Таежный тупик романовской секты. Отшельники ищут в тайге спасение от двух российских бед - штрих-кодов и прививок

6 февраля, ПРАВМИР. Община бывшего священника, именующего себя «иеромонахом Евстратием», просит предоставить возможность переехать на новое место, в более благоустроенную деревню в Пермском крае, пишет КП.

На данный момент религиозная община проживает в заброшенной деревне Черепаново Чердынского района Пермского края. В своем видеообращении, направленном местным властям, отшельники поблагодарили правительство Пермского края за благотворительную помощь, оказанную общине в конце октября 2013 года.

В ближайшее время общинники планируют переехать в деревню Вижай Чердынского района и обратились к властям с просьбой о помощи. А летом они собираются и вовсе уехать из Прикамья, найти новое место жительства. По некоторым данным, община собирается в Кемеровскую область.

Отшельники отмечают: «Указанная деревня (Вижай) имеет дорожно-транспортное сообщение, что упростит намеченный на теплый период года выезд общины за переделы Пермского края (предварительно в июне 2014 года)».

Как сообщили в краевом департаменте информационной политики, власти знают о предложении из деревни Черепаново, органы местного самоуправления района контактируют с отшельниками, отслеживают ситуацию с их зимовкой.
Руководство Чердынского района осенью 2013 года предупреждало членов религиозной общины о предстоящей суровой зиме. Тем не менее, отшельники приняли самостоятельное решение зимовать в деревне Черепаново.
Министерство социального развития Пермского края оказало гуманитарную помощь отшельникам, чтобы они смогли перезимовать в Черепаново.

В настоящее время изучаются возможности организации переезда , поскольку в случае принятия предложения религиозной общины, потребуется решить целый ряд организационных, технических и иных вопросов, – заявили в департаменте.

Священники Пермской епархии пытаются помочь детям, пострадавшим от секты.

Во главе секты находился бывший православный священник, который вербовал адептов в храмах, рассказывая о вреде ИНН, паспортов и «ювенального фашизма» . “Иеромонах Евстратий” привел в заброшенную деревню Черепаново, в 350 километрах от Перми, около 50 человек, включая детей. По его словам, только там до верующего человека не смогут добраться ни милиция, ни власть, никто другой.<

Паспорта, пенсионные свидетельства, свидетельства о рождении детей они сожгли.

«Документы, - убеждал он, - от лукавого. В них прячут микрочипы, чтобы за вами следить. Медицина, врачи, школа - от лукавого». И, наконец, люди, которые называют себя социальными работниками: «Они хотят отобрать ваших детей».

Жители Черепаново считают себя православными христианами, но на “литургии” не упоминают высших иерархов Русской Православной Церкви. По некоторым сведениям, сектанты ожидают пришествия Михаила Романова, дяди первого московского царя, – пишет Российская газета.

На данный момент, в Черепаново осталось около 30 человек. Восемь мужчин, столько же детей и 10 женщин. Условия их проживания далеки от нормальных. Около 20 сектантов уже покинули таежную деревню.

В декабре 2013 г. появилась информация о том, что в деревне от гангрены умерла женщина .

– Дома маленькие, грязные, санитарии никакой нет, – говорит мать погибшей. – У нас двое внуков 6 и 5 лет. Дети голодные, неприбранные, изо рта пахнет зловонием. Они жили с умершей в одной комнате, – рассказали родители одной из членов секты, которые приезжали, чтобы увезти женщину оттуда.

По ее словам, запах гнили издают практически все общинники. У погибшей женщины были язвы на ногах, она не могла ходить. Поскольку газовая гангрена болезнь инфекционная, не исключено, что ею могут заболеть и другие жители Черепаново.

Место нахождения “Отца Евстратия” на данный момент не известно. Бывший православный священник, которого официально лишили сана в 2009 году – экс-клирик Тульской епархии Вениамин Филиппов по данным ГУ МВД по Пермскому краю, уезжал от них и возвращался в Тулу.

Поскольку все общинники приехали на Урал из разных регионов Центральной России, они непривычны к местному суровому климату. Чтобы смягчить бедствия зимы, осенью в Черепаново краевые и муниципальные власти завозят им теплую одежду и продукты.

Побывавшие в Черепаново полицейские отметили, что, несмотря на отрицание “дьявольских” меток в виде ИНН, паспортов и прочего, на практике это не мешает людям пользоваться благами цивилизации. Например, на упаковках с продуктами имеется штрих-код, и поэтому есть их, якобы, нельзя. Однако общинники, находящиеся в условиях выживания, срезали штрих-код и перекрестив продукты, все-таки употребляли их в пищу.

