно-нравственными подвигами ра­ди того, чтобы о тебе знали и восхищались дела­ми твоими, иными словами, ради прославления имени своего.

ПРИЧАЩЕНИЕ СВЯТЫХ ТАИН

В таинстве причащения мы вкушаем под ви­дом хлеба (просфоры) и вина истинное Тело и Кровь Христа и через это соединяемся с Ним. К таинству причащения надо готовиться молитвою, постом и покаянием. Это таинство совершается в храме во время Литургии. Больные могут причащаться и на дому. Священник прино­сит Святые Дары в дароносице. Во время прича­щения Святых Тайн надо питать благочестивые чувствования: благоговение и страх Божий. Но иногда мы бываем холодны и рассеянны, и от этого многие унывают. Унывать не надо. Надо смириться и признать себя заслужившими такое состояние. Говори себе: "по Сеньке шапка! По моим грехам Господь не дает мне радость; слава Господу за все!". Перенеси это терпеливо и не отчаивайся, но старайся исправиться.

Некоторых благочестивых и ревностных в ду­ховной жизни людей Господь испытывает: не да­ет радости - и за это благодари Бога. Господь лучше нас знает, что нам более полезно: одним Он посылает сладости и утешения для подкрепления и ободрения, другим Он этого не делает, потому что они в любом состоянии должны лю­бить Его с одинаковой силой, и проверяет: таковы ли они? Третьих лишает утешения по грехам. В любом случае унывать нельзя.

Не считай себя отверженным от Господа, если даже не чувствуешь себя расположенным служить Ему, но всегда старайся угождать Ему с один­аковой силой. Не занимайся сам собою более, чем делами Божиими, отдайся Ему, и в этом ты най­дешь радость и блаженство.

Когда человек нерадиво относится к делу свое­го спасения, в себе оставляет местечко для себя, тогда он от причащения Святых Тайн больше получает слабости, нежели оздоровления. Если после причащения ты будешь бодроствовать над сами собою, над своими склонностями и будешь употреблять их к благоугождению Божию, то сохранишь себя в благочестии и радостном чувст­ве, которое получил приобщаясь.

Для служения Господу нужно иметь сердце чистое, совершенное и покорное всем Его прояв­лениям, поэтому не удивляйся, когда Он испыты­вает, наставляет, учит тебя быть более совершен­ным.

Некоторые брезгуют причащаться после боль­ных и престарелых, боятся заболеть. Смотри, Д., берегись этого чувства брезгливости: это очень большой грех. Священники на приходах, где нет диакона, и диаконы на других приходах и в мона­стырях употребляют оставшиеся Святые дары и живут в добром здравии до глубокой старости. Брезгливость показывает, что у человека слабая вера. Надо молиться Богу, чтобы Господь ум­ножил и укрепил веру.

Тяжело бывает смотреть, как некоторые не­мощные старушки и душевнобольные приклады­вают усилие, чтобы наравне с детьми подойти к Чаше Жизни первыми. Они толкают друг друга и без благоговения, без страха Божия причаща­ются...

Душевнобольные часто бывают соблазном для других. Они наводят страх на некоторых, и быва­ют случаи, когда человек готовился к причаще­нию, но из-за них не подходил к Чаше. Это относится и к другим больным, особенно к пре­старелым. Благоразумный и благочестивый ста­рец и старица, если чувствует себя плохо, то где-нибудь в сторонке сидит и спокойно, благо­говейно молится, а к Чаше подходит в послед­нюю очередь, когда в церкви бывает свободный проход. Вот это благочестие, И сам получает большую пользу для души и тела, и других не смущает. Так вот и ты, чадо мое, делай, этим приобретается смирение, страх Божий и благо­честие.

ПЛОДЫ ПОКАЯНИЯ

Однажды походит ко мне духовное чадо и говорит:

- "Батюшка, можно ли просить у Бога смерти?"

- "А что такое?" - спрашиваю.

- "Мне страшно жить... За все придётся от­вечать: за каждый шаг, за каждый взгляд, за каждое слово. Лучше сейчас умереть, а то к старо­сти накопится много грехов".

- "А ты не складывай их в чемодан. Шаг, взгляд, праздное слово - это не смертные грехи. Они страшны только для тех, кто не обращает на них внимания, кто не признает их за грехи, не кается и не исправляется, так сразу же проси у Бога прощения перед своим крестиком, как делала преп. Мария Египетская, а потом покаешь­ся отцу духовному и будешь нудить себя к исправ­лению, то от этих грехов и следа не останется. Для тебя сейчас страшнее умереть, чем жить, потому что к покаянию-то ты пришла, а вот плодов-то покаяния у тебя пока еще нет. А чтобы страшно не было умирать, надо запастись плодами покаяния.

Умереть легко. Малодушные даже кончают са­моубийством. Это те, кто не желает бороться с трудностями, но такие достойны сожаления и даже презрения. За таких Святая Церковь не молится. Кто нам дал право распоряжаться своей судьбой? Не по своей воле мы родились, не по своей воле должны и умереть! У Бога просить смерти - это дерзость! Это явное доказательство того, что мы не желаем жить по воле Божией. Понятно?"

- "Понятно, батюшка, а что такое плоды, достойные покаяния".

- "Плоды, достойные покаяния, - это христи­анские добродетели и добрые дела. В Евангелии много пишется о плодах покаяния. Вот, например, апостол и евангелист Лука пишет: "Сотворите же достойные плоды покаяния" (Лк. 3, 8), а потом поясняет: "У кого две одежды, тот дай неимуще­му, и у кого есть пища, делай то же" (Лк. 3, 11).

А вот еще плоды духовные: "Облекаемся, как избранные Божий, в милосердие, долготерпение, благость, смиренномудрие, кротость и любовь" (Кол. 3, 12-14). Основной плод покаяния - лю­бовь (Ин. 15, 2-16).

Апостол Павел говорит: "Если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а люб­ви не имею, нет мне в том никакой пользы". (1 Кор. 12, 3-8).

"Так поступайте (т. е. творите достойные пло­ды покаяния), зная время, что наступил уже час пробудиться нам от сна" (Римл. 13, И).

Плоды покаяния проистекают от истинного покаяния. А истинное покаяние - это значит искреннее, нелицемерное сокрушение о грехах. В Священном Писании приводятся конкретные примеры истинного покаяния, приносящего до­стойные плоды. Вот, например, Закхей, неправед­ный сборщик податей, какой принес плод покая­ния? Он раздал половину имения и с избытком вознаградил всех, у кого взял лишнее.

Преп. Мария Египетская в юности вела пороч­ную жизнь. Какой плод покаяния она принесла? Ушла в пустыню и стала жить целомудренно.

Так вот и мы должны делать. Например, берет нас гордость и тщеславие. Мы молим Бога, что­бы Он послал нам смирение. А как практически переделать нашу греховную природу? Надо пере­плавить нас в огне клеветы, напраслины, насме­шек, всякого рода унижений и оскорблений от всех людей и даже от самых близких родствен­ников - вот Господь и присылает нам просимое, потому что когда мы просим у Бога смирения, то это значит просим послать нам людей, которые бы смирили нас. И если мы благодушно, без ропота, без озлобления и раздражения принима­ем и с радостью благодарим Бога за все это, молимся за обидчиков и не изменяем к ним свое­го доброго расположения, то это значит, мы при­носим плоды истинного покаяния.

БЛАГОЕ НАМЕРЕНИЕ

Чтобы покаяние было не формальным, не внешним, не бесплодным, надо молиться за врагов, всем и всегда делать только добро, даже если и в ущерб себе; подавать мило­стыню, когда будет возможно. Хорошо подавать милостыню от избытка, а от скудности подать еще лучше, выше.

Господь смотрит не столько на дела людей, сколько на их намерения. Есть такой рассказ. Когда Иисус Христос был отроком, он сделал птичек и стал их раскрашивать. Одна птичка ду­мает:

Ой, желтый цвет..., не хочу желтый, хочу крас­ный! Видишь? Это своеволие! А Господь ничего ей не дал за своеволие, никаких красок, так она и осталась серенькая. И в нескольких поколениях эти птички были серенькие. А когда Господа Ии­суса Христа распяли, то такая же птичка села на Крест и думает: мои прародители были своеволь­ники, и я своевольница, и все мы огорчили Гос­пода, а теперь он страдает. Помогу Ему! Вытащу гвозди, и Он простит нас. И вот стала она гвозди клевать... тюк-тюк, тюк-тюк, тюк-тюк, клюет... Ну где уж там! Разве она могла вытащить гвоздь? Эта птичка очень маленькая, меньше воробья. Ну вот, клевала она так клевала гвоздь, потом вспомнила про своих деток, что они голодные, есть хотят, и скорей полетела к ним. Прилетела, а они как закричат все в один голос: "Мамочка, мамочка, какая ты красивая!" "В чем дело? - спрашивает". - "У тебя грудка красненькая". - "А! Это кровь Господня". - "И мы хотим быть такими же!"

Она приложилась к грудке каждого птенчика, и так все поколения стали красногрудыми. С тех пор эту птичку называют малиновкой.

Вот видишь, Господь намерения благие прини­мает и за них грехи прощает. Своеволие - ух, какой большой грех! У иноков это самый тяжелый грех. Это значит, послушания нет, нарушается обет иноческий, и мирские должны повиноваться Гос­поду, и даже птицы и животные повинуются Богу.

Господь простил птичку ради ее доброго наме­рения. Она не вытащила гвозди, но очень хотела этого, и Господь принял ее желание как самое дело.

Так вот и нам, друг мой Д., надо стремиться к добру, к добрым желаниям, намерениям, делам, словам, помышлениям и чтобы все чувства наши были направлены на угождение Богу и ближним. Если ты будешь упражняться в незлобии и нудить себя на всякое добро, то Господь и Божия Матерь со всеми святыми не замедлят помочь тебе в этом благом намерении.

Мир тебе и Божие благословение!

Ответ на письмо о покаянии

Боголюбивейший друг мой Д.!

Отвечаю на твои вопросы об истинном покаянии и, в основном, о плодах истинного покаяния. Одновременно исполняю твою просьбу и пишу душеполезные наставления, а также в виде приложения пишу те покаянные молитвы и воздыхания, которые ты просил у меня.

О самом таинстве покаяния, с подробным перечислением грехов, ты найдешь в книгах «Семена Слова для нивы Божией» (4.2) и «Ответ на вопросы о монашестве», так что сейчас я кратко отвечу о плодах истинного покаяния и о том, как надо подготавливать себя к исповеди.

Вопросы о покаянии не только тебе интересны. Часто ко мне обращаются люди с такими же вопросами. Особенно часто спрашивают: «Батюшка, а что такое плоды покаяния?», «Батюшка, а что значит истинное покаяние?», «Как надо правильно каяться?» - и много подобных вопросов.

На все твои вопросы я с Божией помощью постараюсь ответить, но у тебя есть и такие вопросы, на которые тебе сама совесть подскажет, как поступить. Совесть для нас то же, что компас для мореплавателя. Если капитан потеряет компас, то он не будет знать, в какую сторону направлять корабль, особенно в пасмурную погоду. Так и у нас, христиан, кто потерял совесть и стал бессовестным, тот уже не знает, как достигнуть тихой гавани спасения.

Разбойник убивает людей, и если никто не обнаружил его преступления, то он ходит довольный, веселый. Радуется! А чему радуется? Мы с тобой знаем - своей погибели, он этого не понимает.

Совесть не судит только тех, которые достигли верха добродетели или верха порока. О первых говорить не приходится: судья нужен только для нарушителей закона, а для исполнителей закона он не требуется. Их совесть кристально чиста, к ска не тревожит праведников. У последних совесть или потеряна, или спит непробудным сном. У остальных грешников нечистая совесть все время тревожит их и как бы говорит: очисти меня покаянием, ты сделал то-то и то-то, покайся. Вот и надо нам как можно внимательнее прислушиваться к голосу нашей совести. Она всему доброму и хорошему научит.

Голос совести - это внутренний, тайный голос Божий в нас, и горе тому, кто не прислушивается к ее советам и требованиям, кто сознательно заглушает ее голос, чтобы не слышать ее суда и не ощущать ее мучений, кто склоняется более на сторону греха и порока.

У тебя, Д., в этом отношении все благополучно, но есть пробел в другом. Некоторые вопросы ты задаешь повторно. Я уже ответил на них, а ты, значит, забыл. А почему? Да потому, что невнимателен к словам духовного отца. Это грех - кайся.

Надо на лету ловить каждое слово духовного отца, а ты... Ну ладно, прощаю! Ты только исправься!

Вместо предисловия

Друг мой! Много раз ты исповедовался и причащался Святых Христовых Тайн. Слава Богу! Это хорошо!

Приступая к таинствам исповеди и причащения, человек очищается, обновляется, оживотворяется и выходит из храма, как бы из купели крещения. По сути дела, это так и есть. Через покаяние и причащение к нам возвращается благодать, которую мы получили при крещении, потому что оно возвращает потерянную благодать. После покаяния и причащения человек ощущает радость, мир и утешение.

Но, наверное, ты испытывал и другое, когда вместо радости и утешения после исповеди и причащения в душе вдруг появляется непонятное чувство томления: теснота, неудовлетворенность, какое-то общее расслабление. Это признак того, что неправильно исповедовался и недостойно причащался Святых Христовых Тайн. На исповеди, значит, был вялым и холодным, не было у тебя глубоких переживаний, жажды очищения, сердечного сокрушения о своих грехах, горячего стремления соединиться с Господом: когда священник перечислял грехи, ты говорил: «Грешен» - машинально, вот и результат.

Правда, томление духа бывает и по другой причине, когда Господь испытывает, но чаще бывает, когда мы неправильно каемся. Некоторые к покаянию примешивают самооправдание и даже осуждение, оставляют в стороне личное покаяние своих грехов и переходят к духовной беседе или, еще хуже, затрагивают житейские вопросы. Это рассеивает их и ослабляет покаянное чувство.

Некоторые обвиняют священника и говорят: «Батюшка не сумел привести в чувство. У другого все плачут, а этот...»

Такое понятие неправильное. Не батюшка виноват в том, что у исповедника нет сокрушения сердечного, нет слез покаянных. Причину этому надо искать в самом себе. Значит, в душе его не все благополучно.

Похвально, конечно, когда духовник проводит исповедь с большим духовным подъемом, но если батюшка в преклонном возрасте и немощный, то можно ли требовать от него особого подъема? Да и так ли это необходимо?

Раньше общих исповедей не было. Священнику не приходилось напоминать исповедующимся, в чем они могли согрешить, потому что каждый из них хорошо знал свои грехи. Христиане строго следили за своими поступками, делами, словами и даже помышлениями, поэтому быстро и уверенно перечисляли все, что было у них на совести. Им не приходилось особо напрягать память: совесть как бы подсказывала им все грехи.

Теперь же на исповеди подходят к священнику и не знают, что говорить. В чем же дело? Что за причина в том, что совесть людей огрубела и притупилась, и человек уже не чувствует ее угрызений, стал бессовестным. Грешит и не замечает, что грешит, а иногда умаляет грех, то есть говорит: «Это малый грех, за него Бог не взыщет» - и не кается.

Диавол радуется такой беспечности людей, радуется, что живут нетрезвенно, не следят за собой и убаюкивает их мнимой праведностью. Он внушает им помысел: «А что особенного я сделал? Не убил, не украл. Живу, как все». Выходит, что и нужды нет в покаянии. Вот как хитро подходит злой дух...

Так вот, друг мой, чтобы посрамить злую силу, чтобы не подпасть под ее влияние и не погибнуть навеки, тебе тоже нужно научиться правильно каяться и не ожидать, когда другие заставят сокрушаться о грехах своих. Ведь если сокрушение о грехах на исповеди, да к тому же еще только когда батюшка красноречивый и имеет особую силу благодатной молитвы, которая зажигает сердца, то надежно ли и прочно ли такое сокрушение? плоды может принести такое покаяние?

Слушаем - плачем, каемся... Вышли из храма и забыли, что мы сокрушались о грехах, каялись и давали обещание Богу, как бы присягу давали перед Крестом и Евангелием, что не возвратимся к прежним грехам и что с Божией помощью будем исправляться... Про все забыли, опять начинаем празднословить, осуждать, клеветать, раздражаться, гневаться, ссориться... вот это самое страшное. Это значит, что у нас нет настоящего, истинного покаяния: одна только форма покаяния, а духа покаяния нет. А Господу не форма нужна, а сущность! Сущность же покаяния заключается не в том только, чтобы машинально перечислить название грехов священнику, а главное в том, чтобы сердце, откуда исходит помышление, не принимало злые слова и злые дела, а принимало бы только чистые и святые помыслы и ощущения, а всему злому говорило бы: не соизволю. Сущность покаяния заключается в исправлении греховной жизни, в самоусовершенствовании.

Такое покаяние бывает плодотворным, оно всегда приносит добрые плоды. Если человек словами говорит: прости, а сам как делал зло, так и продолжает, то это нельзя и назвать покаянием. Это лицемерие перед Богом. Избави, Господи!

Три момента покаяния

Цель покаяния - это исправление греховной жизни и добрые дела. В покаянии, как и во всяком другом деле, есть свои определенные моменты. Истинное покаяние определяется тремя моментами.

1. Испытание совести.

2. Сокрушение сердца.

3. Словесное исповедание своих грехов.

Но, прежде чем приступить к объяснению этих моментов, я вынужден предупредить тебя, что, когда ты пожелаешь поговеть, у тебя может появиться множество препятствий, внутренних и внешних. Не обращай на них никакого внимания. Если ты проявишь непреклонность, то все препятствия исчезнут.

И второе, на что следует обратить особо серьезное внимание, это чтобы промежутки между исповедями были наполнены духовной борьбой, усилиями воли к добру.

Например, мы очень словоохотливы. Любим шутить, смеяться, сами смеемся и других рассмеиваем, рассказываем анекдоты, а все это - грех. После первой исповеди редко кто сразу перерождается и становится серьезным и благочестивым. Обыкновенно говорят: ну что делать, если такой характер? Вот таким-то и надо кропотливо поработать над собой, надо нудить себя к молчанию.

