741 стрелковый полк в 1941г. Брестская крепость. Лужская оборонительная операция

Удар левого крыла группы армий "Центр" (3-я танковая группа генерал-полковника Германа Гота была там главной ударной силой) на стыке Западного и Прибалтийского воен­ных округов не пришелся по монолитной советской обороне. Он был нанесен по разрозненным подразделениям 126, 128, 188-й и 23-й стрелковых дивизий, главным образом по стрел­ковым батальонам, которые (в основном по одному от каждо­го полка) трудились на строительстве оборонительных рубе­жей. С севера на юг располагались: от 188-й СД - 2-й баталь­он 523-го, 2-й и 3-й батальоны 580-го, 3-й батальон 595-го полков; от 126-й дивизии - 3-й батальон 550-го, 2-й батальон 366-го, 3-й батальон 690-го полков; от 128-й дивизии - 2-й

батальон 374-го полка и все три батальона 741-го полка. Непосредственно на стыке с ЗапОВО находились два батальона 23-й дивизии. Есть данные о том, что батальоны были усилены полковыми артиллерийскими батареями, а в 30-километро­вой полосе 188-й (от Вирбалиса до озера Виштынсн - немец­кое название Виштитер-Зее) пехотинцам был придан артди­визион .

Бывший командир огневого взвода 106-го ОПТД 23-й СД В. П. Лапаев вспоминал, что 17 июня дивизион был поднят по тревоге и направлен к границе, но к вечеру 21 июня успел дойти только до Мариямполе, где и встретил войну (Новожилов И. В. Год рождения 21. - М., 2004).

Против батальонов 188-й СД развернулись 6-я и 26-я пе­хотные дивизии 6-го армейского корпуса, разгранлиния кор­пуса проходила севернее Алитуса. Против батальонов 126, 128 и 23-й СД на исходные позиции (непосредственно в сувалковском выступе) вышли 8 немецких дивизий: 39-й моторизован­ный корпус в составе 7-й и 20-й танковых и 14-й моторизованной дивизий, 57-й моторизованный корпус в составе 12-й и 19-й танковых и 18-й моторизованной дивизий и 5-й армей­ский корпус (командир - генерал пехоты Рихард Руоф) в со­ставе 5-й и 35-й пехотных дивизий.

История сохранила имена командиров 188-й, которые первыми приняли на себя удар двух дивизий 6-го АК вермахта. Батальонами пехоты коман­довали старшие лейтенанты С. М. Уперов, П. С. Гудков и М. И. Дудов; дивизионом - В. М. Романенко. С ними находи­лись работники политотдела старший политрук Н. П. Чалый и младший политрук Д. Т. Сорокин [там же, с. 6].

20 июня ком­див полковник П. И. Иванов приказал командирам полков изучить свои участки и принять в подчинение строительные батальоны в их полосах. На следующий день командование частей и подразделений проводило рекогносцировку на мест­ности, но основные силы дивизии по-прежнему оставапись в летних лагерях Казлу-Руда. Основные силы 128-й СД занима­ли район Лаздияй, Сейрияй, Симнас, штаб находился в лесу в 5 км западнее Сейрияй. 126-я (командир - генерал-майор М. А. Кузнецов, зам. по ПЧ - полковой комиссар А. Я. Ерма­ков) и 23-я (командир - генерал-майор В. Ф. Павлов) дивизии к утру 22 июня находились на марше в глубине территории Литвы. Следовательно, на границе, кроме пограничников и строителей, находилось всего тринадцать вытянутых в одну

275
линию стрелковых подразделений с минимальным количест­вом артиллерии. Это были, конечно, слишком малые силы, ни в коей мере не способные остановить ударную группиров­ку противника.

С 4 часов утра на все аппараты Морзе и СТ-35 узла связи штаба 11-й армии (он находился в форту № 6 крепости Ковно) хлынул поток сообщений одинакового содержания: против­ник открыл сильный артиллерийский огонь, обстреливает из орудий наш передний край, артиллерия ведет огонь по нашим позициям, артиллерийский обстрел противник перенес вглубь и т. д. Начальник штаба армии генерал-майор И. Т. Шлемин немедленно доложил обстановку в штаб округа. Позже пошли более тревожные сообщения: атакуют немецкие танки, отра­жаем атаки пехоты противника. Потом прервалась связь со 128-й стрелковой дивизией.

В 5 часов утра командарм-11 генерал-лейтенант В. И. Мо­розов отдал боевой приказ № 01, в котором правофланговому 16-му стрелковому корпусу ставилась задача - прикрыть кау­насское направление по линии укрепрайона и уничтожать противника в своей главной полосе . Левофланго­вым соединениям было приказано: 126-й стрелковой дивизии с 429-м ГАП РГК занять 1-й и 2-й узлы Алитусского УРа на ру­беже Шиланце, Каймеле, Рымец и не допустить прорыва про­тивника в восточном направлении (задача, как сами видите, изначально была поставлена нереальная, ибо соединение на­ходилось еще на подходе к Неману); 128-й стрелковой диви­зии занять 3-й и 4-й узлы укрепрайона на рубеже Меркине, Копцево, Курвишки и воспрепятствовать прорыву немцев на Алитус. Но именно это и произошло.

^

128-я стрелковая дивизия

На четыре батальона 128-й дивизии обрушились две тан­ковые и две пехотные дивизии вермахта. На стыке с ЗапОВО батальон 23-й СД с боем оставил местечко Копцево (по-ли­товски - Капчаместис, 20 км севернее Сопоцкина); герман­ская кавалерия лесами прошла в озерный район на пути к Алитусу. Около трех десятков полностью забетонированных дотов Алитусского УРа, по сей день стоящих в районе Капча­местис и к югу от него, никаких боевых повреждений не име-

ют, следовательно, их никто не использовал.

Почти сразу же агрессором были взяты приграничные города Лаздияй, Калария и Кибартай; в Кибартае в полном окружении продолжала драться погранкомендатура.

Вечером 22 июня штаб ГА "Центр" донес в Ставку по 9-й армии и 3-й танковой группе, причем в весьма оригинальной манере:

"По эту сторону Немана установлены части 8 дивизий, которые не вполне изготовились к обороне и были буквально ошарашены нашим наступлением". Одной из этих "ошарашенных" была 128-я СД.

В марте 1941 г. 128-я дивизия была передислоцирована из Латвии в Литву: штаб, 374-й стрелковый полк и 212-й батальон связи разместились в Калварии, 533-й стрелковый и 292-й легкоартиллерийский полки - в Алитусе и Симнасе, осталь­ные части - в Лаздияе, Сейрияе и других населенных пунктах. С весны и до начала боевых действий по одному батальону от полка участвовало в работах по сооружению Алитусского УРа.