Наши корреспонденты, побывавшие у отшельников в Пермском крае, рассказывают об увиденном и услышанном [фото, видео]

Изменить размер текста: A A

По приезде к затворникам в деревню Черепаново нас слегка пошатывало, как пошатывает моряков после долгой качки. Двести км по штормовой дороге в кузове вездехода пьянят изрядно. Несколько человек из числа отшельников встретили нас любезно и повели на прием к отцу Евстратию – их духовному повелителю. По дороге худой долговязый юноша, назвавшийся рабом Божиим Романом, у нас спросил:

Какие новости там в миру?

Пугачева родила, - ответили мы.

Умерла?! – встревожено переспросил юноша.

Родила, - уточнили мы и вкратце пересказали отшельникам эту новость. Они цокали языками, охали и крестились. В итоге очень неодобрительно обсудили сей примадоннин «грех».

Как тут у вас с питанием? – спросили мы худосочного Рому.

Худо, - ответил он. – Крупа кончается. Взрослых кормят помалу два раза в день – утром и на обед. Трое из наших братьев ушли за продуктами, мы их ждем.

Мы не стали Роману рассказывать, что из этих троих вернутся, возможно, лишь только двое, и вернутся они нескоро. Эту троицу, похожую на странствующих монахов, встретили мы в тайге километров за сто от Черепаново. Они с рюкзаками шли в райцентр Чердынь за крупами. Общаться с нами путники не стали, пробурчали чего-то в бороды и дальше себе пошли. А через час примерно мы доехали до поселка Петрецово, в котором живут сотрудники пермских северных лагерей. Попросились тут на ночлег. Нас провели в один нежилой барак, где мы, разогнавши крыс, устроились на полу вповалку. Наутро один местный житель у нас спросил: не встретился ли по дороге нам кто? Рассказали ему мы про тех монахов. Житель насторожился и стал выспрашивать, как выглядели они?

Грязные, угрюмые и худые, - описывали их мы.

А не было ли там одного, у которого вот здесь на роже фигня такая?

Ну, вроде да?

Он в федеральном розыске! Скрывается у отшельников, – сказал почти радостно местный житель и побежал куда -то, видно, звонить.

Вот такая, к слову сказать, мутная тут история.

ЗДЕСЬ ВСЕМ ТЯЖЕЛО ЖИВЕТСЯ

Но вернемся к нашему рабу Божьему Роме.

Как и зачем ты здесь? – спросили мы. И Рома ответил, что у него конфликт с властями города Ульяновска , но подробности пояснять не стал.

Тяжело тебе здесь живется?

Ответил отрок, - но, видно, таков наш крест. Здесь главное - послушание и смирение. Если скажут тебе выкопать яму, ты должен её выкапывать, не спрашивая – зачем? После скажут закопать эту яму, и ты молча её закапываешь.

…В темной избе (электричества у отшельников нет) за большим столом восседал бородатый и плотный отец Евстратий, а также десятка два и мужчин, и женщин. Нам предложили хлеб и горячий отвар из таежных трав.

В чем смысл вашей веры, отец Евстратий? – спросили мы. – В чем смысл ухода от человечества в эти дебри непроходимые?

И поведал отец Евстратий, что православная вера, по его мнению, ныне в большой беде, так как Патриарх Кирилл водит дружбу с католиками, иудеями, мусульманами и язычниками. И заявляет притом Патриарх Кирилл, что-де у нас с иноверцами есть единые нравственные ценности.

И что же плохого в нашей дружбе с католиками?

Когда Византия подписала унию с католической церковью, то Константинополь скоро пал. И вот опять история повторяется. Наше сближение с католиками развяжет руки американцам, те ударят по Ирану , а иранской нефтью Китай питается. Китай будет вынужден ударить по американцам или пойти войной на нас. Иначе Китай погибнет. Так и начнется третья мировая война, которая всех погубит.

Вторая беда, по мнению отца Евстратия, нависающая над Святою Русью , это штрих-коды, которые ныне лепят и на всякие документы, и на даже на пищевые продукты. Штрих-коды это часть мирового заговора, чтобы взять под контроль всякого христианина и как-то там на него воздействовать электронно. Тут мы, признаться, не очень поняли, но смысл, примерно, такой, что через штрих-коды вся жизнь человека высвечивается где-то на мониторах в главном масонском логове. И человек штрих-кодовый становится марионеткой в коварных руках у Ротшильдов и Рокфеллеров. Вот почему и необходимо уничтожать все эти бесовские метки.