Подготовка к исповеди

Когда начнешь готовиться к исповеди, тогда в первую очередь испытай свою совесть, загляни в свое сердце. Посмотри, в какой мере оно загрязнено грехами. С Божией помощью припомни все грехи, какие были сделаны тобой после последней исповеди, а кто готовится к принятию иноческого пострига, тот вспоминает грехи свои с семилетнего возраста.

Проверь себя: нет ли в тебе недостатка веры, надежды, любви; нет ли самоуверенности, черствости, раздражительности, чревоугодия, малодушия, ропота, уныния и других грехов.

Если этот момент покаяния ты проведешь с должным вниманием, то у тебя неизбежно появится и сокрушение сердца, а если сокрушения нет, то это говорит об окаменелом нечувствии, о мертвенной холодности, значит, душа - в опасности.

В этом случае надо читать и вспоминать жития святых и их поучения. Они считали себя первыми грешниками и с искренней убежденностью взывали к Господу: «Никто же согреши на земле от века, яко же согрешил аз (я) окаянный и блудный». Если ты будешь равняться по ним и брать с них пример, то непременно явится сокрушение и ты восплачешь о себе.

Искренняя раскаянность - это и есть начальная степень святости, а хладнокровность., равнодушие - удаление от святости, умирание вне Бога. Когда благодать касается сердца и озаряет его, тогда со всей ясностью выступает беспорядок в душе и тогда мы искренне сознаем грехи свои, язвы и раны душевные. А те люди, которые не тянутся к благодати, они погружены в мрак греховный и ничего не видят в своем сердце, а если и видят что-либо, не ужасаются, потому что сравнивают себя не со святыми, а с подобными себе.

Проверь себя и по заповедям Божиим: не нарушаешь ли какую-нибудь из них, а также по некоторым молитвам (например, 3-я вечерняя и 4-я перед Причастием).

Основные грехи и производные

Хорошо, если ты сумеешь различать основные грехи от производных. Если не умеешь, научись. Это очень важно. Мы должны знать, о чем наиболее нам нужно сокрушаться и в чем исправляться. Вот, например, если мы рассеяны на молитве, если в церкви на нас нападает дремота и мы невнимательны, если нас не интересует даже чтение Священного Писания, то это происходит или от маловерия и слабой любви к Богу, или от лености и беспечности.

Если в Церкви во время богослужения мы ходим, разговариваем, толкаемся; если к елеопомазанию, ко кресту и к плащанице подходим без благоговения, не сдерживая позади стоящих, и напираем на тех, кто впереди нас стоит; если за крещенской водой и за водой малого освящения на молебнах мы не стоим в очереди, а идем напролом, чуть ли не по головам, то это значит, что нет в нас страха Божия и любви к ближним.

Если мы усиленно заботимся о своей наружности и обстановке дома, то это значит, мы тщеславны.

Если мы слишком близко принимаем к сердцу житейские неудачи, тяжело переносим разлуку, неутешно скорбим о усопших, то это говорит о том, что мы не верим в Промысел Божий, и так далее. Самооправдание, нетерпение упреков, тщеславие, упрямство, но еще важнее увидеть их связь с самолюбием, себялюбием, высокоумием и гордостью, именно на эти основные грехи надо обратить все свое сетование.

Есть хорошее средство, которое приводит нас к познанию своих грехов, - это вспомнить, в чем обвиняют нас люди, особенно рядом живущие, близкие. Их обвинения, укоры, нападки почти всегда имеют основания. При испытании себя надо следить, чтобы не впасть в чрезмерную мнительность ко всякому движению сердца. Если мы встанем на этот путь, то можем потерять чувство различения важного и неважного. В этом случае надо оставить испытание себя и молитвой и добрыми делами упростить и прояснить душу.

Приготовление к исповеди заключается не только в том, чтобы возможно полнее вспомнить или даже записать свои грехи, но прежде всего в том, чтобы искренно осознать свою вину, чтобы свое покаянное чувство довести до сердечного сокрушения и, если можно, пролить слезы покаяния.

Сокрушение сердца

Знать свои грехи - это еще не значит каяться в них. Скорбь о соделанных злых делах, плач о грехах - вот что важнее всего в делах покаяния. Ну, а если нет слез? Что тогда делать?

Не надо отчаиваться! И в этом случае все равно надо каяться, каяться, каяться, как бы мы ни были холодны и бесчувственны, в надежде единственно на милость Божию. Холодность и бесчувственность обычно бывают, когда нет в сердце страха Божия, от маловерия или от скрытого неверия.

Иногда человек утаивает на исповеди, что он не верит в загробную жизнь или сомневается в ее существовании, вот за это Господь и наказывает холодностью. Господь как бы говорит человеку в душе: «Ты же не христианин, язычник. Осознай, что у тебя нет веры, покайся, и тогда я утешу тебя, прощу грехи и пошлю радость. В самом деле, какие же мы христиане, если не верим в бессмертие души? Если не верим, что вечно будем славить Господа, когда он удостоит нас такой милости? Ведь теряется весь смысл веры в Бога! А как много таких христиан-язычников. Ой-ой-ой! Проверь-ка себя, Д.! Не язычник ли ты?

Плач

Плач о грехах имеет большое значение в покаянии. На этом я остановлюсь несколько подробнее, потому что у тебя неправильное понятие о плаче. Знай, что не плач происходит от слез, а слезы от плача. У некоторых нет слез, они сдерживают себя в присутствии других, но сердце их плачет кровавыми слезами, искренне сокрушаясь о своих грехах. Вот когда человек не обращает внимания на чужие грехи и разбирает только свои грехи и сокрушается о них, тогда-то он и приобретает плач.

Плачем называется преизобильное усиление от покаянных чувств. Человек со всей остротой признает свою немощь душевную. Он видит свою слабость, свою беспомощность; сознает, что своими силами никогда не сможет освободиться от язв греховных, от скверн душевных без помощи Господа, и он с глубочайшим смирением припадает к подножию Креста, умоляет распятого Господа простить ему грехи, которыми он вновь пригвождает Его ко Кресту.

Опять и опять я всегда оскорбляю Тебя, мой Спаситель, Тебя распинаю Грехами моими я каждого дня; А Ты, милосердный, а Ты, умирая, Ты все меня любишь и, тихо склоняя Главу на Кресте, Ты прощаешь меня, И только раскаянья Ты ожидаешь, И все меня в рай к Себе призываешь...

У смиренного грешника появляется ощущение присутствия Божия. Иногда бывает, что каждая клеточка в организме чувствует Его присутствие, Его близость. Появляется страх Божий, временами столь сильный, что, кажется, волосы поднимаются на голове и священный трепет, будто озноб, пробегает по телу. У человека появляется памятование о смерти, страх осуждения на Страшном Суде за грехи, и вот из глаз его неудержимым потоком истекают слезы. А когда в сердце своем человек почувствует прощение грехов, почувствует легкость, тишину, радость, тогда от избытка счастья и благодарных чувств, как утешенное дитя на груди нежного отца или матери, непрестанно повторяет слова: «Иисусе мой! Радость моя! Счастье мое! Любовь моя! Не удаляйся от меня!» В этот момент человек желает разрешиться от тела, чтобы уже никогда больше не разлучаться со Христом.

Вот что значит истинное покаяние. После великой скорби грешник получает большую-большую радость и утешение - единение души с Господом. Это и есть наивысший плод истинного смирения и покаяния.

Много есть благочестивых,
Умных и ученых;
Много есть людей правдивых,
Целомудренных, готовых
Всем помочь, прощать порою,
Но немного можно встретить
Со смиренною душою -
Сознавать себя всех хуже!
Все грехи в себе увидеть -
Это подвиг! Это то же,
Что себя возненавидеть,
Это значит - отрешиться
От кумира самомненья!
Это значит - согласиться
Принимать все оскорбленья!
Гордость - всех грехов ужасней,
Но смирением прекрасным
Воплотился Сам Христос!

Помоги нам, Господи, подражать истинному смирению!

Решимость не грешить

Верный признак совершившегося искреннего покаяния, по которому грешник может узнать, что грехи его действительно прощены от Бога, есть чувство ненависти и отвращения от всех грехов до того, что он соглашается лучше умереть, чем произвольно грешить перед Богом; к тому же у него появляется чувство всепрощения, чувство легкости, чистоты, неизъяснимой радости, глубокого мира, желание все делать лишь во славу Божию, возненавидеть и устранить горделивое желание приписывать славу себе. И наоборот, недостойное покаяние, после которого грехи остаются, вызывает чувство неудовлетворенности, ложится сугубой тяжестью на сердце, каким-то тяжелым смутным, неясным чувством горечи.

Запомни, Д., раскаяние не будет полным и полезным, если у тебя внутренне не будет твердой решимости не возвращаться к исповеданному греху. Если скажешь со смирением в каком бы ни было грехе (падении): «Прости!» - будет тебе прощено, но если скажешь так, а потом возвратишься к греху и не будешь с ним бороться, это значит - покаяние твое ложное; это значит - каяться и оставаться в грехе. Избави, Господи!

Надо осознать свой грех и возненавидеть его, надо приложить как можно больше усилий, чтобы не возвращаться к прежним беззакониям.

Прощение грехов есть свобода от страстей, и кто от них не освободился благодатью, тот не получил еще прощения. А чтобы получить прощение от Бога, надо произвести перемену во всей своей жизни и, оставив порок, постоянно пребывать в добродетели.

Покаяние ценится не по количеству времени, а по расположению души. Кто ненавидит грех, тот отвращается от него и быстро побеждает в себе страсти, однако часто бывает, что исповедник не замечает в себе духовного роста и смущается этим, вот как ты, например. Ему кажется, что он стоит на месте или даже хуже стал, чем был: «шаг вперед и два шага назад».

Не смущайся, друг мой, это только так кажется, на самом деле не бывает случая, чтобы каждая исповедь не произвела бы в душе добрых перемен, когда человек тянется к благодати и имеет доброе желание исправиться, подавить в себе грех.

Человек не может правильно судить о себе: стал ли он лучше или хуже. Только духовному отцу Господь открывает истину, только он один знает, в каком состоянии души его чад. Обычно возросшая строгость к себе и обостренный страх греха создают впечатление, будто грехи умножились и усилились и что душевное состояние будто бы не улучшилось, а ухудшилось. Кроме того, Господь часто скрывает от нас наши успехи, чтобы мы не впали в фарисейство, тщеславие и гордость.

Бывает и так, что грех-то хотя и остался, но частые исповеди и причащения Святых Тайн расшатали его и значительно ослабили его корни, к тому же сама борьба с грехом и страдание от сознания своей греховности приносят большую пользу для души. Так что не устрашайся, друг мой, если даже каждый день будешь падать... Поднимайся скорей, кайся и мужественно стой в подвиге, и Господь вознаградит тебя за терпение.

Покаяние - это не только исповедь в церкви, это вся жизнь человека в покаянии, в покаянном чувстве. До самой смерти мы должны хранить это чувство, постоянно должны умом пребывать в аде, то есть искренно считать себя достойными ада, но не отчаиваться, а уповать на милосердие Божие. Если человек потеряет это чувство своего негожества, он потеряет благодать.

Грех кладет на нас такое пятно, которое нельзя вывести ничем, кроме искреннего покаяния и горьких слез о нем. Кто не плачет о грехах своих, тот будет плакать от наказаний за грех и в этой, и в будущей жизни, поэтому уж лучше здесь оплакать грехи свои добровольно и потерпеть за них, чем плакать там вечно от мучений.

Всякий грех совершается для наслаждения и входит услаждением, поэтому прощение грехов подается через злострадание и печаль, а изгоняется грех горечью и слезами.

Слезы

Слезы - это верный признак того, что человек чрез покаяние рождается в новую жизнь, в духовную. Но слезы эти не такие, которые приходится выжимать из себя, которые появляются по принуждению, а такие, которые трудно остановить и скрыть от постороннего взгляда. Если человек не достиг таких слез, значит, Божие дело он делает только внешним человеком, а его внутренний человек еще бесплоден, потому что плод его начинается слезами. Кто возрождается для духовной жизни, тот плачет непрерывно день и ночь до двух и более лет. Это когда благодать касается сердца и человек тянется к благодати. Она, как нежная, заботливая мать, то явит себя человеку, то на некоторое время скроется, чтобы научить его всей мудрости духовной и сделать его опытным и сильным в духовной жизни, ибо неискушенный муж не искусен.

Такими обильными слезами человек более омывает, очищает душу и потом приходит в умиротворение, блаженное состояние. Дух Святой вселяется в человека и руководит всеми его поступками.

У всякого человека, пребывающего с Богом, тоже бывают слезы: то когда он в умственном созерцании, то когда читает Священное Писание, то во время молитвы, но эти слезы умеренные, радостные, сладостные. В этом случае можно сказать, что человек плачет от преизбытка счастья.

Вот к какому покаянию нужно стремиться. Слезы особенно полезны на исповеди. Они смягчают окаменение, устраняют главное препятствие к покаянию - нашу самость. Гордые и самолюбивые, как правило, не плачут о грехах своих, а плачут от обиды, но такие слезы греховные. Не плачут те, кто обвиняет других и оправдывает себя.

Слезы даются только смиренным грешникам. Не стыдитесь слез на исповеди. Пусть полнее очищается душа твоя от скверн греховных, только не забывай, что печаль о грехах своих полезна и спасительна в том случае, когда она не выходит за пределы допустимого, а если она становится неумеренной, как говорится, переходит границы, то печаль эта переходит в гибельное чувство - отчаяние. Избави нас, Господи, от этого!

Полезно иметь постоянное сокрушение о грехах, но не надо забывать и о милосердии Божием. Господь прощает всякого грешника, который кается и переходит с пути нечестия на путь благочестия.

Если не сможешь по немощи душевной сразу переродиться и опять будешь согрешать, то не отчаивайся, но опять и опять прибегай к Таинству Покаяния.

Какое бы падение ни случилось, немедленно вставай (кайся). Стряхни с себя грех, как пыль, как грязь, и продолжай идти обычным путем с удвоенной энергией. Упражняйся в незлобии, неосуждении и других христианских добродетелях. Схимонах Никодим Афонский пишет: «Чтоб мы гневались на бесов, а не на людей, надобно отвечать бесам так: хотя я и многогрешный, но отчаиваться во спасении не хочу, ибо я надеюсь на милосердие Божие! Богу моему одному я согрешил, Ему и каюсь. Он один мой Судья, а не вы, проклятые бесы. Какое вам дело до меня? Вы сами отступники от Бога и отверженные от Него, вы не имеете права истязать меня, вы сами осуждены на вечную погибель; я знать вас не хочу, проклятых. Бог - моя сила, Бог - мой Спаситель, вся моя надежда на милость Его, и все зависит от Его помилования. Страха же вашего не убоюсь, если бы и в тысячу раз более этого вы нашли за мною грехов, то и тогда я не принял бы внушенное мне вами отчаяние, надеюсь на неизреченную милость Божию, на молитвы Божией Матери, святых Ангелов и угодников Божиих, которых я призываю на помощь. Аминь».

Исповедь

Одно из главных действий покаяния есть исповедь. После того, как грешник придет в себя, подобно Евангельскому блудному сыну, испытает свою совесть, познает свои грехи, обратится к Богу с сокрушенным и смиренным сердцем, укорит, осудит и оплачет себя перед Ним, он должен чистосердечно исповедать грехи свои перед священником, обнаружить свое греховное состояние.

Приступая к исповеди, надо выполнить три условия.

Надо примириться со всеми, кто тебе в тягость и кому ты в тягость. Если не успел лично примириться, значит, мысленно от всего сердца прости, оправдай их, а себя обвини. При встрече с ними проси прощения и веди себя соответственно своему покаянному чувству.

Надо иметь сокрушение сердца и смирение. Кающийся должен и наружно показать свое смирение, встать на колени.

Нерассеянно помолиться.

Итак, прежде всего, ты должен примириться со всеми, кто тебе в тягость и кому ты в тягость. Возможно, ты скажешь: «Что ходить и примиряться, я ни на кого не сержусь. Кто на меня сердится, тот пускай просит прощения». А почему на тебя сердятся? Значит, чем-то ты огорчил их. Проверь-ка совесть свою! А если совесть окажется действительно чистой, если ты никого ничем не обидел, то ради любви к ближнему ты все же подойди и попроси прощения у всех, кто гневается на тебя по зависти, по ревности или по другой причине. Ведь они в большой опасности. В Евангелии говорится: Всякий гневающийся на брата своего напрасно подлежит суду, осуждению Божию (Мф. 5, 22). И если ты не приложишь усилия, чтобы они помирились с тобой, значит, ты сам окажешься нарушителем заповеди Божией о любви. Как ты будешь подходить к Чаше Жизни?

Некоторые говорят: стыдно, унизительно просить прощения. Стыдно в чужой карман залезать, а доброе дело сделать никогда не стыдно. Этим человек показывает свое смирение, а смирение и любовь - это самые высшие добродетели. Кому стыдно, в том, значит, не изжита страсть гордости, то от нее-то и надо избавляться, надо силой воли принуждать себя просить прощения. Иногда задают вопрос: «Батюшка, что делать, когда не хотят мириться?»

Не хотят мириться только с теми, кто просит прощения и в то же время оправдывает себя.

Души человеческие понимают друг друга, как говорится, с полуслова, сердце сердцу весть подает, так что, если мы искренне прощаем, не обижаемся и во всем обвиняем только себя, а других оправдываем, то непременно примирятся с нами даже самые непримиримые враги.

Ну, а если даже при таких условиях не захотят примиряться, тогда добро творите ненавидящим вы (Мф. 5:44). Если мы будем делать добро обижающим нас, то эта милость более всех других добродетелей защитит нас на мытарствах и Страшном Суде.

Не будем, друг мой, никого унижать, ни перед кем не будем возноситься, будем помнить, что мы хуже всех и потому на каждое укоризненное слово будем искренно говорить: прости. Это слово отгоняет смущение от души, подавляет гнев, истребляет несогласие, водворяет мир, так что злая сила не имеет возможности вредить тому, кто от сердца говорит: Виноват я, прости меня.