В случае если бы УР успели построить, он прикрывал бы направление Августов - Алитус по фронту 57 км. По проекту он был разбит на 10 опорных пунктов, в которых строилось 273 дота, командный пункт и хранилище ГСМ. На 22 июня ни в одном из полностью готовых дотов не было установлено вооружение.

19 и 20 июня дивизия всеми силами начала занимать 55-километровый рубеж Калвария - Лаздияй и приступила к оборудованию командных и наблюдательных пунктов. 533-й стрелковый и 292-й легкоартиллерийский полки находились в летних лагерях на полевых учениях.

Утром 22 июня после комбинированного артиллерийско-бомбового огневого нале­та по позициям и местам дислокации частей 128-й СД по ней был нанесен удар колоссальной силы: в ее расположение вре­зались бронированные клинья 7-й и 20-й танковых дивизий, поддержанных обеими дивизиями 5-го АК 9-й полевой ар­мии. 5-я пехотная дивизия вермахта еще до полудня подошла к Лаздияй, но сумела овладеть местечком лишь после не­скольких часов тяжелого боя. Передовой отряд 56-го пехотно­го полка после взятия местечка устремился к Неману вслед за разведывательным эскадроном ротмистра Нимака (Хаупт В. Сражения группы армий "Центр". - М.: Яуза, Эксмо, 2006. С.19).

На участке 741-го стрелкового полка (командир - пол­ковник И. А. Ильичев) за 1-й час боя было выведено из строя пять немецких танков. Яростное сопротивление оказали ок-

руженные части дивизии в болотах Илялис, в деревнях Крокилаукис и Толуйчай.

Курсанты полковой школы 374-го СП, возглавляемые командиром взвода Ветошкиным, погибли все, сам Ветошкин был убит в рукопашной схватке.

Сводный отряд 374-го полка сражался в районе г. Мариямполе (после войны переименован в Снечкус, ныне - снова Мариямполе). 292-й легкоартиллерийский полк (командир - майор В. М. Шапенко) еще в ночь на 17 июня был поднят по тревоге и занял оборону на границе: 1-й артдивизион - в районе Калварии, 2-й дивизион - во 2-м эшелоне дивизии у деревни Кросна.

В 04:10 22 июня 1-й дивизион уже вел бой вместе с погра­ничниками и вскоре израсходовал все боеприпасы. Личный состав дрался как пехота, участвовал в рукопашных схватках, в которых погибли командир и замполит дивизиона. Остатки подразделения отошли к позиции 2-го АД.

Как написано в ис­тории 21-го танкового полка 20-й ТД вермахта,

"в Калварии, как первой цели наступления, было встречено только незна­чительное ожесточенное сопротивление, так что полк мог продолжить развитие удара на Алитус" (с сайта "Lexikon-Der-Wchrmacht" - http :// www . lexikon - der - wehrmacht .de).

Упоми­нается, что в захвате Калварии принимали участие также пе­редовые подразделения 7-й танковой дивизии. В 04:05 утра ее авангард пересек государственную границу СССР и к 08:00 вошел в Калварию, которая находилась в 10 км от границы.

Как вспоминал командир 4-й батареи 292-го полка лейтенант А. Е. Наумов, 4, 5 и 6-я батареи, входившие во 2-й дивизион, держали оборону в районе с. Кросна. Боекомплект состоял из 16 выстрелов на орудие и 15 патронов на бойца. После оконча­ния артобстрела и начала движения немецких танков и мото­циклов по шоссе через Кросну на Алитус командиры батарей самовольно открыли огонь, нанеся немцам некоторые поте­ри.

На КП 128-й СД, расположенном недалеко от позиции 2-го АД, никого не было, только в районе полудня был получен приказ штадива - отойти к Сейрияй, затем - к Алитусу. Но в полдень у дивизии уже не было командования, приказ на от­ход, переданный, скорее всего, письменно, исходил от уже не существовавшего штаба (начальник штаба - полковник Ф. И. Комаров). Связь с управлением 128-й прервалась в 9 ча­сов утра, последним сообщением, которое приняли на узле связи 11-й армии, была телеграмма в четыре слова.

ник В. П. Агафонов (в июне 1941 г. - майор, зам. начальника связи армии) вспоминал: "Вбегает капитан Васильев с лентой в руке: - Товарищ майор, от 128-й! - Он протягивает мне ленту. "Немецкие танки окружили штаб", - читаю я и тут же бросаюсь к начальнику штаба. - Как со 128-й, товарищ Ага­фонов? - встречает меня вопросом генерал Шлемин. - Есть какая-нибудь возможность связаться? - Связи со 128-й боль­ше не будет. Вот, товарищ генерал, последняя телеграмма от них" . Лишенные командования разрозненные под­разделения дивизии начали откатываться к Неману.

481-й гаубичный артполк (командир - майор Бояринцев) утром 22 июня из Калварии выдвинулся 1-м и 2-м дивизиона­ми на позиции на 2-3 км на север-запад, в сторону госграни­цы, где, скорее всего, и был разгромлен. 3-й АД оставался в артпарке военного городка. Здесь в 09:10 дивизион был атако­ван тремя танками противника, разбил один из них, осталь­ные ретировались. Во время воздушного налета он потерял две гаубицы. Затем 3-й дивизион снялся с позиции по распо­ряжению начштаба дивизии Ф. И. Комарова и ушел на северо-восток в сторону Приенай, где вошел в расположение 126-й стрелковой дивизии; 23 июня вместе с ней он переправился через подготовленный к взрыву мост через Неман. 24 июня 3-й АД в составе девяти орудий был включен в состав 74-го арт­полка 84-й МД 3-го мехкорпуса, а 1 июля он почти весь был уничтожен на переправе через р. Вилия в районе Кайшядориса.

533-й стрелковый полк дислоцировался в Симнас. Горо­док находится в озерном районе - на северо-западе к нему примыкают два небольших озера, Симнас и Гелуйчай, к юго-востоку имеются два более крупных озера, Дусь и Метялис. В этом месте сходятся дороги на Кросну, Сейрияй и Алитус.

22 июня в роще в дефиле озер 2-й батальон 533-го СП и полко­вая школа сражались с вражеским отрядом, пытавшимся во­рваться в Симнас.

Благодаря настойчивости москвички Е. И. Смирновой, потерявшей на фронте сына и потратившей годы на его поиски, удалось идентифицировать еще один героический эпизод. Младший сержант В. Ф. Смирнов служил водителем в 292-м артполку 128-й стрелковой дивизии и чис­лился пропавшим без вести с июня 1941 г. Красные следопы­ты средней школы г. Симнас (было время, когда в Литве суще­ствовали красные следопыты) начали поиски. Опросом мест-

ных жителей они нашли очевидцев; по их словам, четырна­дцать красноармейцев из состава 533-го стрелкового и 292-го артиллерийского полков, отступив из Симнас, заняли круго­вую оборону на господствующей высоте. В ходе тяжелого боя все до одного защитники высоты погибли, сдавшихся и бе­жавших не было.