Отец Евстратий толкует весьма заумно, цитируя и писания, и философов всех времен. Сектанты глядят на него с восторгом и тихим душевным трепетом.

Почему же вы с этим злом не боретесь во миру, где бы надобно просвещать заблудших, а удалились в дебри? – спросили мы.

А мы объясняли в миру все это, но нас не слушали. Благодать не груша, ее не съешь.

Так в чем тогда смысл-то ваших служений, ежели ваши мысли не доходят до масс?

На что, на какие деньги живете вы и на что питаетесь?

Нам помогают братья из православных монастырей. Они для нас собирают деньги. Негласно, конечно.

Ну, ничего себе! Вы, по сути, раскольники, отошедшие от официальной церкви, а люди из этой церкви вам помогают?!

Да. Там есть много служителей, которые разделяют наши взгляды, но они слабы духом, чтобы окончательно перейти к нам. Потому они вынуждены служить там, но душою они с нами. У нас есть много последователей и в миру, которые тоже нам помогают и даже страдают за наши убеждения. Например, три капитана и один майор из УБЭП в Туле подверглись гонениям за связь с нами. Начальство им предложило либо перестать ездить к нам, когда мы жили еще в Тульской области, либо уволиться. И все четверо уволились, остались без пенсий и без всего.

А что за история с мордобоем случилась у вас в Костромской области, после чего вы и перебрались сюда? – спросили мы у отца Евстратия.

Ну что получилось? Там приехали отец с матерью к одной нашей сестре Елене, приехали с ОМОНом , чтобы забрать и ее, и ее детей. Отец на нее набросился: ах ты такая-сякая, ты опять сюда убежала. Меня там не было, но мне рассказали – началась драка. Наши бросились защищать Елену и ее детей, а силовики начали всех палками избивать. Тогда один наш выскочил с канистрой и всех бензином полил. Сейчас, говорит, подожгу, если не прекратите!

Он, что, и детей облил?

Да всех облил, на кого попало. Ну драка и прекратилась, они отступили. А потом уже поздно ночью мы покинули ту деревню. Уехали в Пермский край. После этого случая меня объявили в розыск. Приезжаю я как-то в свою московскую квартиру и нахожу в почтовом ящике полицейское предписание на мое на мирское имя: «Филиппову В.Е.: сообщаем Вам, что гражданин Филиппов В.Е. находится в федеральном розыске. В случае появления Филиппова В.Е. по данному адресу Вам предписывается сообщить об этом в полицию по телефону такому-то». Вот она дурь чиновничья – мне сообщают, что если я сам себя у себя увижу, то должен себя и сдать. Ха-ха!

КАК СТАРЕЦ ОТ РАКА ВЫЛЕЧИЛ

Днем ранее по дороге к отшельникам мы догнали в тайге одного мужчину с большим рюкзаком и нерусским ликом. Он шел туда же в общину. Взяли его на борт. Мужчина попросил его не снимать, поскольку он – ну опять же! – в розыске. Однако же, незнакомец наш изъявил желание рассказать нам много чего любопытного про жизнь отшельников. Назвался он Серафимом и про себя поведал такую историю. Серафим родом из мусульманской страны и по рождению мусульманин из небедной семьи. К сорока годам заболел он раком. Долго лечился и у себя на родине, и в Москве , и в Германии , но болезнь всё больше одолевала. Но однажды некие люди вдруг подсказали, что в Пермском крае есть один православный старец, который, возможно, ему поможет. Нашел он этого старца, побеседовали они, и дал ему старец некие установки, после чего болезнь-то и отступила, а через год и прошла совсем. После этого собеседник наш взял да и принял истово православную веру. Нарекли его именем Серафим. Начал он и у себя в стране православие утверждать. По этой причине все близкие родственники отвернулись от Серафима. И с властями случился религиозный конфликт, который перешел в политический. Серафима собирались уж посадить, но он успел убежать в Россию , опять же в Пермский край, где и столкнулся с нашими отшельниками. Сначала они жили под городом Чусовым. А после отцу Евстратию приснился сон, что община должна переселиться на самый север Пермского края в деревню на букву «Ч». Развернули отшельники карты географические, на которых и нашли Черепаново это.

А что, Серафим, неужто и впрямь есть такие старцы, которые рак вылечивают? – разобрало нас любопытство.