На исповеди не надо ждать вопросов духовника, а надо самому исповедовать свои грехи, не стыдясь, не скрывая и не умаляя их важности. Если исповедь общая, то надо все грехи, которые перечисляет священник, довести до сознания и чувства и признать себя виновным во всем, ибо если какие грехи мы не совершали делом, то могли совершить словом или помыслом. Слово «грешен» надо произносить с чувством глубокого раскаяния, а не машинально.

Исповедь есть подвиг самопринуждения. Многие не могут избежать соблазна самооправдания и на исповеди часто говорят духовнику, что, дескать, согрешить-то я согрешил, но тот-то вынудил меня на грех... Особенно, когда каются в ссоре, гневе, раздражительности, обязательно осудят других. Тех обвинят, а себя выгораживают. Такое покаяние фальшивое, ложное, лукавое, лицемерное, противное Богу. В этом признак самолюбия и отсутствия личного глубокого покаяния. Иногда говорят:

Батюшка, у меня слабая память, я не могу вспомнить грех.

Смотришь, молодой здоровый человек, а жалуется на плохую память.

Нет, - говорю, - дело не в памяти.

Правда, батюшка, я ничего не помню. - Верю, верю! Но это не потому, что память плохая, а потому, что живешь невнимательно и рассеянно и не придаешь грехам серьезного значения. Ты не останавливаешь своего внимания на грехах, не фиксируешь их в памяти, поэтому и забываешь.

Вот и тебе, Д., надо обратить на это серьезное внимание, у тебя тоже есть пробел в этом.

За трапезу сесть мы не забываем, потому что есть хотим... Вот если бы мы с такой же силой алкали и жаждали небесной пищи, то грехи свои мы тоже не забыли бы. За стол не садятся с мешком на плечах, в тулупе и рукавицах. Прежде сбрасывают груз, освобождаются от него, ибо он помешает трапезе. Так и Небесной Трапезой мы не сможем насладиться, если не сбросим греховную тяжесть покаянием. Ежедневно душа обременяется грузом греховным, ежедневно надо и сбрасывать его покаянием.

Исповедуйся Богу перед крестиком своим. Кто по условиям жизни не может часто исповедоваться и причащаться, для тех это крайне необходимо. Господь принимает и такое покаяние. Так ты привыкнешь и запомнишь свои грехи и будешь пребывать в постоянном спасительном покаянии. Пример - преподобная Мария Египетская.

Привычка (навык) - вторая натура человека. Она, как говорится, входит в плоть и кровь его и становится неотделимой от человека, у него вырабатывается так называемый рефлекс. Много действий человек делает по привычке, не задумываясь: моргает, совершает ритмичное движение руками при ходьбе и пр.

Привычка моргать сохраняет роговицу глаз от высыхания, привычка махать руками при ходьбе помогает человеку сохранить равновесие; так и в духовной жизни, например, у преподобного Макария Египетского выработалась благочестивая привычка на верх вещи и перед началом каждого дела полагать крестное знамение, то есть ничего не начинать без благословения. Однажды бес думал искусить его. «Залезу, - думает, - в рукомойник и наведу на него забвение, он забудет перекрестить рукомойник, а я тогда... ох, и подшучу же над ним!» Так он и сделал. Преподобный Макарий подходит к рукомойнику, по привычке перекрестил его и крестным знаменем запечатал беса в рукомойнике. Беса ожгло крестное знамение, и он стал умолять преподобного Макария, чтобы тот выпустил его.

Видишь, Д.., как дорог для нас благочестивый навык, а вообще-то говоря, надо так настроить себя, чтобы согласиться лучше не грешить, чем, согрешив, исповедовать грехи.

Какая бы ни была полная и искренняя исповедь, но на одежде души все еще будут заметны следы от пятен греховных. Окончательно изгладятся они только тогда, когда с радостью примем от Бога и епитимью (наказание) за грехи свои. Но кто из нас радуется скорбям и болезням? Единицы! Итак, изо дня в день, из года в год грехи наслаиваются в душе, и от такого груза бывает тяжело не только самому человеку, но и духовному отцу. Бесы обычно внушают нам или совсем не исповедовать согрешений отцу духовному, или исповедовать как бы от лица другого, или складывать вину своего греха на других. Я, дескать, выругался и наговорил много лишнего потому, что М. и П. вывели меня из себя, натолкнули меня на это.

Исповедь с самооправданием - мерзость перед Богом! Где сокрушение о грехах, где самоуничижение? Вместо них - осуждение! К прежним грехам приложили новый грех... Смешали кашу с разбитым стеклом (таинство очищения с грехом осуждения) и вместо оздоровления получили новые язвы и болезни душевные: омрачение совести, стыд и укор, тяжесть в душе.

Нет! Это не исповедь. Это извращение святого Таинства. Оправдываться в любом случае не полезно: если совесть чиста, то, о чем и беспокоиться, рано или поздно Господь выведет правду наружу, оправдает, а если совесть обличает, тогда тем более нельзя оправдываться, потому что к тому греху прикладывается новый грех - ложь. Если обличает совесть или духовный отец, то надо прислушаться и исправиться. Надо проявить интерес к делу спасения, тогда и без дополнительных приемов будешь помнить грехи свои. Чем человек интересуется, про то он не забывает.

Если ты едешь в поезде и с интересом смотришь в окно, то ничего не пропустишь незамеченным. Каждая мелочь, каждый штрих останется в твоей памяти, и ты сможешь подробно рассказать все другим. А если смотришь в окно безучастными, ничего не видящими глазами, если ты поглощен своими мыслями, то рассказ твой о поездке будет сухим, кратким, в общих чертах, без подробностей. А то и вовсе вынужден будешь сказать: «Да я ничего не помню! Все забыл!» Вот так и бывает на исповеди.

Два исповедника

Стоит один исповедник на исповеди, и перед его мысленным взором проходит вся его жизнь. Он вспоминает и кается: сегодня проспал лишние полчаса и не успел прочитать утренние молитвы, даже крестик забыл поцеловать... Каюсь, Господи, помилуй и прости! Вчера на дороге, второпях, чуть не опрокинул коляску с младенцем и сильно толкнул старушку - каюсь, Господи! За день обидел и огорчил тех-то и тех-то словами и делами, волею и неволею, ведением и неведением - каюсь, Господи! Ванютку наказал несправедливо, а Оля провинилась и заслужила наказание, но я даже замечания не сделал - каюсь, Господи, помилуй и прости, и т. д. И чем больше он углубляется в свою жизнь, чем полнее его самопознание, тем больше он сокрушается сердцем. Кажется ему, что он хуже разбойника, хуже блудницы. «Разбойник, - думает он, - кровью поплатился за свой грех, я же живу в полном благополучии, а дела не лучше его дел. То одного словом резану хуже кинжала, то другого уколю, как мечом. Разбойник губил только тела людей, а души их спасал: они как мученики умирали, а я... бедные люди! Сколько я им приношу огорчений! То от меня терпят, то от пятого-десятого, такого же неразумного, как я... И не хочешь делать плохого, а оно само по себе получается, когда забудешь молитву и развлечешься. Вот хотя бы вчерашний случай... Купил цветы для жены, собирался поздравить с Днем Ангела, утешить ее. Вдруг навстречу идет Танюша с незнакомым молодым человеком. Я расшаркался перед ней, как мальчишка, наговорил ей много любезностей и сунул в руку букет... Бедная, как она смутилась... Ну хорошо, перед собой я могу оправдаться тем, что она много доброго сделала нашей семье и достойна еще большего внимания, а жене я купил другой букет. Но дело не в этом! Почему я не проявил чуткость, осторожность, бдительность?... Пришла, бедная, вся в слезах. Говорит, жених устроил сцену. Спрашивал: кто это? Да что это? Я не знала, что говорить...

И всегда я такой, что ни шагну без молитвы, то соблазн для людей, какое бы слово ни сказал, получается смущение... Горе мне! О Господи! Вся надежда на тебя! Помоги мне всегда хранить молитву в уме. Соделай ее неразвлекаемой, чтобы диавол не делал меня своей игрушкой и не строил свои козни людям через меня, окаянного.

Блудницу Господь не осудил, но другие все осудили ее и хотели побить камнями. Какой позор она пережила! Какой стыд, какое унижение!

А я?... О-о! Несчастнейшее создание! Почитают меня благочестивым человеком, ставят меня в пример для подражания, а я хуже скота несмысленного побеждаюсь похотью. Где мое воздержание? Где соблюдение закона, уставных дней? Все попрано грехом сладострастия. Бедная супруга! Своим невежеством я тебя увлекаю в ад... Молись за меня, родная, я слаб... О, Господи, спаси нас - ими же веси судьбами!

Тяжелые, приглушенные вздохи вырываются из груди его... Сплошные ошибки, сплошные грехи... Пощади, Создатель милосердный, и помоги исправиться, ибо без Тебя я не в силах и помыслить доброго.

Стоит он так и искренно сокрушается сердцем. Не замечает, как его жмут, толкают, на ноги наступают... Он весь ушел в себя, вовнутрь телесной оболочки, как говорится, залез под кожу свою для внутренней работы над своей душой, над своим сердцем, чтобы очистить их как можно полнее. Из глубины сердца он вопиет: «Спаситель! Я прихожу к Тебе не потому, что могу принести Тебе веру твердую, непоколебимую, сердце, полное упования и покорности. Нет! Я прихожу потому, что я ничего не имею, что я обнищал и хотел бы облечься вновь в одежду светлую, одежду чистоты. Я терплю холод и жажду, и Ты один можешь насытить меня хлебом жизни и напоить источником воды живой. Господи, не удаляйся от меня. Сила моя! Поспеши на помощь мне»!

Стоит он, как свеча перед Богом, кается, сокрушается, усердно молится, сожалея, что быстро прошла служба. Ему хотелось бы продлить богослужение. Не хочется расставаться с храмом. Здесь так хорошо, легко, радостно! Он ощущает здесь близость Бога, Божией Матери и святых, которые живыми глазами смотрят на него с икон ласковым и ободряющим взглядом.

Такое покаяние всегда бывает плодотворным. Оно приносит много-много добрых плодов и исправление жизни. Человек от силы в силу восходит по лестнице добродетелей, и такие миряне достигают чистоты и святости жизни, как преподобные Иона и Васса Псково-Печерские и подобные им.

А другой исповедник стоит на исповеди и мучается душой и телом. Не знает он, что такое внутренняя работа над собой. А почему не знает? Да потому, что не хочет знать! Зачем, дескать, обременять себя лишней заботой? Веселей жить, когда не думаешь о грехах (это по его рассуждению). И вот вся его забота на исповеди проявляется в том, чтобы оттолкнуть от себя всех и самому стоять просторно, услаждаться пустыми, греховными помыслами, мечтами, или в помыслах отягощен житейскими делами, но только не молитвой. Богослужение ему в тягость. Он пришел в храм, чтобы исповедаться и причаститься Святых Христовых Тайн, внешне выполняя долг православного христианина, но не по внутреннему влечению сердца. Ему непривычно и тяжело стоять в церкви, и вот он ропщет: «Почему батюшка медлит, не начинает исповедь? А ты чего первая встала? Пришла последняя! Малыш, чего здесь стоишь? У тебя грехов нет!»

Что же этот бедный человек получит от исповеди? Если он так и не придет в сокрушение сердца о грехах своих, то он исполнит только обряд, но по-прежнему будет далек от покаяния и уйдет он из храма с таким же тяжелым смутным чувством, с каким пришел в храм: не обновленный, не исцеленный.

Искренно говорю, Д., жалко таких, как жалко бывает совсем слепых. Но слепота телесная временна, как временна наша жизнь на земле, поэтому она не так страшна и опасна, как слепота духовная, которая губит душу навеки.

Внутренняя жизнь

Жизнь внутренняя - это основа основ православной веры и неотъемлемая принадлежность православного христианина. Если мы не будем трудиться над собою, над своим сердцем, над своим разумом и помышлениями, то мы не спасемся. Мы должны следить, чтобы все наклонности нашего сердца были направлены к прославлению Господа и чтобы мысли наши были устремлены только к Нему Единому.

Через самопознание и самободрствование мы получаем благодать и силу к приобретению жизни бессмертной.

Иногда смотришь на человека - по наружности он ничем не отличается от других, а по внутренней жизни он высок перед Богом и часто творит великие дела добродетели.

Без внутренней жизни, без самободрствования человек легко впадает в погрешности и беззакония, поэтому надо стараться, чтобы наше внешнее, наружное поведение управлялось внутренним, сердечным расположением. Если у человека внешняя жизнь преобладает над внутренней, если он занят только земными предметами и не радит о предметах духовных, то есть о своем спасении, то рано или поздно он почувствует неудовлетворенность жизнью, пустоту, мрак, и это неизбежно приведет его в уныние и даже в отчаяние.

Да, страшно жить без Бога, иными словами, без внутренней жизни никогда не насладится такой человек миром и радостью духовной, радостью о Боге в здешней земной жизни, а в жизни будущего века тем более.

Старайся, друг мой, жизни внутренней придать первостепенное значение. Не думай, что она возможна только отдельным лицам. Она приемлема для всех людей любого звания, любого состояния, живущих в любом времени, занятых на любой должности, на любой работе, даже на самой труднейшей. Нет такой причины, из-за которой человек не смог бы войти внутрь себя и наблюдать за каждым движением сердца, за каждым помыслом. Не может только тот, кто не хочет заниматься упражнениями жизни внутренней, кто желает заниматься более собою, нежели Господом. Но в душе, занятой только собой, только внешней жизнью, не может пребывать благодать.

Проси, друг мой, у Господа нашего Иисуса Христа того чистого света самопознания, который научил бы тебя внутренней жизни, научил бы всегда неразлучно пребывать с Господом. Когда ты вкусишь сладость внутренней жизни, тогда уже никто и ничто не сможет помешать тебе в благочестивых упражнениях. Кто занимается самосозерцанием, тому Господь дарует такую способность, что он может одновременно и молитву творить, и выполнять самую сложную и трудоемкую работу. Вот, например, художник, музыкант, скульптор и даже писатель могут одновременно и молиться внутренне, и своим трудом заниматься, да еще и в беседе участвовать.

Для многих это кажется непостижимым, невозможным, а в действительности это так и есть. Люди эти постоянно вкушают сладость беседы с Господом, насыщены и пересыщены радостью духовной. Вот и ты тоже стремись к этому.

Подражание Иисусу Христу

Во всех случаях жизни старайся подражать Господу Иисусу Христу. Войди внутрь себя и сообразуйся с Божественным примером, поступай так, как в этом случае поступал бы Христос. Во всех словах и действиях подражай Ему. А чтобы знать слова и действия Иисуса Христа, старательно изучай Священное Писание и чаще ходи в церковь. Нет ни одного действия жизни Его, которое не представляло бы нам пример для подражания.

Иисус Христос есть образец совершенный, и люди никогда не смогут достигнуть такого совершенства, но наша задача подражать Ему по мере сил и возможностей и быть истинными Его последователями. Без благодати Божией, своими силами мы не можем этого делать, поэтому усердно проси у Господа благодати Святого Духа.

Советую тебе, чадо мое, все делать осмотрительно, без поспешности, потому что поспешность очень вредит духу внутреннему. Не стремись отличиться духовно-нравственными подвигами ради того, чтобы о тебе знали и восхищались делами твоими, иными словами, ради прославлений имени своего.

Причащение Святых Христовых Таин

В Таинстве Причащения мы вкушаем под видом хлеба (просфоры) и вина истинное Тело и Кровь Христа и через это соединяемся с Ним. К Таинству Причащения надо готовиться молитвою, постом и покаянием. Это Таинство совершается в храме во время Литургии. Больные могут причащаться и на дому. Священник приносит Святые Дары в дароносице. Во время причащения Святых Тайн надо питать благочестивые чувствования: благоговение и страх Божий. Но иногда мы бываем холодны и рассеянны, и от этого многие унывают. Унывать не надо. Надо смириться и признать себя заслужившими такое состояние. Говори себе: «По Сеньке шапка! По моим грехам Господь не дает мне радость; слава Господу за все!» Перенеси это терпеливо и не отчаивайся, но старайся исправиться.

Некоторых благочестивых и ревностных в духовной жизни людей Господь испытывает: не дает радости - и за это благодари Бога. Господь лучше нас знает, что нам более полезно: одним Он посылает сладости и утешения для подкрепления и ободрения, другим Он этого не делает, потому что они в любом состоянии должны любить Его с одинаковой силой, и проверяет: таковы ли они? Третьих лишает утешения по грехам. В любом случае унывать нельзя.

Не считай себя отверженным от Господа, если даже не чувствуешь себя расположенным служить Ему, но всегда старайся угождать Ему с одинаковой силой. Не занимайся сам собою более, чем делами Божиими, отдайся Ему, и в этом ты найдешь радость и блаженство.

Когда человек нерадиво относится к делу своего спасения, в себе оставляет местечко для себя, тогда он от причащения Святых Тайн больше получает слабости, нежели оздоровления. Если после причащения ты будешь бодрствовать над самим собою, над своими склонностями и будешь употреблять их к благоугождению Божию, то сохранишь себя в благочестии и радостном чувстве, которое получил приобщаясь.

Для служения Господу нужно иметь сердце чистое, совершенное и покорное всем Его проявлениям, поэтому не удивляйся, когда Он испытывает, наставляет, учит тебя быть более совершенным.

Некоторые брезгуют причащаться после больных и престарелых, боятся заболеть. Смотри, Д., берегись этого чувства брезгливости: это очень большой грех. Священники на приходах, где нет диакона, и диаконы на других приходах и в монастырях употребляют оставшиеся Святые дары и живут в добром здравии до глубокой старости. Брезгливость показывает, что у человека слабая вера. Надо молиться Богу, чтобы Господь умножил и укрепил веру.

Тяжело бывает смотреть, как некоторые немощные старушки и душевнобольные прикладывают усилие, чтобы наравне с детьми подойти к Чаше Жизни первыми. Они толкают друг друга и без благоговения, без страха Божия причащаются...

Душевнобольные часто бывают соблазном для других. Они наводят страх на некоторых, и бывают случаи, когда человек готовился к причащению, но из-за них не подходил к Чаше. Это относится и к другим больным, особенно к престарелым. Благоразумный и благочестивый старец и старица, если чувствует себя плохо, то где-нибудь в сторонке сидит и спокойно, благоговейно молится, а к Чаше подходит в последнюю очередь, когда в церкви бывает свободный проход. Вот это благочестие. И сам получает большую пользу для души и тела, и других не смущает. Так вот и ты, чадо мое, делай, этим приобретается смирение, страх Божий и благочестие.