Колхозник А. Яняцек рассказал:

"Помню, шли перед последним боем через наш поселок четырнадцать бойцов-храбрецов. Остановились у соседнего двора. Пили во­ду. У них было два "максима". Когда кончился бой, фашисты согнали всех взрослых жителей и приказали похоронить по­гибших. Один из них еще был жив. Его добили эсэсовцы".

Го­рожане похоронили последнего защитника Симнас отдельно и показали это место, школьники самочинно раскопали мо­гилу. На истлевших останках солдата они нашли петлицы с автомобильными эмблемами и пластмассовый медальон-"смертник". Бумажный формуляр, вложенный внутрь, сохра­нился прекрасно и, что самое главное, был заполнен. "Смир­нов Владимир Федорович, мл. сержант, 1919 г.... Москва". Еще нашли полуистлевшую записку, которую также удалось про­честь. "22 июня 1941 г. Погибаем. Остался я - Смирнов В. и Восковский. Скажите маме. Сдаваться не будем".

119-й разведбат (командир - старший лейтенант Апанович) утром выдвинулся из Сейрияй к границе, имея задачу усилить оборону Лаздияйской погранзаставы (начальник за­ставы - капитан Юрченко). Здесь же действовал 533-й СП. После отхода под натиском неприятеля в районе озер северо-западнее Сейрияй собрались 119-й ОРБ, пограничники, 1-й батальон и другие подразделения 533-го полка, основные си­лы 292-го ЛАП и бойцы строительных батальонов. Возглавил всю группу командир 533-го СП полковник П. А. Бочков. За­няв круговую оборону в межозерном дефиле, советские вои­ны подбили четыре танка. Отсюда группа Бочкова отошла на юго-восток, на новый рубеж.

Во второй половине дня майор из штаба 11-й армии привез приказ на отход в район Алитуса и прикрытие переправ через Неман. Но приказ выполнен не был. Отряд 128-й СД, основу которого составлял понесший большие потери 292-й артполк и военнослужащие 533-го СП, в районе деревень Ревай и Раджюнай, что недалеко от Сейри­яй, был блокирован неприятелем. Оседлав дорогу и заняв кру­говую оборону, они сражались в окружении до 29-30 июня

1941 г. Как вспоминал комбат-4 292-го ЛАП Наумов, 25 июня он, как старший из оставшихся в живых, принял командова­ние 2-м дивизионом полка. Через несколько дней группа из 11 артиллеристов и чуть большего числа пехотинцев вырва­лась из окружения на берег Немана.

После боев в районе Сей­рияй (они длились больше недели) группа П. А. Бочкова переправилась через Неман и впоследствии вроде бы соединилась с Красной Армией, но сам Бочков значится пропавшим без вести.

Жены и дети комсостава 533-го полка, оставшиеся в г. Симнас, были захвачены в плен.

Поражение 128-й дивизии, хоть и скудно, но нашло отра­жение в боевых донесениях штаба ПрибОВО:

"128 сд ведет тя­желые бои в районе озера Дусь, ее фланги обходятся танковы­ми частями. В Алитусе авиадесант противника, его танки" .

Чуть позже:

"128 сд понесла большие потери, связи с ней шта[б] арм[ии] не имеет" [там же, с. 28].

От еще недавно полнокровного соединения остались отдельные разрознен­ные группы, весьма велики были потери командного состава. В первые часы боев погиб командир 292-го артполка майор В. М. Шапенко, были тяжело ранены командир 374-го стрел­кового полка полковник Гребнев, многие другие командиры и политработники.

Остатки частей 128-й СД, отошедшие в район Двинска, вошли в состав Двинской ОГ и 26 июня при­нимали участие в бою с авиадесантами и танками противника. Авиадесант был уничтожен, а огнем артиллерии 374-го СП под командованием капитана Терентьева было подбито два танка противника. В августе 1941 г. на основе уцелевших подразделений и отдельных военнослужащих было начато переформирование 128-й стрелковой дивизии. На 22 июня в ней числилось 9820 человек личного состава, на 30 августа - всего 206. Большинство фактов взято из книги "Псковская Красно­знаменная" (Л., 1984 г.), кое-что прислано Советом ветеранов дивизии и найдено в других источниках.

В документах по учету безвозвратных потерь НКО коман­дир дивизии генерал-майор А. С. Зотов значится пропавшим без вести летом 1941 г. По одной из версий, выехав утром 22 июня из штаба дивизии к границе, он неожиданно на­ткнулся на немцев. Автомашина комдива была обстреляна, водитель был убит, а сам Зотов, отбиваясь, расстрелял все па­троны, был схвачен и связан.

Откуда взялась эта версия, уже никто не помнит. Я к ней привык, хотя в некоторых источниках проскальзывало, что генерал был пленен не в июне, а в июле, и не в Литве, а в Бело­руссии, под Минском. Подтверждением послужила опубли­кованная выдержка из протокола допроса А. С. Зотова:

"После того как я растерял части своей дивизии, с группой штабных командиров направился в юго-восточном направлении, имея в виду перейти Неман и впоследствии соединиться с основ­ными силами советских войск... Со мной оказались: комиссар дивизии - полковой комиссар Бердников, начальник артил­лерии дивизии полковник Минин, лейтенанты Балалыкин, Попов и еще несколько человек... 29 июля 1941 года мы подо­шли к шоссе Минск - Радошковичи и в течение двух суток пытались пересечь его, но нам это не удавалось, так как по шоссе непрерывно двигались немецкие войска. Не имея воз­можности укрыться и учитывая бесцельность сопротивления, я и мои спутники сдались в плен..." (А. Петрушин. Окружение. Тюменский курьер, 2006, № 6-12).

Несмотря на это, госпро­верку Зотов прошел успешно и был восстановлен в генераль­ском звании. Думаю, ему зачлось руководство антифашист­ским подпольем концлагеря Заксенхаузен.