Этот старец не лекарь вовсе, - отвечал Серафим, - просто он человек очень умный и правильно понимает Православие, которое не понимают многие православные. Вот и меня он тому обучил. Ведь все болезни они от грехов от наших. А в Православии есть, например, покаяние. Если ты искренне осознаешь свои грехи, если ты искренне в их покаешься, то и наказанье твое простится, болезнь отступит. Это очень важно понять. Но если ты будешь каяться и колотиться о землю лбом только с помыслом - чтобы вылечится, то болезнь тебя не отпустит. Я очень рад, что Господь помучил меня вот такой болезнью, через которую мне пришло прозрение. Ну а с отцом Евстратием мы поссорились. Я понял, что он актер, а не священник вовсе. Собрал себе публику из людей заблудших и упивается властью над ними. А они его за святого чтут. Подойдет к нему женщина: «Батюшка, что-то всё у меня там внутри болит». Он её по спине похлопает: «Ну что, прошло?» - «Ой, батюшка, как полегчало-то! Чую, как бесы выскочили!». А другая же подойдет к нему: «И мне что-то худо, батюшка». Он ей говорит: «Ты юбку-то задери, да на горячую печку сядь!». И при этих словах положено всем смеяться. Вот такой тут театр абсурда.

Зачем, Серафим, ты туда идешь?

Там дети малые, обреченные, попытаюсь уговорить их мамаш перебраться на зиму в православный приют под Пермью .

НЕОБЫЧНЫЕ ВСЕ ОНИ

На самом деле народ в этой секте очень своеобразный. Этих людей объединяет особое восприятие мира, отличное от нашего. Нас особенно привлекла тридцатилетняя Анна с двумя мальчишками – трех и полутора лет. Анна родилась и всю жизнь прожила в Москве. Это ясно и по её говору. У Анны, если ей верить на слово, юридическое образование. Работала в суде. Жила с мужем, с мамой. Были у них две квартиры, машина, дача. Однажды Анна купила книгу одной известной писательницы и прочитала, что, согласно пророчествам мудрецов, Москва в скором времени должна провалиться в кастровые пустоты. А еще говорилось в книге, что по Москве китайцы ударят ядерными ракетами. Вот эта книга лишила и Анну, и ее мужа, и ее маму сна и покоя. Стали думать куда из Москвы бежать. Нашли в интернете отца Евстратия и подались к нему за спасением. В Москве распродали все движимое и недвижимое, поселились с отшельниками в костромской глуши. После перебрались сюда, но муж почему-то остался под Костромой . Возможно, к зиме он тоже сюда приедет.

Как тут у вас с питанием? – спрашиваем, оглядывая малюсенькую каморку Анны, где на 6-ти квадратных метрах едва умещается лишь кровать у окошка, тумбочка и небольшая печка. Ни малейших съестных припасов в этом доме, похоже, нет.

У нас с едою все замечательно! Наедаемся до отвала, - отвечает Анна.

Но чиновники говорят, что с едой тут у вас не очень. Могли бы вы показать еду?

Анна вопросительно смотрит на отца Евстратия, после оба они начинают клеймить чиновников. Тут же и в разговор вступает бабушка – мама Анны:

А вы знаете, что теперь творится в детских домах? – и отвечает на свой вопрос, - сейчас всех деток в детских домах откармливают и сдают на органы! Или же продают в Америку , и там тоже сдают на органы!

Мы не готовы противоречить.

В России сейчас геноцид, - поясняет батюшка. – Идет работа на уничтожение детей. Им с рождения делают прививки с добавлением ртути, что приводит к их аутизму, а когда они достигают детородного возраста, то и теряют способность к зачатию. Это я вам говорю как дипломированный врач.

А разве же доктора российские, которые детям вкалывают прививки с ртутью, про то не знают? – спрашиваем мы.

Знают, конечно, - отвечает отец Евстратий, - потому и врачи своим детям никогда прививок не делают.

Мы повторили вопрос о питании. И снова нам в три голоса эти люди стали рассказывать о коварных чиновниках и масонах.

В этот вечер в общественной трапезной был показательный ужин для журналистов – жареные котлеты с гороховой кашей. А после была вечерняя служба, на которой отец Евстратий обратился и к Патриарху Кириллу, и к президенту Путину с воззванием защитить Россию от бесовщины, идущей с Запада , от чипирования-кодирования. После к нам еще подходили люди и рассказывали про опасности электронных чипов, про опасности номеров и про разные электронные волны, которые запускают с американских спутников, увеча наши мозги.