Плоды покаяния

Однажды походит ко мне духовное чадо и говорит:

Батюшка, можно ли просить у Бога смерти?

А что такое? - спрашиваю.

Мне страшно жить... За все придется отвечать: за каждый шаг, за каждый взгляд, за каждое слово. Лучше сейчас умереть, а то к старости накопится много грехов.

А ты не складывай их в чемодан. Шаг, взгляд, праздное слово - это не смертные грехи. Они страшны только для тех, кто не обращает на них внимания, кто не признает их за грехи, не кается и не исправляется, так сразу же проси у Бога прощения перед своим крестиком, как делала преподобная Мария Египетская, а потом покаешься отцу духовному и будешь нудить себя к исправлению, то от этих грехов и следа не останется. Для тебя сейчас страшнее умереть, чем жить, потому что к покаянию-то ты пришла, а вот плодов-то покаяния у тебя пока еще нет. А чтобы страшно не было умирать, надо запастись плодами покаяния.

Умереть легко. Малодушные даже кончают самоубийством. Это те, кто не желает бороться с трудностями, но такие достойны сожаления и даже презрения. За таких Святая Церковь не молится. Кто нам дал право распоряжаться своей судьбой? Не по своей воле мы родились, не по своей воле должны и умереть! У Бога просить смерти - это дерзость! Это явное доказательство того, что мы не желаем жить по воле Божией. Понятно?

Понятно, батюшка, а что такое плоды, достойные покаяния.

Плоды, достойные покаяния, - это христианские добродетели и добрые дела. В Евангелии много пишется о плодах покаяния. Вот, например, евангелист Лука пишет: Сотворите же достойные плоды покаяния (Лк. 3:8), а потом поясняет: У кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же (Лк. 3:11).

А вот еще плоды духовные: Облекаемся, как избранные Божии, в милосердие, долготерпение, благость, смиренномудрие, кротость и любовь (Кол. 3:12-14). Основной плод покаяния - любовь (Ин. 15:2-16).

Апостол Павел говорит: Если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. (1 Кор. 12:3-8).

Так поступайте (то есть творите достойные плоды покаяния), зная время, что наступил уже час пробудиться нам от сна (Рим. 13:11).

Плоды покаяния проистекают от истинного покаяния. А истинное покаяние - это значит искреннее, нелицемерное сокрушение о грехах. В Священном Писании приводятся конкретные примеры истинного покаяния, приносящего достойные плоды. Вот, например, Закхей, неправедный сборщик податей, какой принес плод покаяния? Он раздал половину имения и с избытком вознаградил всех, у кого взял лишнее.

Преподобная Мария Египетская в юности вела порочную жизнь. Какой плод покаяния она принесла? Ушла в пустыню и стала жить целомудренно.

Так вот и мы должны делать. Например, берет нас гордость и тщеславие. Мы молим Бога, чтобы Он послал нам смирение. А как практически переделать нашу греховную природу? Надо переплавить нас в огне клеветы, напраслины, насмешек, всякого рода унижений и оскорблений от всех людей и даже от самых близких родственников - вот Господь и присылает нам просимое, потому что когда мы просим у Бога смирения, то это значит просим послать нам людей, которые бы смирили нас. И если мы благодушно, без ропота, без озлобления и раздражения принимаем и с радостью благодарим Бога за все это, молимся за обидчиков и не изменяем к ним своего доброго расположения, то это значит, мы приносим плоды истинного покаяния.

Благое намерение

Чтобы покаяние было не формальным, не внешним, не бесплодным, надо молиться за врагов, всем и всегда делать только добро, даже если и в ущерб себе; подавать милостыню, когда будет возможно. Хорошо подавать милостыню от избытка, а от скудности подать еще лучше, выше.

Господь смотрит не столько на дела людей, сколько на их намерения. Есть такой рассказ. Когда Иисус Христос был отроком, он сделал птичек и стал их раскрашивать. Одна птичка думает:

Ой, желтый цвет... не хочу желтый, хочу красный! Видишь? Это своеволие! А Господь ничего ей не дал за своеволие, никаких красок, так она и осталась серенькая. И в нескольких поколениях эти птички были серенькие. А когда Господа Иисуса Христа распяли, то такая же птичка села на Крест и думает: мои прародители были своевольники, и я своевольница, и все мы огорчили Господа, а теперь он страдает. Помогу Ему! Вытащу гвозди, и Он простит нас. И вот стала она гвозди клевать... тюк-тюк, тюк-тюк, тюк-тюк, клюет... Ну где уж там! Разве она могла вытащить гвоздь? Эта птичка очень маленькая, меньше воробья. Ну вот, клевала она так клевала гвоздь, потом вспомнила про своих деток, что они голодные, есть хотят, и скорей полетела к ним. Прилетела, а они как закричат все в один голос: - Мамочка, мамочка, какая ты красивая! - В чем дело? - спрашивает. - У тебя грудка красненькая. - А! Это кровь Господня. - И мы хотим быть такими же!

Она приложилась к грудке каждого птенчика, и так все поколения стали красногрудыми. С тех пор эту птичку называют малиновкой.

Вот видишь, Господь намерения благие принимает и за них грехи прощает. Своеволие - ух, какой большой грех! У иноков это самый тяжелый грех. Это значит, послушания нет, нарушается обет иноческий, и мирские должны повиноваться Господу, и даже птицы и животные повинуются Богу.

Господь простил птичку ради ее доброго намерения. Она не вытащила гвозди, но очень хотела этого, и Господь принял ее желание как самое дело.

Так вот и нам, друг мой Д., надо стремиться к добру, к добрым желаниям, намерениям, делам, словам, помышлениям и чтобы все чувства наши были направлены на угождение Богу и ближним. Если ты будешь упражняться в незлобии и нудить себя на всякое добро, то Господь и Божия Матерь со всеми святыми не замедлят помочь тебе в этом благом намерении.

Мир тебе и Божие благословение!

Душеполезные наставления ищущим спасения. Размышление

Мы, христиане, должны соблюдать святую непорочность во всем: делах, словах, помыслах - и тело свое должны сохранять в чистоте и непорочности. Душа наша предназначена быть невестою Христовою и жилищем Божиим, поэтому ее нам нужно содержать в чистоте. Надо как можно скорее очистить ее от страстей, от грехов, чтобы достичь цели и назначения христианина - стяжания Духа Святого.

Пока душа наша грязная, она не может быть невестой Христовой и храмом Духа Святого. Это ясно, как солнечный день. Какое может быть общение у тьмы со светом? А чтобы просветиться и встать на путь добродетели, нужен резкий толчок... Нужен как бы взрыв атомной бомбы в душе! Ты ведь знаешь, какое действие производит атомная бомба? Она все вокруг испепеляет, ничего не остается, никаких следов даже от камней и металла... Вот такое же действие в душе должно произвести и наше покаяние. Оно должно быть настолько искренним, настолько горячим, должно приноситься с таким сокрушением сердечным, с таким страхом Божиим и воплем к Богу о помиловании, что в душе не должно остаться ничего грязного, недостойного, греховного, чтобы появилось только единственно горячее стремление к Богу.

Надо крепко-крепко задуматься над собой... Враг души нашей ничего так не опасается, как нашего размышления о себе, потому что это приводит к исправлению жизни. Надо с особой отчетливостью представить себе, что всякий день мы подходим все ближе и ближе к смерти, к суду и вечности. Никто не знает дня своей кончины. Смерть может сразить нас внезапно, сегодня же, вот сейчас же, сию минуту... Что тогда?

Ах, друг мой Д., страшно бывает, когда подумаешь, когда хорошо размыслишь об этом...

Жизнь ведь не игрушка! Игрушку можно заменить, а жизнь дается нам один раз. Каждое мгновение день за днем уносится в вечность, и прошлое для нас невозвратно. С какой же осторожностью надо прожить век свой, чтобы потом не пришлось сожалеть о прожитом, чтобы не пришлось раскаиваться в своих делах за гробом... Такое позднее раскаяние только увеличивает страдание и муку.

Одеяние души

Все православные христиане при крещении облекаются в новую, чистую, светлую, святую и непорочную Божественную ризу. Но беда в том, что своими страстями и пороками мы загрязняем, оскверняем одежду души своей и тем самым лишаем себя права на вечное блаженство. Мы много согрешаем пред Господом. Каких только нет у нас скверн греховных! И внешне грешим, и внутренне грешим: ленивы; сластолюбивы; капризны; кокетливы; любим негу и роскошь - вино, греховное увеселение; празднословим; злословим; осуждаем; лжем, клевещем, а иногда и ругаемся нецензурными словами.

Душа и сердце наше заражены самолюбием, честолюбием, корыстолюбием, завистью, ненавистью, злорадством и другими бесчисленными грехами и пороками.

Как же мы явимся ко Господу в Царство Небесное в такой грязной, зловонной, отвратительной одежде? Как же мы такие грязные явимся туда, где только святыня, свет, слава, красота, веселие и вечное торжество празднующих?.. Никто нас таких не пустит туда, пока мы не очистимся Таинством покаяния и не оденемся в самые наилучшие одежды христианских добродетелей - в одежды святости, чистоты и невинности.

Долготерпение Божие

Если бы Господь был только правосудным, то он казнил бы грешника немедленно, во время самого греха, но Господь любвеобильный, по Своему человеколюбию и милосердию Он милует грешника, долго терпит и ждет его обращения, ждет покаяния, ждет исправления. Долго-долго терпит Господь, но если закоренелый грешник упорно не хочет раскаяться и исправиться, то его ожидает страшная казнь Божия. Есть много таких грешников, которых Он навек отвергает.

Живут эти люди часто в полном благополучии, радуются, веселятся и не подозревают, а чаще и не хотят знать, что их благополучие - это знак вечного отвержения. Нет ничего страшнее, как благополучие грешных. Самый несчастный человек, кто не чувствует, как опасно ходит он над пропастью, и кто отвергает или откладывает свое покаяние. Многие думают, а некоторые и открыто говорят: «Когда состаримся, тогда и покаемся, а пока молодые, до того ли нам?» Но кто может быть уверен, что он доживет до старости? К тому же, кто может утвердить, что в старости он будет более мудрым, чем теперь? Не будет ли он и тогда по привычке отвергать покаяние? Опыт показывает нам, что преклонный возраст делает нас только более опытными в жизни, а не мудрыми. Приятно ли будет Господу такое покаяние, когда грешник своими делами и всею жизнью как бы говорит: «На Тебе, Боже, что мне негоже. Теперь я стар и слаб, и поневоле обращаюсь к Тебе».

Но примет ли Господь такую жертву, если человек сознательно всю свою жизнь отдалялся от Него и пришел к покаянию только тогда, когда уже не имеет ни сил, ни способов служить Богу, когда не может уже принести Ему плоды покаяния? Господь милосерд, но Он и правосуден. Кто пребывает неисправным, того Он наказывает внезапной смертью, так что в вечную жизнь грешник переходит неподготовленным и неочищенным. Загробная участь такого нераскаянного грешника неизобразима, страшна и безотрадна. Он вечно будет мучиться с прочими грешниками, и дым мучения их будет восходить до небес.

Терпит Господь... долго терпит и ожидает, когда грешник обратится к покаянию или же наполнит меру беззаконий и грехов своих, как святой Ангел сказал апостолу Иоанну Богослову: Время близь есть: обидяй да обидит еще, и скверный да осквернится еще... (Апок. 22:10-11), и тогда уже отраднее будет язычникам, отраднее будет земле Содомской и Гоморрской в день судный (Мф. 10:15), нежели нераскаянным грешникам.

Святому апостолу Павлу было видение, как на грешных людей жаловались Господу и небесные светила, и океан, и земля, готовая заживо поглотить грешников: он слышал их стоны и просьбу, чтобы Господь повелел им уничтожить грешников, но Господь им отвечал: покаяния жду!

Видение апостола Павла

Солнце склонилось к поверхности вод,
День угасает и ночь настает.
Дух мой тревогою тяжкой смущен:
В общей гармонии слышится стон...

Солнце, златистым багрянцем горя,
Молит с тоскою, Творцу говоря:
«Зреть не могу человеческих дел,
Дай положить беззаконьям предел;

О, повели, и зажгу я эфир,
Сгинет в нем тварь, осквернившая мир».
Был к нему глас: -«Покаяния жду!
Кто не раскаян - повинен суду!»

Звезды с царицей луной вопиют:
«Боже, яви Твой всеправедный суд:
Люди Тебя оскверняют грехом...
О! Повели нам, и тьму наведем!

Глас отвечал: «Покаяния жду!

Трепетным светом зари осиян,
Ропщет суровый гигант океан:

«Люди унизили славу Твою,
Боже Превечный, и землю сию,
Казни достойны они - повели
- Смою презренных навеки с земли!»

Был к нему глас: «Покаяния жду!
Кто не раскаян - повинен суду».
Горько рыдая и в гневе дрожа,
Так восклицала Земля: «От ножа

Праведник гибнет, ликует злодей,
Матери губят невинных детей,
Сын не страшится убить мать, отца
- Нет преступленьям числа и конца!

Злоба, измена, насилие, блуд
- Соблазны мира повсюду растут.
О, повели! Я отверзу уста...
Всех поглощу и останусь чиста,

Или дозволь мне не дать им плодов,
Смерть унесет их, не будет следов».
Глас отвечал: «Покаяния жду!
Кто не раскаян - повинен суду».

Жалобы смолкли в ночной тишине,
Гимн мироздания слышится мне
В бледном сияньи мильона светил
Вижу я реянье Ангельских крыл.

Ангелы Богу приносят дела:
Все проявленья добра или зла;
Все, что в минувший свершили мы день.
Вот растворилась лазурная сень...

Вышел вдруг в сретенье Ангелов - Дух...
Гласу Его сладко внемлет мой слух,

«Где вы нашли столь благие дела?» -

«Мы принесли их из грозных пустынь,
Мрачных пещер, каменистых твердынь
- Это деянья покинувших свет,
Тех, кто отринувши сладость сует,

Алчут и жаждут, скорбя о грехах...»
«Мир им! Блаженство их ждет в небесах!»
Скрылось виденье в мерцаньи светил,
Снова мелькание призрачных крыл.

Ангелы плачут с поникшей главой,
Тяжесть приносят неправды людской.
Вышел вдруг в сретенье Ангелов - Дух,
Гласу Его робко внемлет мой слух,

Милости в Нем и любви глубина...
«Ангелы, где вы нашли бремена?»
- «Мы обрели их, Владыка, у тех,
Кто позабыл Тебя ради потех,

Сердце и ум их лукавства полны,
Боже, ужель мы служить им должны?»
- «Вы их наставьте на истинный путь,
Чтобы смогли и они отдохнуть,

Радостно будет в Раю у Меня,
В славе немеркнущей вечного дня,
Я и от них покаяния жду
- Кто не раскаян - повинен суду».

Вмиг все исчезло, лишь волны порой,
Плещут несмело о берег морской...
В блеске алмазном, в ночной тишине,
Гимн мироздания слышится мне.

Какой же ты, Господи!

Друг мой Д., читая эти строки, сердце трепещет от умиления, слезы невольно навертываются на глаза... Какой же наш Господь!.. Какой же Он милостивый! Какой же Он любвеобильный! Человеческому уму немыслимо постичь глубину Его совершенства! Он непостижим!

Вот грешник пришел в сознание своей греховности, плачет, рыдает в глубокой скорби и вопиет:

Господи! До чего я гадок пред Тобою! До чего я беден, нищ, грешен, немощен, отвратителен, мерзок!.. Невыносимо! Падаю!.. Гибну!.. Господи, спаси меня!.. Владычице!..

Бедный грешник в отчаянии ломает руки, терзает грудь...

А Господь уже протягивает к нему руки, с нежной Отеческой любовью обнимает грешника и утешает его. В сердце грешника водворяются мир, тишина и покой и радость неизъяснимая. Он чувствует, что Господь простил его, и в изнеможении падает у ног своего Спасителя и в благоговейном чувстве предает всего себя Его святой воле.

Спаситель по милосердию Своему, всепрощению и любви всегда стучит в сердце грешника и призывает его к покаянию, чтобы спасти душу и дать ей жизнь и радость в общении с Собой. Наитие Духа Божия охватывает нас чаще всего, когда мы сокрушаемся о грехах своих, но бывает это и в другое время, когда мы и не ожидаем и не готовимся к тому.

Когда познаешь, сколь благ, сколь милосерден Господь, тогда становится ясным, почему отчаяние считается смертным, то есть очень тяжким грехом. Как бы ни были многочисленны грехи человека и как бы ни были тяжки преступления его, но безграничное милосердие Божие покрывает их все, если человек кается, сокрушается и искренне хочет исправления. Грехи, как бы они ни были тяжки и многочисленны, но они имеют границы, имеют предел, а милосердие Божие не имеет границ и предела, оно беспредельно, безгранично. И когда человек думает, что Бог не простит ему грехи и отчаивается в своем спасении, тогда помышляет он как бы хулу на Бога, умаляет Его достоинство, принижает Его в своем понятии, отталкивает от себя милосердие Божие, отталкивает от себя спасение и, таким образом, сам себя губит.

Слава Господу Богу, что Он дал нам покаяние! Покаянием мы все без исключения спасемся. Не спасутся только те, которые не хотят каяться и не хотят исправиться.

Покаяние

О сколь милосерден и любвеобилен Господь! Он готов все и всем простить и терпеливо ждет нашего обращения, нашего искреннего покаяния. Не количество грехов и тяжесть их губит нас, а нераскаянное житие наше. Губит нас то, что мы откладываем свое покаяние, как говорится, в дальний ящик. Вот за это-то и гневается на нас Господь. Святой апостол Павел пишет: Но по упорству твоему и нераскаянному сердцу ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога, который воздаст каждому по делам его (Рим. 2:5-6).