^

16-й стрелковый корпус

Согласно тому же приказу по 11-й армии № 01, 16-му стрелковому корпусу, занимавшему центр и правый фланг, надлежало организовать оборону по линии 42-го укрепленно­го района с задачей прикрыть каунасское направление: 5-й стрелковой дивизии оборонять 1, 2 и 3-й узлы УРа на рубеже Шаудыня, Зыкле, Шварпле; 33-й стрелковой дивизии - 4, 5 и 6-й узлы УРа на рубеже Слизновизна, фл. Румки, Воишвилы, Дворкеле; 188-й стрелковой дивизии - 7, 8 и 9-й узлы УРа на рубеже Кунигишки, Ковнишки, Мялуцишки, Венкшнупе, выделив один батальон для прикрытия 10-го узла УРа - район Морги, Ивашки, Калвария. К 22 июня Каунасский УР имел 599 недостроенных долговременных сооружений; на 31 со­оружении уже были завершены бетонные работы. Вооружен­ных дотов не было, но уже начало формироваться управление района во главе с комендантом полковником Н. С. Дэви, быв­шим начальником штаба 126-й дивизии; начальником штаба

УРа был назначен майор П. Я. Байгот. И здесь попытки оста­новить противника не дали положительных результатов ввиду его значительного превосходства. На участке 5-й СД удар на­носил 10-й армейский корпус 16-й полевой армии, имевший в составе 30-ю и 26-ю пехотные дивизии. Против 33-й СД дей­ствовали 122-я и 123-я ПД 28-го армейского корпуса. Нако­нец, встык 188-й и 33-й дивизий (против правого фланга 188-й и левого - 33-й) атаковал 2-й АК вермахта (12-я, 32-я и 121-я пехотные дивизии). С началом боевых действий личный со­став 210-го УНС (начальник - полковник Ф. М. Савелов), осуществлявшего строительство дотов Каунасского укрепрайона, свернул все работы на границе и начал отход в тыл. Эвакуация происходила под воздействием авиации против­ника, в результате чего строители понесли серьезные потери в личном составе и имуществе. В частности, несколькими нале­тами была разбомблена и расстреляна автоколонна 79-го строительного участка (начальник - военинженер 2 ранга Т. И. Понимаш, главный инженер - военинженер 3 ранга М. Г. Григоренко, зам. по политчасти старший батальонный комиссар М. Н. Лебедев), кроме автомашин, были потеряны все бетономешалки, камнедробилки и компрессоры. В начале июля остатки участка вышли к Орше. 78-й стройучасток (на­чальник - военинженер 2 ранга А. П. Глушко, главный инже­нер воентехник 1 ранга В. А. Паутов), объекты которого в рай­оне м. Шаки (ныне Шакяй) были обстреляны артиллерией, при отходе распался на изолированные группы. В. А. Паутов вспоминал: "Получив приказ об эвакуации, мы отходили на Каунас, затем дальше, на восток. В нашем распоряжении бы­ла грузовая машина. В Вильнюс мы въехали, когда там уже на­ходились танки противника. Укрыться нам помог литовец, имя которого так и осталось неизвестным. Когда грохот не­мецкой танковой колонны утих, водитель нашей машины снова дал ход. Еще полкилометра - и мы, казалось, вне город­ской черты. Но тут опять случилось непредвиденное. В конце улицы стоял танк, на башне которого сидел гитлеровец с би­ноклем, направленным в нашу сторону. Сообразив, кто мы, он нырнул в башню и дал пулеметную очередь. Мы выпрыгну­ли из машины и укрылись за штабелями леса. Дальнейший путь почти в 400 километров наша небольшая группа преодо­лела в пешем строю, прокладывая нередко дорогу штыком и

гранатой. Лишь в Витебске мы отыскали свою часть" . В состав УНС входило еще пять участков (55, 58, 77, 107 и 109-й), их судьбы установить не удалось. Из начсостава известен только начальник 107-го СУ военинженер 3 ранга Г. В. Демин.

В разведсводке № 03 штаба Северо-Западного фронта к полудню 22 июня констатировалось: "После артиллерийской подготовки военно-воздушные силы противника нарушили государственную границу и, начиная с 4. 15 22. 6.41 г., произво­дили налеты и бомбардировку ряда объектов на нашей терри­тории. С 5 часов 25 минут пехота и танки противника перешли в наступление... Каунасско-вильнюсское направление: а) на участке Юрбург, Виштынец к 9 часам противник вышел на фронт: на направлении Шаки наступает до пехотного полка; Наумиестис, Кибарты, Вирбалис занимают до двух пехотных полков; в районе Виштынец наступает пехота неустановлен­ной численности; б) на фронте Виштынец, Копцево основной удар противник развивает в общем направлении на Алитус и к 9 часам занимает следующее положение: Вигреле и район за­нимает до пехотного полка с танками, в районе Любово до ка­валерийского полка наступает на Калвария; до 500 танков прорвалось в районе Лозьдзее, развивая наступление на Али­тус; Копцево занято пехотой; в) Августов занят пехотой про­тивника" (СБД № 34, с. 39).

Согласно опубликованной в ВИЖе схеме расположения частей округа на утро 22 июня , 5-я стрелковая диви­зия полковника Ф. П. Озерова имела на границе только 336-й стрелковый полк (командир - майор П. К. Козлов), 2-й ба­тальон 190-го и 3-й батальон 142-го стрелковых полков. Быв­ший зам. командира дивизии по политчасти П. В. Севастьянов вспоминал, что к моменту перехода противника в наступле­ние на участке прикрытия 5-й находилась не часть, а весь 142-й СП (командир - подполковник И. Г. Шмаков), на позициях развернулись оба дивизионных артполка. Следовательно, из главных сил дивизии отсутствовали лишь 190-й полк подпол­ковника П. С. Телкова и 61-й противотанковый дивизион май­ора Геворкяна. Они находились в казлурудских лагерях, были подняты по тревоге и ускоренным маршем двигались к глав­ным силам дивизии. Вероятно, так и было, ибо один полк и два батальона не смогли бы долго противостоять значительно

превосходящим силам вермахта. Севастьянов писал: "Бой разворачивался стремительно. Не прошло и четверти часа, как в него втянулись оба наших стрелковых и артиллерийские полки..." . За день дивизия понесла тяжелые поте­ри, но сумела отразить двенадцать атак.

Первым из Казлу-Руды прибыл 61-й ОПТД. Бывший зам. политрука 2-й батареи П. К. Торопов вспоминал, что первые атаки немцы предпринимали при поддержке артиллерии и минометов и ввели в бой бронетехнику только во второй по­ловине дня. Торопов писал, что это были легкие машины, их без труда подбивали даже осколочными снарядами, а броне­бойные их пробивали насквозь . Но когда после ожесточенного воздушного налета и арт­обстрела немецкая пехота при поддержке танков вновь пошла в атаку, оборона дивизии не устояла. "Уже все склоны холмов, берега речушки, наши, теперь уже захваченные немцами, око­пы первой и второй линий были завалены телами мертвых, когда неприятелю наконец удалось прорвать оборону". Поло­жение спас подошедший свежий 190-й СП. Прорыв был лик­видирован, а ближе к ночи из штаба корпуса пришел приказ на отход: по телефону и письменно .