Потому и пришли мы к выводу, что народ здесь своеобразный и к тому же совсем неплохой народ. Они искренне так желают нам всем спасения и пытаются всех нас предупредить о надвигающейся угрозе. Потому и хотелось бы тоже искренне им помочь пережить суровую северную зиму. Домишки, в которых они устроились, ветхие и худые. За обоями всюду скребутся мыши. Старые печки чадят угаром. Не везде и вторые зимние рамы вставлены. Но главное – дефицит питания и отсутствие теплой одежды. Хотя и на днях прошла информация, что отшельники закупили продуктов тонну – сахара , гречки, муки, гороха… . Если это и правда, то тонны надолго им все равно не хватит. Но будем надеяться мы здесь на помощь Божию в образе краевых властей.

Серафим возвращался с нами на вездеходе и был он грустен. Не получилось ему никак убедить мамаш переселиться на зиму во приюты.

Добравшись до Чердыня, мы зашли в магазин и первым делом спросили у продавщицы:

Какие новости тут у вас в миру?

Пугачева родила двойню, - ответила продавщица.

Редкое осеннее солнце освещает деревеньку, распластавшуюся на пригорке. Два новых больших деревянных креста словно обнимают ее с разных концов. Из нескольких домов тянется-извивается дым из печных труб. Слева блестит рукав реки.

А мы вас ждали! - на краю деревни встречают нас трое мужиков и две женщины в монашеских одеждах. - То есть не совсем вас, конечно. До нас дошли слухи, что к нам нагрянут ювеналка и ОМОН.

10 КИЛОМЕТРОВ В ЧАС ПО БЕЗДОРОЖЬЮ

Чердынь - сердце Пармы , бывшая столица древней Перми Великой, а теперь медвежий край бездорожья и зон. Издавна здесь обитали старообрядцы- скрытники - люди, которые избегали контактов с государством. И колонии здесь раньше были на каждом шагу, они давали работу местному населению, но их потихоньку начали закрывать и поселки стали вымирать. Еще раньше, после того как запретили молевой сплав, загнулись леспромхозы и с карты района исчезли многие деревеньки. Черепаново , которую облюбовали отшельники, одна из них. Последние жители уехали из нее два года назад.

Смотрите, здесь кончается цивилизация, 200 километров вам придется ехать по глухой тайге. Сможете ли вы до этих людей добраться - один бог знает, - качает головой над картой глава Чердынского района Андрей Ламанов.

Двестикилометровый путь по чердынским лесам на «шишиге», так в просторечье называется советский трудяга ГАЗ-66, - это и американские горки, и тарзанка одновременно. На другом транспорте в осеннюю распутицу здесь не проехать. И шишиги - нарасхват у рыбаков и охотников.

Наша шишига - всем шишигам шишига. Двухтонное чудовище с тентованным холодным кузовом, внутри матрасы-сиденья, которые пулей вылетают из-под пятой точки при каждой кочке. А кочек - как клюквы на болоте.

Деревенский таежный хайвей - это 10 километров в час. И то если вам повезло, и у вас есть лебедка, с помощью которой можно цепляться за деревья

У вас точно-точно есть лебедка? – спросили мы наших проводников перед выездом. - Конечно, есть! - радостно отвечали они. - Так вы ж не спросили, работает ли, - отбрехались мужики, когда на трудном въезде на очередную горку выяснилось, что лебедка уже давно отжила свой срок.

Нас мотает-кидает из стороны в сторону, рюкзаки летают по всему кузову. Машина абсолютно неуправляема: она соскальзывает по глиняному мыльному медео. А когда нужно подняться вверх - откатывается-съезжает назад…

До Черепаново мы пилили-месили осеннюю грязь на шишиге 18 часов, у нас ушло на дорогу полторы суток. Как? Как туда добирались отшельники? С вещами, с продуктами? С грудными детьми? И, самое главное, как они смогут оттуда выбраться, если вдруг закончатся продукты и нечего будет есть. И как они смогут попасть к врачам, если кто-нибудь заболеет. Ведь зимой наметет сугробы и вовсе не будет сюда дороги.

«НЕ ЕЗДИТЕ К НАМ. ЗДЕСЬ НЕ ЗВЕРИНЕЦ»

Кто пешком пришел в Черепаново, кто попутками на вездеходах, - объясняют отшельники и ведут нас в избу, которую называют трапезной. В сенях стоят ведра с клюквой.

Садитесь, угощайтесь! - приглашают нас и наливают травяной чай в суповые блюдца. - Пейте, пока горячий, - радушно предлагает одна из женщин в черном. - Чай заварен из зверобоя, мяты, рябины, шиповника… А хлеб сами печем из разных круп. Во главе длинного стола восседает отец Евстратий, глава общины. За общим столом - его паства.