Господу хочется всех спасти и даровать всем вечное блаженство, а мы упорствуем, коснеем в своих грехах и на покаяние смотрим сквозь пальцы. Злая сила разными способами отвлекает от покаяния, но чаще всего покаяние откладывают по нерадению и ложному стыду. А ведь откровенно говоря, надо стыдиться и страшиться грешить, а когда уже грех совершен, тогда надо открыть его и сознаться в нем, потому что рано или поздно грех выявится, если не в этой жизни, то в будущей, и тогда будет страшно и стыдно не столько по причине греха, сколько от неразумной скрытности.

Быть грешником - это общее несчастие. Нет ни одного человека без греха. Один только Бог безгрешен. Если человек не делом грешит, то словом, если не словом, то помыслом. Мы зачинаемся в беззакониях и рождаемся во грехах, так что в самой природе своей мы растленны, поэтому слабы, немощны, страстны, поползновенны на все злое, на всякий грех, так что не надо стыдиться каяться.

Есть такие христиане, которые не каются и не причащаются по другой причине. Они забыли о милосердии Божием и о покаянии и рассуждают по человеческому суждению: дескать, я такой великий грешник, что Господь ни за что мне не простит. Эта уже отчаяние - смертный грех. Никогда не надо забывать, что нет греха непростительного, кроме греха нераскаянного, то есть нет такого греха, который бы Господь не простил, если человек в нем кается.

Самое же страшное - это когда не имеют нужды в покаянии, возомнив о себе, что они праведные и что спасутся без покаяния. Как бы мы ни жили праведно и свято, мы не можем совсем не грешить, пока живем в теле, и потому нас никогда не должно покидать покаянное чувство. Умом своим мы всегда должны держать себя в аде, то есть искренне должны считать себя хуже всех и достойными ада, но только не отчаиваться. Господь не входит в сердце человеческое, пока оно полностью не очистится покаянием. И только когда человек сознается в своих беззакониях, хоть и в малых грехах, когда судит себя и с глубочайшим сокрушением сердца навсегда оставит грехи свои, и в то же время будет считать себя великим грешником, только тогда Господь посетит сердце и исполнит его миром, радостью и любовью.

Обычно человек старается умалить грех свой и представить его менее достойным осуждения, чем он есть на само деле, и тем вредит душе своей. Ведь грех - это единственная причина, которая отдаляет нас от Бога и заграждает от нас Его любовь. Значит, чтобы приблизиться к Богу, надо в своем воображении не умалять грех и губительное действие его, а наоборот, надо представить его в самых черных красках. Надо представить, что любой грех, как большой, так и малый, ведет к вечной гибели. По сути дела, так оно и есть.

Грех перед лицом Бога есть мерзость, и Господь отворачивается от всякого, кто делает грех. Господь требует и от нас, христиан, чтобы мы были святыми, чтобы мы жили свято, подражая Ему во всем. А мы довольствуемся такой жизнью, которая свободна от грубых преступлений, от самых больших смертных грехов, а на другие и внимания не обращаем. Господь ждет от нас покаяния. Пойдем же, друг мой, на зов Его.

Покаяние - это основа нашего спасения, поэтому пренебрегать им нельзя. Святое Таинство Покаяния есть купель, в которой грешник очищается для неба. При крещении мы рождаемся водою и Духом Святым, при покаянии мы возрождаемся слезами и Духом Святым.

Покаяние - это обращение к лучшему, это начало святой и непорочной жизни. В ком есть вера и истинное, искреннее покаяние, в том, значит, есть и решимость оставить грех, на том пребывает благодать Господа нашего Иисуса Христа, очищающая грехи чрез духовных пастырей.

Преподобный Ефрем Сириянин так говорит: «Раскаяние есть великое горнило, которое принимает в себя медь и претворяет ее в злато, берет свинец и отдает серебро».

Для поддержания и усиления этого чувства церковь дает руку помощи, направляет человека на путь таинства очищения в грехах своих. Таинство это отсекает от человека греховную часть его души. Таинством этим истребляется прошлое, и поэтому им же истребляется то, что для человека бедственнее, чем самый грех, - им истребляется отчаяние.

Итак, милосердный Господь прощает всякий грех, поэтому не надо отчаиваться, не надо стыдиться высказывать грехи свои и не надо умалять их, а надо со слезами раскаяться и Господь простит их.

Желающий приступить к Таинству Покаяния и к Таинству Причащения приготовляется говением, то есть молитвою и постом. Раскаяние в грехах он выражает со страхом пред священником словесной исповедью или пишет на бумаге, если исповедник глухонемой и по другим причинам. Через священника исповедник получает прощение грехов. Иногда священник налагает на него епитимью, то есть наказание за большой грех.

Самым важным моментом таинства является чтение священником разрешительной молитвы, когда он конец епитрахили возлагает на голову кающегося.

Всем нам хочется спастись, но мало кто думает и по-настоящему заботится о своем спасении. В Раю всем хочется быть, а трудиться и принести добрые плоды для своего спасения всем в тягость. Вот поэтому-то дело спасения и не подвигается вперед. Мало кто быстро возрастает духовно, желание спастись у многих так и остается желанием, на словах... А Господу не слова нужны, а дела!

Каждый знает, что только узкий, тернистый и прискорбный путь ведет ко спасению, а широкий и пространный путь угождения своим греховным желаниям ведет к погибели. Но по своей беспечности люди забывают об этом. Грех сладок и увлекателен, и почти все отдаются ему охотно без размышления, без рассуждения, не хотят, подумать о последствиях греха, а ведь каждый из нас знает, какие ужасные последствия бывают за грехи в этой жизни: болезни, скорби, всевозможного рода напасти. В будущей же, загробной, жизни за нераскаянный грех душа содержится во аде.

Воздушные мытарства

У преподобного Василия Нового была келейница Феодора. И вот, когда она умерла, его ученик Григорий захотел узнать загробную участь Феодоры. Помолился он усердно Богу и лег спать. Во сне явилась ему преподобная Феодора и подробно рассказала, как она проходила воздушные мытарства. Может быть, ты тоже читал, но еще раз кратко напомню, мне и самому полезно вспомнить об этом.

Из писания святых Отцов тебе известно, что воздушное пространство наполняют злые духи, бесы. И вот, когда по смерти человека душа поднимается к Богу, она на своем пути встречает множество бесов, которые истязают ее за грехи. Они показывают хартии, на которых написаны все большие и малые грехи человека, не исповеданные отцу духовному. Бывает, что человек согрешил по неведению, то есть не знал, что это грех, а бесы все равно требуют ответа, как бы выкупа за грех. А чем может откупиться душа? Добрыми делами! Бесам, конечно, не нужны добрые дела, и они от злости зубами скрежещут, когда душа откупается от них. Они с радостью низвергли бы душу в яд, но Ангелы охраняют ее, и только если душе нечем откупиться, нет у нее добрых дел, тогда только Ангелы отходят, и душа остается во власти демонов.

Преподобная Феодора жила благочестиво, но по ложному стыду утаила от отца своего духовного, преподобного Василия, грех юности - блудный грех. И если бы преподобный Василий не помог (для выкупа от бесов он дал святым Ангелам свои добрые дела в виде мешочка с золотом) ей откупиться от бесов, то даже такая благочестивая душа низверглась бы во ад за нераскаянный грех.

Вот какие мытарства проходила преподобная Феодора, и какие грехи истязуются из них.

1. На первом мытарстве истязуются грехи человеческие СЛОВОМ, как-то: празднословие, насмешки, кощунство, пение непристойных песен, бесчисленные восклицания, смех и тому подобное. По большей части человек вменяет эти согрешения ни во что, не кается в них пред Богом и не исповедует их отцу духовному, поэтому они очень опасны.

2. На втором мытарстве ЛЖИ истязуются всякая ложь, клятвопреступления, призывание имени Божия всуе (напрасно), неисполнение обетов, данных Богу, утаение грехов перед духовником на исповеди.

3. На третьем мытарстве клеветы истязуются клевета на ближнего, осуждение, уничижение других.

4. На четвертом мытарстве чревоугодия истязуются: объедение, пьянство, безвременное и тайное ядение без молитвы, несоблюдение постов, сластолюбие, пресыщение, гортанобесие (хоть мало съесть, но вкусно), чревобесие (хоть невкусно съесть, но побольше, до перенасыщения), то есть все виды угождения чреву.

5. На пятом мытарстве лености истязуются все дни и часы, проведенные в лености, нерадении о служении Богу, унынии; истязуются тунеядцы, не хотящие сами трудиться, а также наемники, получающие плату, но исполняющие свою работу с небрежностью.

6. На шестом мытарстве воровства истязуются всякого рода похищения и воровство: грубые и благовидные, явные и тайные.

7. На седьмом мытарстве сребролюбия истязуются пристрастие к деньгам и скупость.

8. На восьмом мытарстве лихвы истязуются ростовщики, лихоимцы и присвоители чужого.

9. На девятом мытарстве неправды истязуются неправедные судьи, увлекающиеся на судах пристрастием или мздою, оправдывающие виновных и осуждающие невиновных; здесь рассматриваются ложные весы и меры продавцов и прочая неправда.

10. На десятом мытарстве зависти истязуются все, кто предается этой пагубной страсти и ее последствиям.

11. На одиннадцатом мытарстве гордости истязуются: гордость, тщеславие, самомнение, презорство (презрение), величание, невоздаяние должной чести родителям, духовным и гражданским властям, неповиновение им и ослушание их.

12. На двенадцатом мытарстве истязуются гнев и ярость.

13. На тринадцатом мытарстве истязуется памятозлобие.

14. На четырнадцатом мытарстве убийства истязуются не только разбойничество и убийство, но и всякое ударение, и заушение, и толкание.

15. На пятнадцатом мытарстве волхвования истязуются: чародейство, обаяние, составление отравлений, наговоры, шепты (шептание) и чародейное призывание бесов.

16. На шестнадцатом мытарстве блудном истязуются всякого рода любодеяния, то есть блудный грех лиц, не обязанных супружеством. Также истязуются: мечтания греха блудного, соизволение на грех, услаждение грехом, сладострастные воззрения, скверные осязания и прикосновения.

17. На семнадцатом мытарстве прелюбодейном истязуются блудные грехи лиц, живущих в супружестве, но не сохранивших супружеской верности и брачного ложа; здесь грозно истязуются похищения и насилия блудные, а также блудные падения лиц, посвященных Богу и нарушивших обет целомудрия и девства.

18. На восемнадцатом содомском мытарстве истязуются противоестественные грехи, кровосмешения и другие скверные дела, совершаемые тайно, о коих даже вспомнить стыдно и страшно.

19. На девятнадцатом мытарстве ересей истязуются: неправильное мудрование о вере, отступничество от православной веры, богохульство и тому подобные согрешения.

20. На двадцатом мытарстве немилосердия истязуются: немилосердие, ненависть и жестокость.

Если кто и совершил многие подвиги, сохранил чистоту девства, изнурил воздержанием тело, но был немилосерден, тот с этого мытарства низвергается в адскую бездну.

Празднословие

Так вот, друг мой Д., попросим у всех прощения и покаемся. Горячо, искренне покаемся, чтобы сбросить с себя греховный груз, а то иногда страшно становится...

Ты никогда не задумывался: а вдруг Христос сегодня придет судить нас? А вдруг я сегодня умру? Что тогда? Как оправдаюсь на Страшном Суде? Как пройду мытарства?... Я часто думаю об этом. Ведь по сути дела нет такого греха, за который не пришлось бы нам отвечать на мытарствах, каким бы маловажным ни казался нам грех. Вот, например, празднословие! Кто всерьез принимает праздный разговор за грех! Мы так привыкли много говорить без нужды и пользы, что даже не отдаем себе отчета в своих словах и думаем: «А - ничего! Не велик грех!» А некоторые вовсе никак не могут согласиться, что грешно даже говорить простые, незлые слова. Но Господь Иисус Христос прямо сказал: За всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда (Мф. 12:36).

Видишь? Не за какое-нибудь злое, худое, вредное слово, а за простое, обыкновенное, но праздное слово дадим ответ.

Какие же это праздные слова? А это такие слова, которые мы произносим, как говорится, от нечего делать; слова пустые, без всякого внутреннего достоинства и смысла; слова, ничего не значащие и бесцельные, которые не вызывают никакой необходимости, не имеют никакого полезного употребления. Так... говорим, лишь бы что-нибудь сказать. Вся наша жизнь проходит в празднословии и пустословии: и в личной семейной жизни, и в общественных местах, - везде и всюду, где бы мы ни находились. В разговорах наших и беседах едва ли встретится разумное, полезное, душеспасительное слово, а, как правило, весь разговор наш состоит из набора праздных слов.

Как страшно, Д.! Давай оглянемся на свою жизнь и ясно представим себе, к чему мы идем и что ожидает нас в будущей вечной жизни, хотя бы за один только грех празднословия.

Чтобы яснее представить себе всю тяжесть этого, как всем кажется, «маловажного» греха, попробуем произвести небольшой математический подсчет: для того, чтобы трижды прочитать молитву «Отче наш», причем неспеша, требуется всего-навсего одна минута, то есть за одну минуту мы произносим полторы сотни слов. Значит, за один час мы произносим девять тысяч слов. Но кто из нас такой подвижник, разговор которого за двадцать четыре часа в сутки исчислялся бы одним часом? Конечно, в жизни каждого человека бывают дни, которые он проводит в молчании по нужде, когда не с кем разговаривать, но... не в этом подвиг! Хорошо один поэт сказал:

И как ни подвиг немота,
Все ж лучше вольное молчанье!

В самом деле, если человек вынужденно молчит, а мыслями везде блуждает и празднословит умом и сердцем сам с собой и с тем, о ком думает, то какая ему польза от его молчания? Лучше бы он вслух наедине славил Бога!

В этом и заключается цель воздержания от праздных слов, чтобы легче усвоить непрестанную молитву.

Вот у меня есть такие духовные чада, которые любят поговорить. А ты ведь знаешь, как трудно в разговоре удержаться от осуждения. С такими приходится строго поступать, накладываю епитимью; читать молитву Ефрема Сирина: «Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми (поклон земной)», «Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему (поклон земной) », «Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь (поклон земной). Затем двенадцать малых поклонов. На каждый поклон говорить: Боже, очисти мя, грешного. После этого повторить всю молитву: «Господи и Владыко живота моего... (поклон земной) и иметь лишь душеспасительные беседы, а на бытовое употребление разговор должен быть в тридцать три слова за сутки. Выполняют - молодцы! Конечно, бывают иногда срывы, не без этого, но в основном придерживаются благословения. А некоторые даже сами просят: «Батюшка, дайте епитимью на тридцать три слова, а то я много празднословлю».

Так вот, друг мой, продолжим наш подсчет. Значит, за один час мы можем произнести девять тысяч слов, полезных или праздных. А если мы в сутки разговариваем в общей сложности по десять часов, то значит, что за день мы произносим девяносто тысяч слов; за неделю - шестьсот тридцать тысяч; за месяц - два миллиона семьсот тысяч, а за год - тридцать два миллиона с лишним.

Если каждое слово сравним с песчинкой, то за один год нашей жизни на чашу весов будет положено более тридцати миллионов песчинок. Представляешь себе? Это целый мешок! И, конечно, чаша весов сразу опустит нас на дно ада за один только грех празднословия.

Тяжелые грехи мы не забываем, сокрушаемся, нудим себя к исправлению, а вот такие мелкие словесные грехи, на которые мы не обращаем внимания, могут без всяких греховных дел незаметно свести нас в преисподнюю.

Говорят так: «Неосуждение - без труда спасение». Можно добавить: «Празднословие - неприметная пагуба».

Всякое слово, как бы оно ни было мало или ничтожно, в день Страшного Суда предстанет с нами на Суд и будет свидетельствовать или за нас, или против нас.

Видишь, друг мой, как неполезен и даже вреден пустой, праздный разговор. Думаю, теперь ты будешь осторожнее в словах, особенно когда разберем грех осуждения.

Осуждение

Господь сказал: «Не судите, да не судимы будете». Вот самый легкий способ, как мы можем избавиться от вечного осуждения, от погибели. А мы забываем слова Христовы и как только соберемся двое-трое, так и начинаем разбирать чужие дела: тот пьяница, тот злодей, а тот вор и развратник, муж не любит жену, мачеха бьет падчерицу и т. п. И так увлекаемся беседой, что не хочется расставаться. Мы видим, как собеседнику нравится наш разговор, стараемся, в угоду ему, припомнить самые мелкие детали, которые, как нам кажется, доказывают виновность тех, кого мы осуждаем. Собеседники нам кажутся рассудительными, приятными людьми, с которыми можно «душу отвести». Есть такое выражение: «душу отвести». А куда? В ад, конечно.

Про духовную беседу говорят иначе. Говорят, разговор с этим человеком услаждает душу. А если разговор не услаждает душу, а отводит... от благочестия, значит, собеседники толкают друг друга в ад кромешный. Человек сам грешит и другого наводит на грех. Вот ведь как страшно!

Почему Господь так строго спрашивает за осуждение? Да потому, что этим мы противимся Его святой воле. Иисус Христос пришел в мир для того, чтобы грешного спасти, а мы без всякого сострадания бьем их словом и делом, и тем губим их. Сами того не замечая, мы подражаем богопротивным бесам и помогаем им губить себя и ближних, когда выставляем грехи их и доводим друг друга до осуждения.

Ведь, по сути дела, что такое грех? Это тяжелая, опасная, мучительная болезнь души, а душевная болезнь тяжелее, хуже телесной болезни. Тело как бы тяжело ни болело, болезнь эта временная, со смертью она исчезает, а болезнь души, то есть нераскаянный грех, переходит с нами в вечность.

Грех - это грязь, мрак, зловоние, мерзость... Суди сам, может ли душа войти в Царство Небесное, если она больна? Не только мы с тобой, но и каждый скажет, что, пока душа не выздоровеет, пока не очистится, она не может насладиться вечной радостью. А Господу жалко нас, жалко грешников - душевных страдальцев. Ему хочется, чтобы все христиане спаслись, поэтому Он призывает к покаянию, которое как универсальное лекарство лечит всякую болезнь души, всякий грех.