Из разведсводки № 04 штаба Северо-Западного фронта к 18:00 22 июня: "Каунасско-Вильнюсское направление: а) в 13 часов 30 минут противник силой более пехотного полка прорвался в направлении Шаки и вел бой на участке Шаки, Скардуне (10 км южнее Шаки). Свыше пехотного полка, предположительно, вышли на рубеж Корнишки (7334), Дыдвиже, Волковышки. В 14 часов 20 минут на участке Вирбалис, Калвария наступало свыше двух пехотных дивизий, кавале­рийский полк и до роты танков".

Штаб 188-й стрелковой дивизии накануне войны перемес­тился на южную опушку леса в 15 км к югу от г. Вил кавишкис. Связь с четырьмя находившимися на границе батальонами осуществлялась только по телефону; когда началась война, она сразу же прервалась. Посланные на устранение поврежде­ния дивизионные связисты обнаружили порыв в 10 км к запа­ду от расположения штаба в поселке Ланкялишкяй, неподале­ку от церкви. Работники 3-го отделения, недолго думая, аре­стовали трех священников (одного местного и еще двух, прие­хавших к нему в гости в субботу вечером) и доставили их в

штаб. Привязав их в лесу к деревьям, рьяно добивались полу­чения признательных показаний; после жестоких пыток все трое священнослужителей скончались. А позже один "орел", после войны оказавшийся в США, признался, что это именно он порезал связь в Ланкялишкяй .

В 5 часов утра основные силы 188-й СД выступили из лет­него лагеря Казлу-Руда в сторону границы, но атаки авиации сильно замедлили их продвижение. В середине дня в районе восточнее г. Вилкавишкис они столкнулись с передовыми частями 6-го армейского корпуса противника. В ходе тяжело­го многочасового встречного боя соединение понесло тяже­лые потери, остановить неприятеля не сумело и было вынуж­дено начать отход за р. Шешупе, открыв неприятелю дорогу к Неману. Остатки сражавшегося на границе батальона 523-го полка вместе с комполка майором И. И. Бурлакиным соедини­лись с дивизией только в районе Ионавы. Бурлакин расска­зал, что в час ночи к нему прибыл полковой инженер с дирек­тивой штаба округа, в которой приказывалось начать миниро­вание предполья укрепрайона. Ожидалось прибытие на стан­цию Вилкавишкис вагонов с минами. Около трех часов позвонил дежурный по штабу дивизии с предупреждением о возможности провокаций, а в 03:45 начался артобстрел .

33-я дивизия имела в предполье 42-го укрепленного рай­она 3-й батальон 73-го СП, 1-й батальон 164-го СП, 2-й ба­тальон 82-го СП и 63-й разведбатальон. 20 июня начальник артиллерии дивизии полковник Г. А. Александров, выполняя приказ ее командира генерал-майора К. А. Желсзникова, вы­вел 44-й легкоартиллерийский полк майора Штепелева ближе к границе. Полк развернулся вдоль каунасского шоссе, шед­шего параллельно госгранице, и с началом боевых действий поддерживал огнем стрелковые батальоны. В районе Кибартая комбат-1 164-го стрелкового полка капитан И. Д. Глонти в переломный момент боя сам повел бойцов в штыковую контратаку; противник был отброшен (История Прибалтий­ского военного округа 1940-1967. - Рига, 1968, с. 92). Стрелко­вые подразделения 1-й линии, несмотря на многократное превосходство наступающего противника, сумели при под­держке артиллерии 44-го ЛАП, танков и бронемашин 63-го ОРБ удержать позиции и тем самым дали возможность подой­ти и развернуться главным силам 33-й СД. В ходе боя 44-й

ЛАП фактически был уничтожен, не отступив со своих пози­ций, погиб и его командир. Стрелковые подразделения диви­зии при поддержке 92-го гаубичного артполка (командир - майор А. А. Соболев) и приданного корпусного артполка в те­чение семнадцати часов удерживали свой участок обороны, направление Владислав - Вилкавишкис оборонял 164-й стрелковый полк (командир полка - майор В. В. Алтухов). Ве­чером 33-я отошла к г. Пильвишкяй, где заняла оборону по реке Шешупе.

^

126-я и 23-я стрелковые дивизии

Основные силы 126-й стрелковой дивизии - за исключе­нием трех стрелковых батальонов, 265-го противотанкового дивизиона и 230-го автобатальона, находившихся на грани­це, - к началу боев находились на марше на подходе к Приенай (Прены). Согласно планам командования округа, на пра­вобережье Немана южнее Приенай также намечалось сосредоточить переброшенную из г. Хаапсалу (Эстония) 16-ю стрелковую Ульяновскую имени В. И. Киквидзе дивизию ге­нерал-майора А. И. Любовцева, но по состоянию на 22:00 21 июня, как отмечено в оперсводке № 01, это соединение ни­куда не двигалось из-за отсутствия вагонов для погрузки. Сам Приенай находится севернее Алитуса на левом берегу Нема­на, непосредственно к его южной и западной окраинам при­мыкает густой хвойный лес Прену-Шилас. Головной 690-й стрелковый полк (командир - полковник Е. В. Бедин) при прохождении местечка Езно (Езнас), что в 18 км от Приенай, был в 6 часов атакован авиацией; к 11 часам части сосредоточились в Приенском лесу. Перейдя Неман по мосту, они заня­ли оборону на рубеже Старая Гутта - Осса (ныне Ута Стрега и Уоса) юго-западнее и южнее города. Боев с сухопутными вой­сками в течение дня 22 июня не было. Утром 23 июня коман­дир 550-го СП майор Б. С. Зарембовский для прояснения об­становки выслал на запад разведгруппу. Через некоторое вре­мя группа столкнулась с немцами и была обстреляна, погиб командир взвода пешей разведки лейтенант Кузьмснко. К 11 часам авангард противника подошел к Приенай, намереваясь захватить железобетонный мост через Неман. Как позже вы­яснилось, это были части 6-го армейского корпуса вермахта (командир - генерал инженерных войск князь Отто-Виль-