Нет нам покоя, даже сюда добрались, налетели как коршуны, ездите как в зверинец какой-то, - шушукаются общинники, которых батюшка приструнивает взглядом.

Руководитель группы - бывший православный священник Вениамин Филиппов. Он - москвич, у него медицинское образование, какое-то время он проработал в 4-м главном управлении Минздрава терапевтом, в народе именуемого «Кремлевкой», затем лет шесть - на «Скорой». А потом стал священником. Служил в одном из сел Тульской области. Лет пять назад ушел в неканоничную религиозную организацию. И был лишен сана за раскольническую деятельность.

Филиппов продолжает называть себя священнослужителем, «иеромонахом Евстратием». Он собирает вокруг себя единомышленников. Они не согласны с политикой официальной православной Церкви.

Себя черепановские отшельники называют «непоминающими»: во время молитв не поминают во здравие патриарха Кирилла. Являются противниками глобализации, не приемлют никаких документов и электронных устройств - паспортов нового образца, ИНН, страховых и медицинских полисов, электронных карт, против штрих-кодов и т.п. Все это, мол, от лукавого.

У большинства на руках только тождества - документы с фотографией человека, заверенные нотариально на основе паспортов или других документов. Из-за этого у них постоянно возникают проблемы с властями, и они вынуждены скрываться в лесах.

Заняли общинники в Черепаново шесть-семь нежилых домов (в некоторых домах не разрешили жить рыбаки, бывшие жители Черепаново). В одной избе общинники устроили трапезную, в другой - храм, где проходят службы. Остальные - кельи, где живут люди. По четыре-пять человек. В одной избе живет Евстратий со своими тремя детьми (его жена умерла 11 лет назад), девочки 16 и 13 лет, и мальчик 14 лет. В соседней комнате - две монахини.

Стараются, рассказывают, жить по монастырскому укладу. Встают в 4. 30. В пять утра - служба до 11 дня. В час дня идут в трапезную, женщины готовят обед (едят два раза в день). Днем женщины шьют, стирают… «Братья» рубят дрова, ловят рыбу… У них есть «Сайга», ходят на охоту. На досуге читают книги, оставшиеся в старых избах. Вечером снова трапеза и служба.

Всего в общине живет 35 человек, из них восемь детей.

Дети - это наше слабое место, - объясняют отшельники.

Именно из-за них они сбежали сюда из костромских лесов.

«МЫ ОБЛИЛИ ДЕТЕЙ КЕРОСИНОМ И ПООБЕЩАЛИ СЖЕЧЬ, ЕСЛИ ОТНИМУТ»

Сбежали из Костромской области они, по их словам, «из-за гонений властей», которые пытались «отнять у них детей, потому что те не ходят в школу, не находятся под контролем врачей». - Когда представители администрации и полицейские с автоматами пришли за нашими детьми, нам ничего не оставалось, как облить их святой водичкой с керосином для запаха и пригрозить: мы сожжем их! Только тогда они отстали от нас, - вспоминают общинники. - А потом мы разбежались в сорокаградусный мороз по соседним нежилым деревням с детьми на руках.

Им снова пришлось скитаться, чтобы скрыться от властей. Добрались до Прикамья . Вначале устроились в нежилой деревне Чусовское (тоже Чердынский район), но посчитали - что близко, ушли еще дальше - на север, в Черепаново. В надежде, что в тамошних лесах закон - тайга, и власти если и доберутся, то не скоро.

Все лето они жили в «покое». Рыбаки и охотники, забредавшие в эти места, относились к отшельникам мирно: места в тайге много. Пока из общины не сбежали две семьи.

Молодая пара, Алена и Роман, с пятью детьми , младшему - два годика, и Аксинья с 14-летней дочерью. Вывез их в Чердынский монастырь бывший член общины. Он попал в общину недавно, но быстро понял, что отец Евстратий добра людям не принесет и решил уйти из общины и увез две семьи.

Жалко стало детей, - объясняет он. - Погибнут они зимой. Задурил головы людям Евстратий. Погубит он их из-за своих прихотей. Впал он в прелесть (духовная болезнь, гордыня. - Ред.), хочет властвовать над душами людскими. Если бы вы знали, какой он актер! Православием тут и не пахнет. Если бы детей не было в общине, кому он был бы нужен? О нем бы даже не вспомнили. Он это понимает и поэтому завлекает женщин с детьми. Дети - его козырь.