Мы же противимся воле Божией и вместо того, чтобы посочувствовать душевно болящим грешникам и со слезами умолять Господа о помиловании их, чтобы Господь призвал их к покаянию и очистил души их, мы своим осуждением усиливаем их болезнь, делаем их худшими, еще более раздражительными, ожесточенными, закоренелыми, и нередки случаи, когда повторяют грех как бы только назло тем, кто их осуждает. Вот и получается, что одним ударом мы убиваем сразу двух зайцев. Зайцев ведь грех убивать ради забавы; всякое дыхание да хвалит Господа! Ну разве только шкурки ради.,. А бывают случаи, когда убивают их, как говорится, от нечего делать. Избави, Господи!

И вот одним словом осуждения мы сами себя и их, если они раздражаются, готовим вечному огню; убиваем в себе добродетель, благодать отходит, и усиливаем душевную болезнь и морально убиваем тех, кого осуждаем. Каждый из нас на себе испытал, как тяжело бывает переносить осуждение и клевету, но кто вразумляется этим опытом? Сами страдаем от других, осуждающих нас, и сами же заставляем страдать ближних по той же причине. Вот за такое неразумие и наказывает нас Господь, за нашу жестокость и черствость Он отнимает благодать. Мы сами себя черним грехами, отталкиваем от себя спасение, делаемся непотребными в очах Божиих.

Господь говорит: Милости хочу, а не жертвы. Иной много молится Богу и мало ест хлеба, ночи проводит в бдении и вериги носит, а сам такой злой, что ни единого слова против себя терпеть не может. Кичится, величается внешними своими делами, а Господь ждет от нас прежде всего внутреннего исправления. Господу нужно сердце чистое, сердце, милующее всех, не осуждающее, любвеобильное. Если б человек сердце свое смог хранить чистым, на нем бы исполнились пророческие слова Господа; Говорю же вам истинно: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие (Лк. 9:27). А когда подвиги совершаются для своей славы, а не во славу Божию, то это не угодно Богу и во вред самому себе. Человек начинает тщеславиться своими подвигами и добрыми делами, как фарисей, поэтому и осуждает других. Между прочим, египетские старцы так боялись тщеславия, что ради него избегали добрых дел. Конечно, происходило это на определенном этапе мудрой работы над собой, а тот, кто смотрит только на свои грехи и не видит добрых дел, тот не станет осуждать других, а когда увидит согрешающего, скажет: «Я хуже его, помоги нам, Господи, спастись!»

Чтобы не впасть в фарисейство, полезно делать добрые дела втайне от других и даже от самого себя, то есть так, чтобы левая рука твоя не знала, что делает правая; сделать как бы мимоходом, как бы между прочим, и тут же забыть навсегда, пускай знают только Бог и небожители.

Осуждение очень опасно и тем, что грех осуждаемого переходит на осуждающего. Помню, был такой случай. Подходит старушка и говорит: «Батюшка, помолитесь! Что за напасть? В молодости не чувствовала я такой страсти плотской, как сейчас. Что со мной?!» «Значит, ты осудила блудника. Было такое?» «Было, батюшка, было! Соседку осудила...» «Ну вот, - говорю, - теперь кайся и проси у нее прощения. Не отчаивайся, пройдет». И действительно, как только она сказала это соседке и искренно попросила у нее прощения, так все и утихло. Вот даже такие случаи бывают. Грех не разбирает возраста. Осудила - получай то же. Жестокость проявила к болящей, - проболей сама, чтобы потом стала милосерднее. Это тоже милость Божия, ведущая нас ко спасению. Старушка рассказала потом, что этот случай сразу отрезвил ее. «Как рукой сняло! Как топором отрубило... Вижу, кто грешит, а сама себе говорю: Я ничего не вижу. Хватит мне своих грехов, чужих не надо».

Попробуй, мой друг, воспользоваться ее опытом. Как придет помысл осуждающий, так говори себе: «Зачем мне чужой грех? От своих не знаю, как избавиться!»

Существует такой закон в духовной жизни: как осудишь кого, так непременно впадешь в такой же грех. Многие познали этот закон опытом жизни, а некоторые впадают в новые неизведанные грехи и удивляются, не хуже этой старушки: откуда такая напасть? В таких случаях надо скорее припомнить, кого осудил, найти этого человека, исповедать перед ним свой грех и попросить прощения, а потом исповедать грех духовному отцу, и тогда Господь простит, снимет этот грех.

Как заманчиво, как легко подметить чужой грех, недостаток и осудить человека. Это потому, что мы ублажаем свою страсть - тщеславие. В это время на фоне чужого греха мы кажемся себе лучше, чем другие, чуть ли не великими. Это лишь эффект, мы с негодованием обрушиваемся на бедного, несчастного грешника и за глаза, и в глаза: «Как тебя земля держит, не поглотила до сих пор? Как жена не прогонит пьяницу такого?»

Муж изменил? У-у! С таким бы я в два счета расправилась! Ну и глупая, что терпит!

Как крольчиха плодовита! Сама нищая... какого по счету принесла! Ну вот... Надо прежде научиться жить, а потом и замуж выходить!

В порыве своего мнимого величия и всезнайства человек теряет границу допустимого, ум его помрачается, и он перестает распознавать грех и благочестие. Никого уже не щадит: ни грешника, ни праведника. Всех подряд судит и рядит, широким жестом чужую беду одной рукой разводит... а вот к своей-то страшной беде (опасность гибели за осуждение) ума не приложит.

Тяжелый грех - осуждение грешника, а осуждение праведника - еще более тяжелый. За этот грех Господь сразу наказывает.

Мелхолла, жена пророка и царя Давида, посмеялась над мужем - лишилась благословения родить детей! Мариам, сестра пророка Моисея, осудила брата - покрылась проказою, а Ханаан даже проклят был за то, что осудил своего дедушку, праведного Ноя, и посмеялся над ним.

Вот как страшно! А многие думают: «А! Пустяки! Подумаешь - слово сказал!»

Нет, это не пустяки! Расплата будет суровая для тех, кто так живет. Нельзя не только осуждать, но даже мыслить худое о человеке. Унизительная мысль противна Богу, и Он наказывает за нее, особенно когда осуждают и уничижают праведников, а их часто бывает трудно распознать, потому что свое бесстрастие они утаивают под покровом противной страсти. Поэтому надо быть очень осторожным во всем. Не надо забывать и то, что раскаяние уничтожает как злые, так и добрые дела, поэтому никогда не сожалей о содеянном тобою добре.

Да, страшно осуждать! По сути дела, мы судим самих себя, потому что каким судом судим других, таким и сами судимы будем, и даже более строго. Вот представь себе: мы с тобой в разговоре унижаем, осуждаем грешника, а Господь в это время принимает его покаяние и прощает, а может, давно уже простил его грех. Бог оправдывает, а мы обвиняем... значит, мы делаемся богопротивниками, антихристами, присваивающими себе власть Христову. Вот как страшно!

У Бога милости много. Сегодня грешник - друг сатаны, а завтра покается и сделается другом Божиим. Неизвестно, какой конец жизни будет его и наш. Разбойник людей убивал и взошел с Господом в рай, а Иуда считался три года учеником Христа и попал в ад.

Итак, всеми силами избегай греха осуждения. Последствия этого греха ужасны: им разрывается союз друзей, между родственниками проскальзывает ненависть и ссоры; укореняется ненависть в людях, ничего плохого друг другу не сделавших.

Бери пример с Иисуса Христа. Ни единого человека Он не осудил из тех, кто грешил по немощи своей, одних только фарисеев-лицемеров строго обличал, ибо они сами не шли ко спасению и другим препятствовали. Со всеми Христос был ласков, обходителен, внимателен, чуток; всех утешал, всем помогал.

Когда приходит помысел осуждений, вспоминай распятого Христа и Его слова: «Отче! отпусти им, ибо не знают, что делают». Такими словами и ты молись за осуждающих, потому что те, кто судит и рядит, тоже часто не знают, что часто осуждают не за грех, а за добродетель.

Ну, например, осуждают за гордость смиренного человека только потому, что он не хочет с ними разговаривать (празднословить и осуждать), или осуждают благочестивых супругов за многодетность и т. п. Такие примеры бесчисленны, особенно когда праведники юродствуют. Мы очень часто ошибаемся в своих суждениях: кто не заслуживает похвалы, того мы хвалим, а кто достоин похвалы и чести, того мы порицаем и осуждаем. Как это ужасно! Имей сострадательную душу, будь ко всем снисходителен, и ты не будешь осуждать.

Познание себя

Чем других осуждать, лучше себя познать. Что же мы из себя представляем? Говорят, чтобы чужую душу познать, надо три пуда соли вместе съесть. А себя познать еще труднее. Можно десять пудов соли съесть и остаться в неведении о себе, если не заниматься внутренним самопознанием. Все будем казаться себе хорошими, лучше других, и тогда будет трудно избавиться от греха осуждения. А если по-настоящему задуматься о себе и заглянуть в свое сердце, испросив у Бога света Христовой благодати, то ужаснемся... как опасно мы ходим! Каждый из нас увидит в себе такое, что волосы зашевелятся на голове от страха... Каждый увидит, что воистину хуже всех он, и, как бы в доказательство самому себе, он станет так размышлять: другие хотя и грешат по немощи, но зато ближних не осуждают, а я... не пройдет месяца, недели, дня, чтоб я никого не осудил, не унизил, не оскорбил, не оклеветал. Другие хотя и грешат по немощи, но они покаянием очищаются, а я... даже покаяться-то как следует не могу: если не словом оправдываю себя, то в помыслах себя правым считаю и в глубине души продолжаю обижаться на других или просто считаю их плохими, недостойными людьми, и поэтому не очищаюсь, а еще более омрачаюсь, делаюсь пред Богом еще более непотребным.

Другие хотя и грешат по немощи, но это приводит их к сокрушению и смирению. Они не стараются утаивать грехи свои. Их презирают и унижают, но они не обижаются за это, ибо считают себя грешными и достойными всякого унижения, а я... всякий грех свой малый и большой старательно скрываю от всех, чтобы казаться хорошим, благочестивым... увы! увы!.. Как далек я от настоящего благочестия! Будто порох, взрываюсь я от малейшего повода или без повода, от одной только мнительности, и в душе затаиваю злобу и месть...

Такое размышление очень полезно. Надо дальше и дальше развивать это сокрушение - познание себя, познание своего ничтожества - и помышлять об этом не один раз в месяц или неделю, а ежедневно, ежечасно, пока такое покаянное чувство не сроднится с нашим существом, не войдет в плоть и кровь, не станет неотъемлемой частью нашего душевного сердца; и когда мы приобретаем это нетленное сокровище, тогда надо хранить его, как зеницу ока, до последних дней своей жизни.

Кроткое вразумление

Ты просишь объяснить, какое сходство и различие между осуждением и обличением. Да, этот вопрос существенный.

Недавно тоже одно чадо спрашивает: «Батюшка, что это вы в одних книгах пишете: надо обличать согрешающего и помочь ему исправиться, а в других книгах пишете: нельзя осуждать. Разве обличать и осуждать по существу не одно и то же?»

Далеко не одно и то же! И именно по сути дела не одно и то же, хотя, на первый взгляд, они сходны между собой. Обличение имеет цель исправить человека, сделать его лучшим и спасти душу, а осуждение имеет цель унизить человека, омрачить, разбить жизнь его и погубить душу. Ты можешь возразить на это и сказать: «Ничего подобного! Когда я осуждаю кого, я никогда не преследую цели погубить его. Просто выскажу свое мнение и все».

Ой ли! Так ли это, друг мой? Если я спрошу тебя, а какую же тогда ты цель преследуешь, когда осуждаешь? Может быть, в глазах собеседника ты хочешь возвысить осуждаемого? Может быть, хочешь, чтобы у того появились добрые чувства и расположение к нему? Может быть, своим осуждением ты хочешь помирить их?.. Конечно, нет, осуждение приводит как раз к обратным результатам.

Назначение христианина, последователя Иисуса Христа, - делать добро и спасать души. Спасать себя, спасать ближних, поэтому, когда видишь кого согрешающим, обличи его кротко, с любовью, но старайся не осудить. Господь повелел: «Если согрешит пред тобою брат, то иди и обличи его». Не сказал Господь: «Осуди», а сказал: «Обличи», чтобы исправить согрешающего. Можно даже и другому сказать о его пороках, чтобы и тот принял участие в спасении грешного, если одного тебя не послушает. Только говорить о пороках других можно надежному, благочестивому, проверенному человеку, в ком уверен, что он не осудит и не повредит делу спасения.

Вразумляй заблудшего, не сомневаясь, хотя бы тебе за это пришлось потерпеть. Потерпи, вразуми, помоги, чем можешь, и ты получишь от Бога великую награду. Только не будь суров и груб в выговоре, храни себя от раздражения, от гнева... Избави Бог, если почувствуешь, что начинаешь раздражаться, сразу переходи на другую тему разговора, не касайся обличения или даже скорей попроси прощения и удались, потому что обличение, сказанное с раздражением, в грубой форме, это и есть осуждение. В этом случае грешника не спасешь и себя погубишь. Кто обличает с ожесточением и унижением, тот берет грех его на себя так же, как при осуждении. Старайся отвратить его от беззакония не своим судом, но страхом Божиим. Кротко разъясни ему, как опасно для души делать такой грех, как это противно Богу и какое наказание ожидает его за этот грех.

Бывают случаи, когда такое кроткое и любвеобильное вразумление имеет столь великую силу, что перед мысленным взором грешника сразу как бы отверзается пропасть. Он явно начинает ощущать свою гибель и отчаивается в своем спасении. В этом случае утешь его такими словами: «Господь милостив, все простит, только кайся и не делай этого после. А если принесешь обильные плоды покаяния и очистишь сердце, то счастью не будет конца...» И дальше развивай мысль, объясни ему, какое блаженство предвкушают помилованные праведники, еще живя на земле, как достигается такое состояние... и прочее, что сам знаешь и можешь передать другому. А если он упорно будет оправдываться, тогда тотчас же переведи разговор на другую тему, иначе еще больше ожесточишь его сердце и уничтожишь в нем всякую наклонность к добру.

Кротко обличать и вразумлять очень полезно и душеспасительно для обеих сторон, но с кротостью, смирением и любовью может обличать только тот, кто сам свободен от страстей и пороков, особенно гордости, тщеславия и гнева, кто вразумляет не только словами, но и добрыми делами, а более всего примером доброй, благочестивой жизни. Иначе можно начать, как говорится, о здравии, а кончить за упокой, то есть благое намерение помочь исправиться грешнику может обратиться в причину окончательной гибели его, если мы действительно будем по своим страстям действовать. Поэтому самое лучшее для всех - это молиться Богу за согрешающего и по пять раз целовать свой крестик за него утром и вечером ежедневно.

Ты еще не испытал, друг мой, какое благотворное действие оказывает такое простое дело: поцеловать крестик? Вот попробуй! Сам убедишься, без лишних слов.

В отношении же обличения не смущайся, приступай к этому смело: на то воля Божия для тебя лично, но только не тщеславься, не кичись перед собой и другими, что, дескать, отец духовный благословил. Будь смиреннее. Вспоминай слова Священного Писания: Немногие делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большому осуждению (Иак. 3:1), если будем больше осуждать, чем вразумлять, или будем тщеславиться своими знаниями и добрыми делами.

Уста свои отверзай только для молитвенного славословия, прославления Бога, для кроткого вразумления согрешающих и для краткого ответа вопрошающим, в остальное время храни уста, то есть молчи, и твори непрестанную, неразвлекаемую молитву.

Анализ разговора

Трудно спасти душу тому, кто не хранит молчание, кто во всякое время занимается пустыми разговорами о земном и суетном, особенно кто осуждает других. Недаром говорят: «Кто многоречив, тот и многогрешен». Какая глубокая истина в этих словах!

Попробуй, Д., обычный разговор свой проанализировать, как говорится, разобрать по косточкам, и ты убедишься, что чуть ли не каждое слово - грех: то жалоба, то упрек, то ропот, то спор, а то и вовсе брань или осуждение и клевета. Вот возьми и даже тот случай, когда мы друг друга спрашиваем: «Как здоровье?» - ну, как по-твоему: хорошо это или плохо? На пользу души такой вопрос или во вред?

Чтобы правильно ответить на эти вопросы, надо знать намерение вопрошающего. Если человек спрашивает с намерением помочь болящему: принести лекарство, купить необходимые продукты и вещи, сделать уборку в помещении и т. д., то это хорошо; а если спрашивают только с тем намерением, чтобы показать свою любовь и заботу о ближнем, но кроме ахов, охов и покачивания головой ничем не помогает болящему, то это очень плохо. Такое лицемерие противно и Богу, и людям. Сам грешит празднословием и других наводит на грех. А самое главное то, что он, как разбойник, обкрадывает болящего, похищает ту награду, которую Господь приготовил болящему за его терпение. Пороптал на свою болезнь - лишился награды. А кто навел на это горе, тот и в ус не дует. Он весел, радуется: «Вот какой я внимательный! Про меня не скажут, как говорят про Т. и А., что я бессердечный, что мне только до себя, я и о других забочусь!» Кто ко всем прочим грехам приложил свою мнимую праведность, тот, как фарисей, кичится и превозносится над другими.

Если человек спрашивает о здоровье с намерением начать на эту тему разговор, чтобы потом самому пожаловаться на свою болезнь, то это тоже очень плохо по тем же причинам, только в данном случае он становится разбойником сам для себя и сам себя обкрадывает.

Очень часто этот вопрос задают в церкви. Если принять во внимание то, что в церкви разговаривать тяжкий грех и великий, то можешь себе представить, какому осуждению подвергают себя те, кто бесцельно задает такой вопрос.

Возьми себе за правило ежедневно разбирать вот так же, по косточкам, свой разговор, какой случится за день. И ты, как избегать сообществ и бесед, научишься молчать и привыкнешь не осуждать даже в помыслах своих.

Молчание

Мудрый христианин всегда молчит, потому что знает, что язык хоть и мал и мягок, но больно ранит и пронзает сердце, а самое главное - губит душу. Священное Писание говорит нам: Кто скажет: «безумный», подлежит геенне огненной (Мф. 5:22).

Как часто бывает, что в разговоре, если и не употребляют слово «безумный», то другими словами высказывают ту же мысль. На здорового человека говорят: «Что с него взять! Что он понимает!» или «У него с головой не все в порядке!» и другие реплики.