гельм Ферстер). Противник был встречен артиллерийским ог­нем и счел благоразумным отступить. Около 13 часов к севе­ро-восточной окраине Приенай откуда-то со стороны Кауна­са подошла колонна автомашин с вражескими солдатами, ко­торые завязали бой с подразделениями 690-го полка. Неясно, был ли то какой-то передовой отряд полевых войск или подразделение спецполка "Бранденбург-800", цель же у них была совершенно определенная - захват моста. Уничтожить напа­давших удалось только введением 2-го эшелона полка. В до­кументах фигурирует их число 82, вероятно, столько трупов было обнаружено на месте боя. По всей видимости, одновре­менно в тылу дивизии был высажен и небольшой десант. Си­лами полковой школы 690-го СП и батареи 358-го легкого артполка десант был атакован на высоте 111,5 и уничтожен. Недалеко от высоты был аэродром, на котором находились два немецких транспортных самолета. Самолеты сожгли, за­одно с ними подожгли и все аэродромное хозяйство. К 15 ча­сам противник, получив подкрепление, стал окружать диви­зию, которая оказалась охваченной с трех сторон и прижатой к Неману в районе моста. Сдерживая их продвижение огнем ар­тиллерии и выставив заслон из 690-го СП и батальона 550-го СП, 126-я СД начала переправу обратно на восточный берег Немана. Из штадива был передан приказ: полковнику Бедину и начальнику инженерной службы дивизии майору Орлову уничтожить мост. Мост в Приенай был заминирован сапера­ми и в 17:55 после прохождения последних подразделений ди­визии взорван. Фриц Бельке из 58-го полка 6-й пехотной ди­визии 6-го АК записал в своем дневнике, что взрывы были произведены, когда они находились в четырехстах метрах от него. Подрыв моста задержал противника на то время, кото­рое требовалось для наведения понтонной переправы. Пока саперы трудились на реке, стрелки без особого успеха боро­лись с лесным пожаром (не исключено, что лес также подожг­ли советские военнослужащие). Мост был готов на следую­щий день, но пехота 6-го корпуса начала переправу только 25 июня, так как пропускала танкистов (с сайта группы воен­ной археологии "Искатель" - http :// iskatel . narod . ru ). За это время 126-я дивизия отошла к Езно, а потом двинулась на се­вер по свободной дороге. Ее батальоны, дравшиеся на границе юго-западнее Калварии в районе деревень Любавас и Сангруда - находятся по обе стороны от шоссе Каунас - Сувалки, -

понесли в бою 22 июня очень серьезные потери (7-я рота из 550-го полка погибла почти полностью вместе с командиром - лейтенантом Германом). Но им удалось оторваться от против­ника и отступить за Неман. 25 июня они в районе местечка Кроны (Круонис) нашли свою дивизию и соединились с ней. К Кронам дивизия подошла в ночь на 25 июня, имея задачу за­держать неприятеля и дать возможность отойти за Неман час­тям 5-й и 33-й стрелковых дивизий 16-го корпуса 11-й армии. Но утром на левом берегу были обнаружены лишь брошенные матчасть и обозы 5-й СД. Как писал впоследствии генерал-майор П. В. Севастьянов, в районе Каунаса армейские саперы подорвали мосты через Неман, не дожидаясь переправы ее подошедших частей. Пометавшись несколько часов в поисках переправы, артиллеристы утопили в Немане замки орудий, всю остальную технику и снаряжение также пришлось оставить. В ночь на 22 июня 23-я стрелковая дивизия находилась на марше в 20 км южнее Укмерге. К утру 22 июня части дивизии сосредоточились в районе Кармелавы, 10 км северо-восточ­нее Каунаса, там же подверглись атакам авиации противника. Ввиду прорыва противником обороны 16-го СК командарм-11 включил дивизию в состав корпуса и поставил следующую задачу: оборонять юго-западные и северо-западные окраины Каунаса и обеспечивать отход 5, 33 и 188-й дивизий. В ночь на 23 июня 225-й и 89-й стрелковые полки с приданными диви­зионами 211-го легкоартиллерийского полка заняли оборону по правому берегу реки Невяжис на участке Ягинтовичи, Вер­ши, устье реки Невяжис. Также к исходу дня по реке Невяжис от Лабунавы до впадения ее в Неман, прикрывая Каунас с се­вера, начала развертываться 84-я моторизованная дивизия (командир - генерал-майор П. И. Фоменко). 22 июня она, как и 5-я танковая, была выведена из подчинения командира 3-го мехкорпуса и, выполняя приказ командующего 11-й армией, выступила из лесов в районе г. Кайшядорис в сторону Каунаса.

27 сентября 1941 года у дер.Холмище Кадуйского района Вологодской области при налете немецкой авиации был разбомблен воинский эшелон, следующий на Ленинград. Погибло 340 советских солдат. Похоронили бойцов местные жители в двух братских могилах у железнодорожного полотна, личности не устанавливали, документы не изымали (воспоминания очевидцев, взятые из Кадуйского краеведческого музея). Имена всех их до сегодняшнего дня, согласно карточек воинских захоронений, неизвестны.
Изначально не было никакой информации, никаких зацепок: ни номера эшелона, ни номеров подразделений, следующих в нем, ни станций отправления и назначения, и, самое главное, не было пофамильных списков. Единственное, что можно было сказать определенно, эшелон проследовал через Вологду в сторону Ленинграда. Со временем у меня появилась информация об одном из оставшихся в живых при бомбежке солдате, он оказался родом из Алтайского края. Так родилось предположение, что эшелон следовал из Сибирского военного округа, в который входил Алтайский край. Мною в Центральном Архиве Министерства Обороны РФ были отработаны 192 маршевые роты из СибВО, которые проследовали через станцию Вологда в районе 27 сентября 1941 года. Низкий поклон и спасибо огромное Ивлеву Игорю Ивановичу за помощь и советы, когда бы я ни обратился.
В результате этой работы был документально установлен сам факт бомбардировки и гибели людей, номер эшелона, номера маршевых рот, следовавших в нем. Рот было восемь, по 252 человека в каждой, всего 2016 человек. Четыре маршевые роты (№№3313-3316) выехали из г.Бийск Алтайского края 19 сентября 1941 года из состава 76-го запасного стрелкового полка (76 ЗСП) 23-й запасной стрелковой бригады (23 ЗСБр), еще четыре (№№3317-3320) – 20 сентября 1941 года из г.Куйбышев (Каинск) Новосибирской области из состава 22-го запасного стрелкового полка (22 ЗСП) этой же бригады разными эшелонами . В Вологду оба эшелона прибыли 25 сентября. Вечером 26-го эти восемь маршевых рот были отправлены одним эшелоном до станции Волховстрой для пополнения 54 Армии. А 27-го утром эшелон был разбомблен.
Мне удалось обнаружить в ЦАМО списки четырех рот из Бийска из 76 ЗСП. Практически все они из Алтайского края и Ойротской автономной области (сейчас республика Горный Алтай). Но это списки всех, кто выехал, там и погибшие и выжившие. Отдельно списков погибших в архиве нет. Каждого из 1008 человек я проверил по Объединенному Банку Данных Министерства Обороны РФ (http://www.obd-memorial.ru/). По нескольким десяткам человек можно с уверенностью сказать, что они погибли в этом эшелоне (хотя все они числятся на сегодня без вести пропавшими), по остальным - вопрос. По четырем ротам из 22 ЗСП из Новосибирской области в Архиве удалось найти только списки командного состава на 12 человек. Списков красноармейцев 22 ЗСП на хранении в фондах полка и бригады нет. Я предполагаю, что солдаты, так как проходили формирование на ее территории, были из Новосибирской области.
Получается, что мы имеем на руках списки половины эшелона, из которой погибло и пропало без вести 158 человек (это подтверждено документами на сдачу маршевых рот коменданту станции Жихарево), почти половина из числа тогда погибших. Наша задача из 1008 фамилий установить эти 158.
Уверен, что публикация данной информации и списков солдат на форуме и в Алтайской краевой газете (письмо я туда уже направил), поможет собрать дополнительные сведения об этой трагедии и прояснит судьбы тех, кто погиб у дер.Холмище. Может быть, в семьях сохранились устные или письменные свидетельства, прямые или косвенные, указывающие, что их родственник мог погибнуть в этом эшелоне.
В общем, нужна Ваша помощь, уважаемые посетители и пользователи нашего форума.