Сейчас беженцы живут в Верещагино , работают при храме, дети устраиваются в школу.

Если другие захотят уйти, отпустите? - спрашиваем Евстратия.

У всех свободный выбор.

После того, как из общины сбежали две семьи, в деревне и стали бояться ОМОНа и «ювеналки». Но пока они сюда не добрались.

А не боитесь, что и сюда придут? И что тогда?

А какой у нас выбор есть? - спрашивает Евстратий - Мы можем уйти в горы. Но впереди зима: выживем-не выживем. На все воля божья.

«ЕСЛИ ДЕТИ УМРУТ, ОНИ ПОПАДУТ В РАЙ»

К отцу Евстратию люди стекаются со всей страны. Большинство - из Астраханской и Тульской областей, Подмосковья . Есть две матери-одиночки: Елена и Аня, у них по двое детей. Самый маленький «рассельник» - Игорек, 1 год и два месяца. Здесь он живет с бабушкой-дедушкой и с папой-мамой.

Когда дочка забеременела, мы отказались от УЗИ и медосмотров. Когда родился внук, не делали никаких прививок. И ничего - родился здоровым, до сих пор ни разу не болел, - рассказывает 50 летний дед мальчика Александр Кривошеев .

Александр, раньше работавший энергетиком, приехал сюда со всей семьей: с женой Ириной, 20-летней дочерью Ольгой, 23-летним зятем Олегом и их сыном.

Живут они в одном доме. - Такая красота в здешних местах - неописуемый восторг. Лучше чем в костромских лесах. Знали бы, давно сюда переехали.

Не боитесь за сына? - спрашиваем у мамы Игорька. - А какой риск? А когда детей пускают на органы и правительство об этом знает? Сколько детей умирают в больницах?.. Да никому наши дети не нужны. А если нужны, пусть нам дадут другие паспорта, где нет трех «шестерок», пусть нам позволят жить без документов, и нам не нужно будет скрываться в глухих лесах. Если у меня ребенок умрет, то он попадет в рай. Его тело не столько важно. На страшный суд мы попадем все. А мне за него отвечать, я не могу себе позволить, чтобы его душа погибла. 36-летняя Светлана Панченко из Тульской области , выбрала Бога, а не своих двух детей. Их забрали из общины год назад ее родственники. Сейчас у Светланы другое имя - она сестра Фатинья.

Муж у меня пил, гулял, бросил с двумя детьми, - рассказывает женщина. - Поменяла кучу работ, чтобы прокормить детей. Работала учителем физкультуры, тренером по верховой езде, тренером по лыжам, на мойке машины мыла. Первый сын родился с ДЦП. Он у меня совсем исцелился, когда я стала ходить в церковь. У меня даже в мечтах такого не было, чтобы попасть к отцу Евстратию. Ну как я такая засранка с двумя детьми попаду к нему?..

Фатинья уверена: в ней сидит бес. А отец Евстратий может изгонять бесов. Таких, как она, говорит, в общине несколько человек.

Когда батюшка кладет на голову свою руку, бесы начинают кричать, вопить, стонать, потому что не могут улететь отсюда, - говорит она. - Со стороны, кажется, что человек кричит, но это бес стонет. Кого-то коряжит, ноги подгибаются, один - хрюкает, второй лает.

"КУШАЕМ СТОЛЬКО, ЧТОБЫ НЕ ОБОЖРАТЬСЯ"

Вечером в темной трапезной одна из монахинь жарит на русской печке маленькие котлетки, другие варят на гарнир гречу.

Кушаем столько, чтобы могли жить, чтобы не обожраться, без чревоугодия. Два раза в день. Только дети могут есть, когда захотят. Макароны, крупы…

Трое отшельников перед нашим приездом, говорят, ушли в мир - делать запасы на зиму - в Верхнюю Колву и Соликамск .

В Верхней Колве, это в пятидесяти километрах от Черепаново, они заказали две тонны еды: муку, крупы. Но хватит ли ее на зиму? - Нам помогают люди, которые остались в миру, они присылают деньги. На это мы и живем. К тому же мир не без добрых людей. То рыбаки мешок хлеба оставят, то туристы плюшки, бананы подкинут. Бог нас не оставляет без помощи. Передайте силовым структурам, что нормально перезимуем. Пусть нас не трогают.

…В 10 вечера началась служба. Пришли на нее немногие. Боялись журналистских камер. Одни молились с отрешенными лицами, другие клали поклоны до пола. Во время службы отец Евстратий устроил два пресс-подхода. - Я хочу через вас передать обращение президенту и патриарху.