Может быть, и в твоем разговоре, Д., проскальзывает такое унижение человека? Избави Бог! Это очень большой грех.

Если встретится тебе что-нибудь непонятное в вере, то не досаждай прекословием тому, кто объясняет тебе, но молчи и молись и терпеливо жди, когда Господь сподобит тебе уразуметь это. Придет время, когда познаешь это не только от слова, но и опытом жизни. Если какое-нибудь твое дело веры и любви подвергнется превратным суждениям и нареканию со стороны ближних - молчи, не выявляй свою добродетель, не оправдывайся перед людьми, чтобы не потерять награды, но помолись Богу, и Он оправдает тебя и вознаградит.

Если тебя постигнет бедствие и скорбь - молчи, никому не жалуйся, не ропщи, не плачь, но спокойно, благодушно перенеси напасть и этим докажи, что в тебе нет упорства и непокорности судьбам Всевышнего, но что ты с готовностью покоряешься Промыслу Божию.

Если временная жизнь твоя бывает столь благополучна, что сердцу трудно вместить своей радости и блаженства, если ты летаешь на крыльях от счастья... хочешь любовью своею обнять весь мир и рассказать всем о своей радости - молчи и только возноси благодарственные мольбы ко Господу. Тебя могут не понять и соблазниться, наведешь на грех осуждения или незаметно для себя впадешь в тщеславие и потеряешь благодать, потеряешь радость. Молчи!

Молчание есть корень безгрешности, потому старайся как можно больше молчать. Если спросят тебя - скажи кратко, а если никто не спрашивает - молчи, ибо молчание приводит к тихой, мирной и малогрешной жизни. Если даже случится тебе быть в обществе благочестивых и богомудрых христиан, то все равно любо более слушать, нежели говорить. Ну, а если тебе крайне необходимо говорить, то говори о всем правду открыто, без всякой двусмысленности, потому что двусмысленность - это почти то же самое, что ложь, а ложь приводит к геенне. Лучше потерпеть скорбь за правду, чем говорить ложь. Кто лжет и обманывает, тот Бога презирает, а людей боится; но таких и люди презирают и не верят им, когда они даже говорят правду.

Не давай обещаний, когда не уверен, что выполнишь их, но если пообещаешь что-либо, то приложи все старание, чтобы выполнить обещанное. Лучше дела без слов, чем слова без дел, ибо благодать дается не тому, кто говорит, а тому, кто хорошо живет и добрые дела творит.

Ни перед кем не выказывай себя, что ты умнее и лучше других, ни с кем не спорь, никому не объясняй своих нужд, кроме крайней необходимости; ни с кем не говори о своих делах, которые могли бы показать тебя или великим, или презренным, и никого не осуждай, но себя только считай во всем виноватым и безответным. Если все это будешь выполнять, то незаметно для себя будешь восходить по лестнице добродетелей, а если не будешь воздерживаться от слов и не будешь нудить себя к молчанию, то много-много придется тебе поскорбеть в жизни и длинным, окольным путем будешь идти к духовно-нравственному совершенству. И Священное Писание говорит об этом: Если кто думает, что он благочестив, и не обуздывает своего языка, у того пустое благочестие (Иак. 1:26). Еще Христос сказал: От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься (Мф. 12:37), так что если ты не можешь или не хочешь хранить молчание, то говори только то, что служит для назидания в вере, чтобы слова твои доставляли благодать слушающим.

Если бы мы говорили только доброе, святое, божественное, если бы мы научили неведающих, вразумляли блуждающих, увещевали коснеющих во грехах, утешали печальных, учили детей всему доброму, то мы были бы благочестивыми учителями и утешителями. Здравые, разумные, полезные и богоугодные слова бывают нам не в осуждение, а в оправдание, и даже награда за них посылается от Господа, ибо это главная добродетель христианская (Мф. 11:19).

С плачущим плачь

Ты пишешь, что у тебя нет ясного понятия евангельского изречения «с плачущим плачь и с радующимся радуйся», и не знаешь, как поступать в жизни.

Здесь нужна мудрость. Разумеется, неразумно поступают те, которые плачут с плачущими или радуются с радующимися по страстям своим. Они только соблазняют друг друга и вредят делу спасения. Ну, например, плачет человек от обиды: кто-то огорчил его или жалко потерянной вещи или денег - опять плачет; плачет от ненависти и злости, что сорвался план его мести; плачет от ревности, зависти и т. д. Сердобольный «друг» терпеливо выслушивает его жалобы, полные злобы, осуждения, желчи, малодушия, а иногда и проклятия...

Успокаивает и утешает его своим поддакиванием и согласием с ним на злое, а иногда и недобрым советом, вместо того, чтобы напомнить ему заповеди Божии и пользу скорбей и страданий в здешней жизни для жизни вечной.

Такой плач нечестивый, гибельный, и кто плачет с таким плачущим, то сам грешит и своим участием утверждает в нечестии и друга своего, как говорится, окончательно губит его, не дает ему возможности опомниться и прийти к покаянию.

Если же человек плачет, страдая за своих близких, оттого, что те грехами своими омрачают жизнь и губят душу, то присоединись к нему, утешь, как можешь, и со слезами умоляй Бога, чтобы Он любыми путями привел их к покаянию и помог им исправиться.

Также и радоваться можно только о хорошем, благочестивом, что не растворено грехом, а если девица радуется потому, что ей удалось у подруги жениха отбить, или соседка радуется, что муж обновил квартиру богатой, модной мебелью, или знакомая радуется, что она узнала, от кого пошли слухи, как говорится, кто вынес сор из избы, и уж теперь-то она даст в кости тому человеку, и т.д., т. п., - с таким радоваться, значит, прилагать грех ко греху. Избави, Господи! Если не сможешь кротко урезонить их, молча сотвори в душе молитву за них, молча... и эта тайная милостыня твоя будет угодна Богу.

Кто сочувствует тем плачущим, которые плачут по страстям, тот, как я уже сказал, усугубляет в них эту страсть и разжигает ненависть, а ненависть - это самый тяжелый порок.

Ненависть

Как любовь в законе Божием является наивысшей добродетелью и спасает душу, так и ненависть, один из самых тяжелых грехов, губит душу. Апостол говорит, что, кто ненавидит брата своего, тот человекоубийца есть, тот пребывает в смерти, тот ненавидит Самого Бога. Загробная участь их ужасна: они будут мучиться вместе с чародеями и разбойниками, которые губят людей.

Грех ненависти очень распространен, и мало людей, свободных от этого греха, как и от осуждения. Ты удивлен? Не удивляйся, друг мой! Кто не стяжал истинную христианскую любовь к ближнему, тот не свободен от ненависти, только грех этот настолько мерзок, что люди сами себя стыдятся, когда он проявляется, поэтому ненависть - один из тех грехов, который тщательно скрывается от постороннего взгляда и, к сожалению, даже от самого себя. Обманывают себя, будто ненависти нет, не каются в этом грехе, поэтому грех, притаившись, живет и здравствует до времен, пока не выявится в болезненном приступе психоза. И тогда и окружающие не узнают человека, и человек сам себя не узнает:

Откуда это?.. Что со мной?

Помилуйте, неужели это та тихая, кроткая женщина, какой мы знали ее? Невозможно! Что с ней?

Как с цепи срывается человек, подверженный страсти ненависти. Он подобен пьяному человеку, потерявшему здравый рассудок. Он становится невменяем. Самые грубые и жестокие слова вылетают из его уст, он готов в клочья разорвать человека, который вывел его из равновесия... В таком состоянии родители проклинают детей, дети - родителей, даже до убийства доходят.

Ты думаешь, Д., что таких людей можно излечить пилюлями и микстурой? Нет, друг мой! Только любовь к ближним и смирение излечивают эту болезнь, этот тяжелый душевный недуг - ненависть.

Если нервнобольной человек пожелает излечиться от недуга своего, он должен каждый день ущемлять себя во всем и вместо того, чтобы глотать пилюли из химикатов или растений, должен проглотить пилюли насмешек, напраслины, всякого рода огорчений от каждого человека. Это тяжело... Да, тяжело! Но разве болеть легче? А самое главное: какие страшные последствия этого греха. Я взял крайность, когда грех ненависти выявляется в виде приступа, а другие виды описывать, думаю, нет необходимости. Стоит только каждому повнимательнее рассмотреть все свои действия и поступки по отношению к другим, как непременно, почти каждый, найдет в себе признаки этого греха в той или иной степени.

Ты можешь возразить на это такими словами: «Никогда ни к кому я не питал ненависти, хотя и любовью не пылаю к каждому встречному».

Вот-вот, друг мой! Кто не пылает, иными словами, в ком нет любви к каждому встречному, в том живет грех ненависти, но он или ослаблен, или дремлет до случая, завуалирован, так что ни сам человек этого не замечает, если он не живет внутренней жизнью, ни окружающие не замечают этого, потому что понятие о грехе ненависти искажено почти у всех.

Мы привыкли считать, что ненависть выявляется только в тех случаях, когда, положим, разъяренный муж в припадке ревности убивает свою жену и соперника, или отвергнутый жених, затаив злобу, тайно поджигает дом новобрачных, или обесславленный клеветой человек взаимно изрыгает хулу или клевету, тайно или явно и т. д. И если у нас нет таких проявлений, то мы считаем себя чистыми от этого греха. Но так ли это? Всем известно, что грехи: злоба, ненависть и месть - неразрывны между собой, они составляют как бы единое целое, и в ком есть злоба, то есть раздражительность, в том, значит, есть и ненависть. В доказательство приведу тебе несколько коротеньких примеров.

Чтобы не утомлять тебя бесчисленными фактами из мирской семейной жизни, возьму несколько примеров из благочестивой обстановки, когда мы находимся в церкви, когда у нас не должно быть и тени греха ненависти. А что мы видим? Под-слеживание, подслушивание, доносы, упреки, разные язвительные слова, насмешки; иной крестится, толкая соседа; иной идет напролом и жмет так, что у бедных старушек кости трещат, не смотрит, что детей давит...

В церковь вошли туристы - в сердце появляется раздражение, многие думают, а иные и говорят: «Что ходят без толку... Сами не молятся и людям мешают молиться». А ведь, откровенно говоря, кто усердно, со вниманием молится внутренне, тому никто и ничто не может помешать. На святых Отцов целые полки демонов устремлялись, видимым образом, криками, страшными звуками и шумом устрашали, даже келию колебали, казалось, обрушится и насмерть задавит, и то они оставались непреклонными в молитве, им ничего не мешало. Если кому-то что-то мешает или кто раздражается, злобствует - в том есть грех ненависти.

Внутренне мы должны работать над собой в том направлении, чтобы в помыслах у нас не было разбора: каковы он, она, они. А во всех случаях надо, взор свой обращать только на себя, если появилось раздражение.

Вот, например, вошли туристы во время чтения святого Евангелия, шаркают ногами, заглушают слова Священного Писания... Ну кому это понравится? Невольно в душе появляется недовольство... Сразу лови себя на этом. Ах, дескать, злобная душа! Тебе не нравится?.. Тебе одной надо спасаться, со всеми удобствами, а другие пускай погибают? Да? А может, именно сегодня благодать коснется души их, может быть, сегодня на сердце их падет то зернышко благочестия, которое даст плоды обильнее, чем твои. Чем ты сама-то можешь похвалиться? Что пришла в церковь? Отдохнуть! Ведь ты пришла не на подвиг, если тебе кругом все мешают, если за всеми ты все замечаешь... Ты пришла развлечься? Признайся! С ножом к горлу приступай к душе своей и не давай ей опомниться, пока не смирится; не давай ей возможности оправдаться, устрашай ее гневом Божиим, чтобы она обрела страх Божий, это неоцененное сокровище в деле спасения. Скажи ей: молчи, не укоряй вошедших, потому что твое слово может оказаться соблазном для них, и ты можешь оказаться причиной их погибели... Не избежишь и ты этой участи, если это случится.

Действительно, сколько, оказывается, мы душ губим своим соблазнительным поведением, соблазнительным словом! Хоть бы в том только, что наводим на грех осуждения, не говоря о прочем. А кто по-настоящему, осознанно, со всею искренностью кается в этом грехе?

И вот когда ты станешь столь тщательно разбирать каждый свой шаг, каждое слово, тогда тебе не понадобятся доказательства того, что почти каждая душа, за исключением смиренных, одержима страстью ненависти в той или иной степени.

Как все добродетели в виде лучей исходят от одного центра - любви, так множество грехов исходят от одного центра - ненависти.

Молитва за врагов

Сущность покаяния заключается в том, чтобы исправиться и творить добрые дела. Без добрых дел вера мертва. А добрые дела это не только милостыню подавать, но и молиться за врагов, то есть за тех, кто обижает нас, кто нам в тягость. Такая молитва тоже вменяется нам в милостыню.

А почему? Да потому, что когда ближние делают нам пакости, тогда они одежду души своей загрязняют грехами, а ради наших молитв Господь вновь очищает их души, прощает им грехи.

Вот, например, подумали они плохо о нас - это равносильно тому, как если бы они в своем подвенечном наряде вытрясли половики или вычистили печную трубу. Они обязательно покроются пылью, сажей. А пыль от грехов - это не простая пыль: от нее не так-то просто избавиться. Если они забудут покаяться, что думали о нас плохо, то эта греховная пыль так и останется на них или на нас, если мы плохо думали о других. На общей исповеди втайне кайся Богу в таких грехах (грех помыслов) и сокрушайся о них, а еще лучше: не дожидаться исповеди, а как только согрешил, так скорей целуй свой крестик, который носишь на груди, и перед ним исповедуй грехи свои.

Так вот злые помыслы и то оставляют следы на одежде души, а злые слова приравниваются к злым делам. Например, оклеветали тебя - это будто пузырек чернил клеветники вылили на тебя. Очернили твое имя, подорвали твой авторитет... трудно восстановить доброе имя и авторитет, но клеветникам еще труднее принести такое покаяние, которое полностью очистило бы их душу от греха клеветы и осуждения, поэтому клеветники нуждаются в молитве, и за них надо усердно молиться, как за благодетелей нашего спасения. Для очищения им надо много-много слез пролить, а главное - принести плоды покаяния, чтобы совсем сгладить грех клеветы. Надо перед всеми покаяться и сказать: «Это я оклеветал того-то или тех-то... Я соблазнил всех: из-за меня вы согрешили осуждением. Простите».

Нет ничего легче, как осудить и оклеветать человека, и нет ничего труднее, как сгладить последствия его греха. Клевета, как горящий уголь в костре или соломе. Бросил уголь, а через некоторое время его уже не возьмешь. Пламя не допускает!

Есть хорошая народная поговорка: «Слово не воробей, вылетит - не поймаешь!» Как часто мы сожалеем о сказанном!..

О вреде празднословия, особенно осуждения и клеветы, я говорил уже, а теперь вскользь упоминаю для того, чтобы тебе легче было понять, почему молитва за врагов считается самой большой милостыней для них.

Вот представь себе: враги наши по зависти ли, по ревности ли, или просто по привычке, по наущению злой силы оскорбляют нас, притесняют, ущемляют во всем, делают нам большие убытки, даже иногда наносят побои... Кому же они больше вредят? Нам или себе? Конечно, себе! Это ясно, как Божий день! Они воистину враги только для себя, а для нас они благодетели. И вот почему.

Земная жизнь наша, как сон. Перед человеком десятилетия мелькают, как календарные листки. Спроси человека самого преклонного возраста, жизнь которого была наполнена сплошными скорбями и болезнями, устал ли он от жизни? Хочет ли он умереть? Если скорби и болезни его позади, то он даже удивится. «А как это можно устать от жизни? Жизнь так хороша! На каждом шагу видишь Творца и Его творения. Ощущать присутствие Его внутри себя - это такое счастье!»

«Да как же! Разве ты забыл, сколько горя перенес в жизни?»

«Э, соколик! Все прошло, как сон. Многое забыто, а что всплывает на память - как будто это не жизнь, а из прочитанной книги».

Только те, кто в этот момент переживает тягчайшие скорби и болезни, только они, да и то не все, могут сказать: «Лучше умереть, чем так мучиться».

Сильные духом говорят иначе. Однажды, когда я служил на приходе, позвали меня причастить больную, сорок лет прикопанную к одру болезни. Поисповедовал ее, причастил, а потом стал утешать... А она мне и говорит: «Дорогой батюшка, хотите верьте, хотите не верьте, но я говорю истину: я так рада и довольна своей жизнью! Мне тяжело бывает слышать, когда называют меня скорбящей, а то и несчастной. Простите меня».

Захотелось мне испытать болящую, и я спросил: «Но радость твоя увеличилась бы, если бы Господь даровал тебе исцеление?!»

«О, нет! Осталось мне жить не так уж много: по два века люди не живут. Но если бы Господь мне повелел и три века лежать на этом одре и терпеть мою болезнь, я бы с радостью и благодарностью это повеление с Божией помощью исполнила бы».

«Но почему же? Все люди хотят быть здоровыми. Ведь говорят же: в здоровом теле - здоровый дух. Святая церковь постоянно молится о здравии и спасении пасомых. Разве это плохо и неспасительно?»

«Батюшка, не испытывайте меня. Все это хорошо, спасительно, но Христос сказал: могий вместить, да вместит... Вот мой прямой ответ на ваши вопросы. А что касается «в здоровом теле - здоровый дух» - так это выражение мирских людей, привязанных ко всему земному. Они плотно поели, хорошо выспались - у них голова не кружится, бодрое настроение. Только и всего! Правильное понятие «здоровый дух» - это постоянное памятование о Боге, благочестивая жизнь. А там, где применяют это выражение, очень мало думают о Боге или совсем не знают Его. Правильнее было бы сказать: «В немощном теле - здоровая душа» и «в немощах познается сила Божия». А в неблагочестивом здоровом теле живет, чаще всего, всякая нечисть: скверные помыслы, срамные желания... Кровь, как раскаленная вавилонская пещь, развивает плотские страсти...»

«Согласен. Ну, а все же, почему ты избрала лучше триста лет болеть, чем исцелиться от болезни? Разве в нашей Православной Церкви нет примеров? Труднее борьба, это да. Но Господь помогает всем, кто обращается к Нему за помощью. Так почему же ты так упорно хочешь болеть?»