Для укомплектования маршевых батальонов средним командным составом с сего числа назначаю следующий командный состав:
Маршевая рота 3317
1.Командир роты: мл.лейтенант Ермаков Иван Васильевич, из штаба
2.Командир взвода: лейтенант Никишин Федор Тимофеевич
3.Командир взвода: мл.лейтенант Караваев Алексей Фомич
Маршевая рота 3318
1.Командир роты: мл.лейтенант Ганин Аркадий Степанович, из 4 СБ
2.Командир взвода: лейтенант Кошелев Владимир Павлович, из 1 СБ
3.Командир взвода: мл.лейтенант Антонюк Василий Корнеевич
Маршевая рота 3319
1.Командир роты: мл.лейтенант Байдук Петр Ефимович
2.Командир взвода: лейтенант Родовский Ехил Петрович, из 2 СБ
3.Командир взвода: лейтенант Ширяев Василий Григорьевич, из 2 СБ
Маршевая рота 3320
1.Командир роты: лейтенант Пешев Павел Нестерович, из 3 лит. Батальона
2.Командир взвода: лейтенант Гончаров Виктор Алексеевич, из 2 СБ
3.Командир взвода: мл.лейтенант Рюмин Андрей Иванович, из 2 СБ

Текущая страница: 20 (всего у книги 60 страниц) [доступный отрывок для чтения: 40 страниц]

За флангами белостокской группировки

5.1. За правым флангом. Обстановка в Прибалтике в июне 1941 г.

Начавшееся сосредоточение механизированных частей вермахта против левого фланга 11-й армии (на алитусско-вильнюсском направлении) было выявлено разведкой Прибалтийского Особого военного округа за неделю до начала боевых действий. В разведсводке штаба округа № 02 от 21 июня указывалось: «По данным 4-й комендатуры 107 ПО отмечено, что в период с 14.6 по 15.6.41 через Сейны проследовало до 200 танков. В августовских лесах в районе Вержники, Калеты, Кукле подтверждается сосредоточение до корпуса пехоты, артиллерии, до 200 танков, до 400 автомашин» . Ситуация была вполне предсказуемой, ибо в окружном плане прикрытия госграницы в числе наиболее вероятных для противника операционных направлений были определены: Гумбинен (ныне Гусев), Каунас, Вильнюс с последующим ударом на Минск; Сувалки, Алитус, Лида (или Гродно) для воздействия на правое крыло и тыл Западного округа. Согласно тому же плану для усиления прикрытия указанных направлений в распоряжение командующего 11-й армией с первого дня мобилизации (М-1) передавались 3-й механизированный корпус и 10-я бригада противотанковых орудий.

Начальник инженерного отдела штаба 11-й армии подполковник С.М.Фирсов своей властью снял с оборонительных работ два батальона для минирования танкоопасных направлений, но вскоре получил от вышестоящего начальства выговор за излишнее рвение, а его решение было отменено [там же, с. 24]. Вообще, печальный опыт «прибалтийцев» является весьма характерным для показа запутанной и противоречивой обстановки летом 1941 г. на советско-германской границе. Документы донесли до исследователей немало очень разумных и полезных распоряжений командующего округом генерал-полковника Ф.И.Кузнецова: о применении светомаскировки, выводе техники из гарнизонных городков и укрытии ее в лесах, подготовке мостов к минированию и пр. Взять, например, приказ штаба округа № 00229 от 18 июня. По пункту 1 (командующему Северо-Западной зоной ПВО): «к исходу 19 июня 1941 г. привести в полную боевую готовность всю противовоздушную оборону округа, для чего:

а) организовать круглосуточное дежурство на всех постах воздушного наблюдения, оповещения и связи и обеспечить их непрерывной связью;

б) изготовить всю зенитную артиллерию и прожекторные батареи, назначив круглосуточное дежурство на батареях, организовав бесперебойную связь их с постами, тщательно подготовив в инженерном отношении и обеспечив огнеприпасами;

в) организовать взаимодействие истребительной авиации с зенитными частями;

г) организовать бесперебойную связь постов воздушного наблюдения, оповещения и связи с аэродромами истребительной авиации;

д) к 1 июля 1941 г. закончить строительство командных пунктов, начиная от командира батареи до командира бригадного района.

19.6.41 г. доложить порядок прикрытия от пикирующих бомбардировщиков крупных железнодорожных и грунтовых мостов, артиллерийских складов и важнейших объектов.

До 21.6.41 г. совместно с местной противовоздушной обороной организовать: затемнение городов: Рига, Каунас, Вильнюс, Двинск, Митава, Либава, Шауляй, противопожарную борьбу в них, медицинскую помощь пострадавшим и определить помещения, которые могут быть использованы в качестве бомбоубежищ;

е) максимально форсировать все организационные мероприятия, закончив их не позднее 1 июля 1941 г.».

По пункту 5 (начальнику АБТУ): «к 21.6.41 г. изъять из 22, 24 и 29-го [территориальных стрелковых] корпусов все танки иностранных марок и бронемашины. Совместно с начальником Артиллерийского управления округа вооружить их малокалиберной противотанковой артиллерией (там, где они ее не имеют) и передать по 45 танков и по 4 бронемашины 8-й и 11-й армиям, которым танки использовать для стационарной противотанковой обороны в противотанковых районах, а бронемашины – для обороны командных пунктов армий».

По пункту 10 (ему же): «Отобрать из частей округа (кроме механизированных и авиационных) все бензоцистерны и передать их по 50% в 3-й и 12-й механизированные корпуса. Срок выполнения 21.6.41 г.» (СБД № 34, с. 33–34).