Смотрите фотогалерею: Эксклюзив: как живут отшельники в заброшенной деревеньке на севере Пермского края

30 человек со всей России съехались в деревне Черепаново, чтобы жить отдельно от всех и, как они говорят, правильно славить бога. Жители религиозного поселения не признают никаких атрибутов современной жизни: ни мобильные телефоны, ни биометрические паспорта. По их мнению, все это изобретения нечистой силы. Но самое главное - поселенцы выступают против глобализации среди религий, считая это недопустимым в православной России.

Черепаново, где поселились отшельники, находится примерно в 150 километрах от Ныроба, последние жители деревни покинули свои дома около полугода назад. Сама же деревня располагается в долине, поблизости от реки Колва.

Продукты в селение доставляют из Соликамска и Чердыни, и то лишь когда удается найти подходящий транспорт. Поэтому основной пищей поселенцев является свежеиспеченный хлеб и рыба, которую им удается выловить в Колве.

Дорога на Черепаново идет по глинистому уклону, после дождей преодолеть который возможно только на ГАЗ-66 или армейском вездеходе "Урал".

По словам местных жителей, в этих краях особенно много медведей. На этот случай у поселенцев есть оружие.

Мы могли бы поселиться и поближе, но остановились здесь, так как на нас оказывается давление, - говорит основатель поселения отец Евстратий. - В Тульской и Костромской области нас поставили в такие условия, что пришлось скрываться. Зато удаление имеет свойство безмолвия и тишины, чего в городах не найдешь. И молимся мы за то, чтобы православие в России было не в виде обертки, а в виде внутренней составляющей.

По словам отца Евстратия, в деревне есть даже свои врачи и учителя. Да и сам он несколько лет работал в скорой помощи. Колокольный звон поселянам заменяет мелодия, которую одна из жительниц может сыграть на двух ржавых распредвалах и другом металлоломе. К слову, получается весьма необычно.

Жители почитают умершего в заточении «ныробского узника» Михаила Романова как местночтимого святого и не признают таких атрибутов современной жизни, как мобильные телефоны и биометрические паспорта, считая это дьявольским изобретением.

В деревне живет больше 30 человек, в том числе семь или восемь детей. Трое из них – две девочки и мальчик, дети отца Евстратия – школьного возраста, 13-14 лет, остальные совсем малыши.

Две жительницы Черепанова больны особым недугом, который сами они называют «беснованием». Когда они слышат слова молитвы или славословия святым, то начинают странно себя вести. Одержимые "икоткой" внезапно начинают говорить не своим, порой детским голосом, зачастую переходят на один, а иногда и на несколько иностранных языков, лают, кукарекают, предсказывают будущее, в подробностях описывают прошлые жизни человека.

Молитвы, которые жители возносят об исцелении болящих, дают только временное облегчение. Однако сами женщины о своей "болезни" рассказывают охотно и словно бы с удовольствием, осознавая собственную необычность. Точно так же охотно и отец Евстратий демонстрирует свои умения, произнося над больными молитвы и громко восклицая имена святых.

Отец Евстратий принадлежит к так называемому движению непоминающих: тех, кто в своих молитвах не поминает иерархов Русской православной церкви. Это делается из-за несогласия по ряду вопросов. Главное, по их мнению, выступать против глобализации среди религий (так называемого экуменизма), считая это недопустимым в православной России.

Как прокомментировал Life News член межведомственной комиссии по ситуации в Черепанове Павел Миков в связи с информацией, что в деревне поселилась некая религиозная община, происходящее уже обсуждалось в администрации губернатора Пермского края на прошлой неделе. В совещании участвовали представители правоохранительных органов. Это прежде всего полиция, прокуратура Пермского края, УФМС, УФСБ по Пермскому краю и краевые правительственные структуры.

В итоге Министерству социального развития Пермского края было поручено подготовить для жителей Черепанова гуманитарную помощь в виде наборов продуктов и необходимых теплых вещей. В ближайшем будущем в деревню выедет межведомственная группа, которая должна дать оценку ситуации, выяснить потребности людей, которые там живут, а также определить дальнейшие действия органов власти Пермского края по взаимодействию с новой религиозной общиной.

Наш основной вопрос на этом совещании все-таки шел именно об оказании гуманитарной помощи и, по сути дела, планировании гуманитарной акции, - рассказал Павел Миков. - Оценку религиозным взглядам никто не давал. Сегодня не так важно на самом деле, каковы религиозные взгляды у тех людей, которые бежали.