Веришь ли, друг мой, я насладился беседой с этой рабой Божией. Одно дело читать поучения святых Отцов, а другое дело в самой жизни встретить живое воплощение их учения. Давно это было, беседа наша отчетливо сохранилась в моей памяти.

Я передал тебе наш разговор для того, чтобы ты легче уяснил себе, почему врагов называют благодетелями. Они помогают нам приобрести на небеси сокровища нетленные, когда мы скорби от них переносим с такой же радостью, как та болящая переносила свою болезнь.

Нас огорчили, а мы простили да еще помолились о их спасении - это значит: через них мы приобрели доброе дело для вечной жизни, умножили свои сокровища на небе.

Злые люди не знают об этом или забывают, иначе не стали бы вредить другим. Бесы тоже так делают: искушают человека и вредят ему до тех пор, пока надеются соблазнить и погубить душу, а когда увидят, что человек решился лучше умереть, чем согрешить, тогда они убегают от него, потому что чем дольше они будут искушать его, тем он большую награду получит от Бога.

Злой человек прежде всего губит свою душу, готовит ее для вечных мучений. Откровенно говоря, мало кто искренно, с любовью молится за врагов своих... На что же рассчитывают те, кто приносит вред, хоть самый малый своим ближним?

В том и заключается сущность покаяния, в том и плоды его: немедленно принять меры к исправлению, а тех, кто нам в тягость, покрыть своею любовью, делать им добро.

Больное самолюбие

Вот ты пишешь: «Батюшка, ну обидно же! За что она меня так обозвала? Что плохого я сделал ей?»

Это значит, не понимаешь сути дела. Ничего плохого ты ей не сделал, но когда ты обратился не к ней, а к другой, то этим ты задел ее страсть мнения (человек мнит, то есть думает о себе высоко). Страсть ее столкнулась с твоей страстью самолюбия, и вот у нас пожар: ты обиделся. А если бы в тебе не было этой страсти, то посочувствовал бы ты ей и помолился бы за нее как за душевно болящую.

По сути дела, тот, в ком не изжиты страсти, - самый больной и самый несчастный человек. Но вот она без причины, как спичка, вспыхнула. Разве ей легко? Она трое суток плакала от обиды, что, дескать, самый близкий знакомый, на кого можно было положиться, и тот сумел уязвить ее... Пошел к какой-то... И чего только не представит ее больное воображение, страстное сердце, мнительность, подозрительность...

Если кто-то и с кем-то не разговаривает, обижаются и огорчаются друг на друга, это значит, что оба поступают по своим страстям и оба идут к погибели.

Кто готовится к исповеди, тот должен испытать себя по заповедям Христовым. Вот и ты испытай. Христос сказал: Блажени нищии духом, то есть блаженны те христиане, которые духом смиренны, которые не превозносятся над другими и считают себя хуже всех людей и даже тварей. Ну и как? Выполняешь ли ты эту заповедь Божию? Нет, конечно. Хуже всех ты себя не считаешь. Ты кичишься своим человеческим достоинством и возмущаешься от каждого укорительного или унизительного слова. Дескать, как, я же человек! Я образ Божий! Разве можно меня унизить?

Разумеется, нельзя унижать никого, но унижающий тебя сам ответит перед Богом за свой грех, а ты только на себя смотри, себя разбирай, себя спасай.

Какая польза от твоего возмущения? К ее греху приложил свой грех и тем увеличил пожар, а огонь этого пожара может перейти в геенский, вечный... Забудете покаяться, вот и пожалуйста! Тогда никто не спасет: ни мать, ни отец, ни друг, ни враг... Сейчас нас больше всего спасают враги наши. Они, сами того не замечая, ведут нас ко спасению, а после смерти нам уже никто не поможет и покаяться там не сможем: после смерти грехи не разрешаются. Там будет только страшно мучительное, позднее и никогда не скончаемое раскаяние, от которого грешники скрежещут зубами.

Образ Божий

Вот ты пишешь: «Я - образ Божий». Припоминается мне, как одна девица тоже так, возмущаясь на подругу, говорила: «Батюшка, я бы не огорчилась на нее, но ведь в моем лице поруган образ Божий».

Одна и та же болезнь, одни и те же симптомы... Пришлось тогда ее строго обличить. Говорю: «У тебя просто больное самолюбие, кайся». Она начала оправдываться, стала доказывать свою правоту. Тогда я вынужден был сказать: «Ну что же, давай глубже разберемся, так ли это? Хорошо, предположим, ты права, но отнесись и к себе строже, как посторонний судья. Посмотри на себя со стороны, чем ты-то можешь похвалиться?

Внешний образ Божий дан тебе Богом. Не по своей воле ты родилась человеком, а не животным... Господь почтил тебя Своим образом и подобием. Благодаришь ли ты Его - Своего создателя и Благодетеля? При крещении ты получила всеосвящающую благодать Святого Духа и приобрела право быть наследницей Богу. Царство Небесное было предопределено тебе, если бы ты была истинной христианкой, если бы жила по закону Божию и не искажала Его святой образ. Но ты, как фарисейка, кичишься своей мнимой праведностью, а на деле... Посмотри, как ты искажаешь образ Божий в самой себе: ходишь с непокрытой головой, когда по закону и по благочестию не положено ходить без платка. Одежду и обувь покупаешь дорогие - нет скромности. Следишь за модой, а это грех. Видишь, сколько у тебя отклонений? Это только по внешности. Если же заглянуть внутрь, в сердце?

Даже не хочется тратить время на перечисление всех добродетелей, которые мы, христиане, обязаны иметь и не имеем, и на перечисление всех страстей и пороков, которых не должно быть в нас, но они в нас процветают. Уж против этого, думаю, ты не будешь возражать?

Так вот, видишь, как образ Божий поруган в тебе тобою! Почему же ты не кричишь: караул, погибаю! Почему со слезами не умоляешь Бога и Матерь Божию о помощи, о своем спасении? Почему не возмущаешься против себя так же, как возмущаешься против нее? А ведь тобою образ Божий поруган больше, чем ею, и внешне, и внутренне. Ты не подражаешь христианским добродетелям и ежедневно распинаешь Христа.

У тебя нет ни смирения, ни терпения, без конца ропщешь: тот косо посмотрел, тот не сделал по-твоему, тот обидное слово сказал, тот не поздравил с днем Ангела, а тот даже на поклон не ответил... Итак, все дни у тебя уходят на пустые разговоры, размышления и огорчения.

Господь повелел непрестанно молиться, но ты ведь не можешь эту заповедь выполнять: "Тебе некогда!.."»

Довел девицу до слез. Вижу, слезы не от огорчения, а покаянные. Думаю: ну и хорошо. Пускай привыкнет сокрушаться о грехах, это полезно.

Тебе, Д., тоже следует сокрушаться о том же: одинаковое лекарство от одной болезни.

Мы с тобой остановились на одной заповеди Божией: Блажени нищии духом. По остальным заповедям ты сам себя испытай. Проверь, соответствуешь ли ты званию христианина?

Христос сказал: Блаженны плачущие (о своих грехах); блаженны кроткие, смиренные, праведные, любвеобильные, милостивые, чистые душой и телом, живущие со всеми мирно.

А ты тоже видишь, как фарисей! Что плохого я сделал ей? Это значит: я, батюшка, хороший, а она плохая. А Господь возьмет и оправдает ее ради покаяния или ради молитвенного ходатайства за нее, а тебя осудит за горделивые помыслы и за осуждение... Вот останешься ты такой хороший в кавычках при своих, как говорится, интересах - без благодати. А кто виноват? Только сам, винить некого. Свои грехи ты прикрываешь благовидным предлогом: пишешь, я - образ Божий. Вот Христос - образ Божий по плоти, а по Духу - Сам Бог! Но он не возмущался, когда Его унижали, оскорбляли, плевали в Его пречистый Лик, били и даже приговаривали ко Кресту. Он никого не упрекал, а с любовью молился Богу Отцу за Своих распинателей.

Вот когда мы поработаем над своим внутренним человеком, когда и внешне, и внутренне будем подобны Иисусу Христу и Божией Матери, тогда мы вправе будем сказать: я образ Божий, а пока мы только прах и чернь, а не люди. Понятно? Не смущайся и не обижайся за резкость тона - такое лекарство эффективнее.

Отец духовный не должен быть только ласкателем. Обличай, увещай, но спасай!

Молитвенники за мир

У нас есть ходатаи перед Богом - это праведные наши близкие или дальние родственники, или просто знакомые. Они молятся за нас, и по их святым молитвам Господь изливает на нас сугубую милость, сугубую благодать. Иной грешник удивляется: «Что за чудо, мгновение назад я с пеной у рта доказывал, что Бога нет, а теперь... пускай меня бичуют, пускай делают все, что угодно, но я знаю... да, да! Не только верую, но знаю, что Бог есть. Я чувствую Его в себе так же ясно, как свое дыхание, как то, что я не мертвый, а живой».

Трудно понять грешнику, что с ним произошло, не может знать причину своего перерождения, а причина проста: ходатайство и предстательство Божией Матери, молитва святых, молитва живущих праведных и благочестивых людей и их подвиги - искупительные жертвы за нас творят такие чудеса, вернее, Господь творит чудеса по их молитвам.

Счастливы живые и усопшие, в роду которых есть такие молитвенники, но счастливы и все мы, православные христиане, потому что за всех нас непрестанно молятся день и ночь святые Отцы в обителях, которые произносят молитвы свои как бы от лица всей земли, то есть от лица живущих во всей Вселенной. Они молятся за весь мир и особенно за нас, единоверцев.

Миряне спят, а они бдят, не спят по ночам, молятся; миряне по нескольку раз в день едят, что вкуснее, а они довольствуются самой грубой пищей в малом количестве, а у некоторых воздержание доходит до сухоядения. Остальные подвиги совершаются тайно, о них не будем и говорить. Эти иноки подражают Иисусу Христу своею жизнью. Как Христос принес себя в искупительную жертву, чтобы освободить человечество от проклятия, греха и смерти, так и иноки приносят себя в искупительную жертву за грехи своих единоверцев, и прежде всего родственников и близких людей.

Вот, например, Мария Египетская семнадцать лет приносила очистительные жертвы за свои грехи, а остальные семнадцать лет, когда сама уже очистилась от грехов, приносила искупительные жертвы за грех своих близких и за всех православных христиан.

Своими подвигами и молитвами праведники выкупают грешных у Правосудия Божия и избавляют их от наказания, которое они заслуживают по грехам своим. По молитвам святых и праведных людей Господь посылает на землю благодать Свою: благорастворение воздухов, живительный дождь земле жаждущей, изобилие плодов земных и все нужное, все потребное для всей земли, для живущих во всей Вселенной. Пока на земле есть такие праведники, ей не грозит никакая опасность!

Земля и моря, и все небесные светила ради молитв иноков прощают грешников, смиряются, умиляются и вместе с иноками возносят Творцу свое моление, хвалу и поклонение.

Молитва Земли

Когда зажигаются звезд вереницы
На своде небесном, а люди и птицы,
И звери лесные покоются сном, -
Тогда все в природе полно умиленья,
И небо с землею возносят моленья
К Творцу мирозданья в безмолвьи ночном.

Лишь праведник эту молитву услышит,
Которая верой глубокою дышит;
Она не грешна, как молитва людей,
Сердца у которых жестоки, как камень, -
Она горяча и чиста, словно пламень,
Она непорочна, как души детей.

Блажен, кто услышит моление то,
Чье пылкое сердце возжаждало света,
Чьи ноги тропою тернистою шли,
И нет прегрешений, которых Предвечный
Ему не простил бы в любви бесконечной,
В часы вдохновенной молитвы земли!

Туман, что клубится в ночи над ручьями,
И воздух, колеблющий розы листами, -
Все это ведь звуки молитвы святой,
Мольбы же которых к Властителю мира
Не в силах отнесть ни дыханье эфира,
Ни легкий туман, что клубится грядой,

Творцу передает их от всей он Вселенной,
Любимец Господень мольбой вдохновенной,
Смиренный слуга - инок в келье своей.
И уши Создателя стольких творений
Отверсты всегда для его песнопений:
Канонов, стихир, псалмов, тропарей.

Когда все объято ночной тишиною,
Когда звезды яркие светят с луною,
На землю с любовью Спаситель взирает
И свет благодати Своей посылает,
И милость Он щедро Свою изливает
На грешный мир ради молитвы святых.

Весь мир осыпая Своими дарами,
Он шлет их: и с чудными солнца лучами,
И с тучкой, что быстро несется вдали,
С светилами ночи, с росой благовонной,
С дождями, шумящими в чаще зеленой -
В ответ на святую молитву земли.

Жестокие бури и свет омраченный,
И это - молитва земли отягченной
Нуждою и тьмой прегрешений своих.
Она, пораженная страхом и скорбью,
Рыдает пред Господом с жаркой мольбою
И просит пощады: «Помилуй, спаси!»

Когда же минуют жестокие бури
И молнии гаснут в небесной лазури,
И грома раскаты стихают вдали -
Смягчается гнев Судии Всеблагого,
И ветер душистый несет к Нему снова
Хвалу всех созданий - молитву земли!

Наставление

Теперь, друг мой, хочу дать тебе небольшое, конкретное наставление. Может быть, тебе не понравится, что местами я повторяюсь, но у меня многолетней практикой выработалось такое правило: повторение - мать учения. А все, что здесь написано, тебе следует не только заучить, но и в жизнь воплотить, как говорится, пройти практику, так что повторение не помешает.

Наставление такое: храни язык, ибо он часто произносит то, чего ты не хочешь, имей в памяти непрестанно молитву Иисусову, она искореняет злые помыслы. Тщательно наблюдай за всеми своими мыслями, словами и делами. Вечером рассматривай грехи, которые сделал за день, и вообрази, как много нераскаянных грешников в этот день сошли в ад. Благодари Бога, что Он дает тебе еще время на покаяние. Не откладывай покаяния до завтра, до другого дня: неизвестно, доживешь ли ты до того дня. Нет ничего противнее благочестию, как откладывать свое покаяние. Исповедуйся как можно чаще, каждый раз, когда бываешь в церкви. Ежедневно мы грешим, ежедневно надо и каяться, когда, где и как позволяют условия. Если в церковь не можешь пойти, значит, кайся дома перед крестиком. Грехи же за определенный период напиши отцу духовному. Если не будешь каяться ежедневно, то грехи забудутся и останутся нераскаянными.

Так будем же, друг мой, искать случая принести как можно больше добрых плодов покаяния, ибо Всякое дерево, творит плода добра, посекаемо бывает и в огнь вметаемо (Мф. 3:10). Подобно бесплодному дереву, в вечный огонь ввержены будут те люди, которые не приносят никакого плода духовного. Поэтому со страхом Божиим и любовью будем служить ближним, будем очищать сердце свое искренним покаянием и, как мытарь, из глубины сердца сокрушенно будем ко Господу всегда взывать: Боже, милостив буди мне грешному, Помилуй мя, Боже, помилуй мя !

Молитвенный вопль покаяния

Порою, в минуту души просветленья,
Заглянем глубоко-глубоко в себя...
И вырвется вопль из груди, как моленье:
«»

И леность, и немощь, и нету усердья...
Вся жизнь в суете исчезает моя,
Одна лишь надежда - Твое милосердье:
Помилуй мя, Боже, помилуй меня!

Рассеянье мысли, ума ослепленье,
Забвенье о цели сего бытия,
Какая-то хладность ко делу спасенья...
Помилуй мя, Боже, помилуй меня!

Как слабо, бесплодно бывает раскаянье;
Лишь только пробьется живая струя,
Как снова доводят грехи до отчаянья...
Помилуй мя, Боже, помилуй меня!

Помыслю ль о часе души разлученья:
Какая загробная участь моя?..
Увы мне! Страшусь я суда и мученья -
Помилуй мя, Боже, помилуй меня!

«Ни тепел, ни хладен...» и нет оправданья;
Заветы Спасителя ведаю я!
О, вера, велики твои упованья!
Помилуй мя, Боже, помилуй меня!

Болезнует сердце, а дух разгорается...
И с каждой святой благодати огня -
Молитвенный вопль из груди вырывается:
О, Боже, помилуй, помилуй меня!

Итак, возлюбленный друг мой Д., убегай решительно от всякого встречающегося случая ко греху. Благотвори всем людям без разбора, замкни на замок уста, глаза, уши, чтобы через эти отверстия в твою храмину не входили соблазны. Трудись для неба беспрерывно, чтобы стать свободным от искушений и грехов, чтобы стать угодным Богу. Но только не забывай, что своими силами, без помощи Божией, ты ничего не сможешь сделать доброго. Христос сказал: Кто пребывает во мне, и Я в нем, тот приносит много плода, ибо без Меня не можете делать ничего (Ин. 15:5).

Живи так, чтобы, имея таинство веры в чистой совести, в мире сердца и в безмолвии всего существа своего, ты мог сохранить вверенную тебе благодать с такою твердостью, которую никакие удары бед, никакая страсть, никакие искушения не смогли бы разрушить.

Как можно чаще очищай себя покаянием, освящай себя общением с Господом нашим Иисусом Христом в Пречистых Тайнах Его и одежду души своей украшай достойными плодами покаяния.

Внимательной молитвою обрати взор ума своего на себя, чтобы открыть свою греховность. Чаще читай отдельную небольшую книжицу - ПОКАЯНИЕ и ВОЗДЫХАНИЯ, которую к сему прилагаю. Книжица эта глубока по содержанию и проста по изложению. Она малого формата, имеет всего тридцать страниц, но приносит большую пользу для души. Она очистит сердце и совесть от страстей и пороков. Изучай все, что в ней написано, для спасения души и тела.

Вот все, что с Божией помощью я смог написать тебе, друг мой, в ответ на твои вопросы.

Прошу прощения и святых молитв.

Мир тебе и Божие благословение.

Богу Отцу и Сыну и Святому Духу слава! И слава Приснодеве Марии, Матери Христа Бога нашего, во веки веков! Аминь.

Молитвенно с тобой пребывающий твой доброжелатель Д. О. Схиигумен Савва