Весьма показательны мероприятия, проводимые тогда в 5-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса (командир дивизии – полковник Ф.Ф.Федоров). 10 июня в дивизию поступила директива Управления начальника артиллерии ПрибОВО о срочном получении для создания НЗ (неприкосновенного запаса) 654 выстрелов с бронебойно-трассирующим снарядом, причем было приказано «не ждать» отгрузки со склада в Вильнюсе, а получать их самим немедленно согласно шифротелеграмме замнаркома обороны Г.И.Кулика (ЦАМО, ф.5 ТД, оп.1, д.53, л.60). 17 июня командир дивизии разослал в части план мероприятий по выполнению приказа НКО СССР от 15.06.1941 г. Смысл мероприятий был таков – перестроить боевую подготовку на основе постоянной боеготовности подразделений и частей; закончить стрельбы всем, кому положено стрелять, до 1 июля; прекратить отрыв личного состава на всякие хоз. работы к 22 июня (ЦАМО, ф.9тп 5 ТД, оп.49982сс, д.6, л.81–82). В дивизии открыто говорили о мобилизации и грядущей войне, что отметил в своем донесении зам. командира 9-го танкового полка батальонный комиссар П.С.Григоренко. 18 июня он писал об «отрицательных настроениях»: член партии старшина Макеенко при обращении к нему секретаря президиума Зачиняева об уплате взносов ответил: «Какие там взносы, теперь война…»; красноармеец Панфилов, беспартийный, заявил: «Сегодня написал письмо родным, что у нас мобилизация и выезжаем на исходные позиции…» Никакой мобилизации (явной) в Прибалтике, конечно, не проводилось. Но смысл всех других мероприятий, проводимых в те дни штабом ПрибОВО, состоял в том, что война стоит на пороге, идет активная подготовка к ней – не заметить этого мог только слепой и глухой.

Неплохо, не правда ли? Всем бы действовать так, как действовал Ф.И.Кузнецов. Но в течение последних двух-трех дней все приказы и директивы его штаба и окружных управлений неоднократно отменялись, вводились в действие, снова отменялись, совершенно дезориентировав командование подчиненных округу армий прикрытия. Часть решений блокировала проинформированная «бдительными товарищами» Москва. Бывший начальник ГАУ маршал артиллерии Н.Д.Яковлев вспоминал про 21 июня: «Во время нашей короткой беседы из Риги как раз позвонил командующий войсками Прибалтийского военного округа генерал Ф.И.Кузнецов. Нарком довольно строго спросил его, правда ли, что им, Кузнецовым, отдано распоряжение о введении затемнения в Риге. И на утвердительный ответ распорядился отменить его» (Яковлев Н.Д. Об артиллерии и немного о себе. М.: ВШ, 1984. С. 57). Была и еще одна причина такой чехарды, но о ней будет сказано чуть ниже. Результатом же явилась полная тактическая неожиданность для большинства входивших в армии дивизий 1-й линии, которые просто не успели занять подготовленные позиции на границе из-за многочисленных проволочек в отдаче приказаний на развертывание.

5.2. Начало боевых действий. Оборонительное сражение в полосе 11-й армии

Удар левого крыла группы армий «Центр» (3-я танковая группа генерал-полковника Германа Гота была там главной ударной силой) на стыке Западного и Прибалтийского военных округов не пришелся по монолитной советской обороне. Он был нанесен по разрозненным подразделениям 126, 128, 188-й и 23-й стрелковых дивизий, главным образом по стрелковым батальонам, которые (в основном по одному от каждого полка) трудились на строительстве оборонительных рубежей. С севера на юг располагались: от 188-й СД – 2-й батальон 523-го, 2-й и 3-й батальоны 580-го, 3-й батальон 595-го полков; от 126-й дивизии – 3-й батальон 550-го, 2-й батальон 366-го, 3-й батальон 690-го полков; от 128-й дивизии – 2-й батальон 374-го полка и все три батальона 741-го полка. Непосредственно на стыке с ЗапОВО находились два батальона 23-й дивизии. Есть данные о том, что батальоны были усилены полковыми артиллерийскими батареями, а в 30-километровой полосе 188-й (от Вирбалиса до озера Виштынец – немецкое название Виштитер-Зее) пехотинцам был придан артдивизион . Бывший командир огневого взвода 106-го ОПТД 23-й СД В.П.Лапаев вспоминал, что 17 июня дивизион был поднят по тревоге и направлен к границе, но к вечеру 21 июня успел дойти только до Мариямполе, где и встретил войну (Новожилов И.В. Год рождения 21. М., 2004).

Против батальонов 188-й СД развернулись 6-я и 26-я пехотные дивизии 6-го армейского корпуса, разгранлиния корпуса проходила севернее Алитуса. Против батальонов 126, 128 и 23-й СД на исходные позиции (непосредственно в сувалковском выступе) вышли 8 немецких дивизий: 39-й моторизованный корпус в составе 7-й и 20-й танковых и 14-й моторизованной дивизий, 57-й моторизованный корпус в составе 12-й и 19-й танковых и 18-й моторизованной дивизий и 5-й армейский корпус (командир – генерал пехоты Рихард Руоф) в составе 5-й и 35-й пехотных дивизий. История сохранила имена командиров 188-й, которые первыми приняли на себя удар двух дивизий 6-го АК вермахта. Батальонами пехоты командовали старшие лейтенанты С.М.Уперов, П.С.Гудков и М.И.Дудов; дивизионом – В.М.Романенко. С ними находились работники политотдела старший политрук Н.П.Чалый и младший политрук Д.Т.Сорокин [там же, с. 6]. 20 июня комдив полковник П.И.Иванов приказал командирам полков изучить свои участки и принять в подчинение строительные батальоны в их полосах. На следующий день командование частей и подразделений проводило рекогносцировку на местности, но основные силы дивизии по-прежнему оставались в летних лагерях Казлу-Руда. Основные силы 128-й СД занимали район Лаздияй, Сейрияй, Симнас, штаб находился в лесу в 5 км западнее Сейрияй. 126-я (командир – генерал-майор М.А.Кузнецов, зам. по ПЧ – полковой комиссар А.Я.Ермаков) и 23-я (командир – генерал-майор В.Ф.Павлов) дивизии к утру 22 июня находились на марше в глубине территории Литвы. Следовательно, на границе, кроме пограничников и строителей, находилось всего тринадцать вытянутых в одну линию стрелковых подразделений с минимальным количеством артиллерии. Это были, конечно, слишком малые силы, ни в коей мере не способные остановить ударную группировку противника.

С 4 часов утра на все аппараты Морзе и СТ-35 узла связи штаба 11-й армии (он находился в форту № 6 крепости Ковно) хлынул поток сообщений одинакового содержания: противник открыл сильный артиллерийский огонь, обстреливает из орудий наш передний край, артиллерия ведет огонь по нашим позициям, артиллерийский обстрел противник перенес вглубь и т.д. Начальник штаба армии генерал-майор И.Т.Шлемин немедленно доложил обстановку в штаб округа. Позже пошли более тревожные сообщения: атакуют немецкие танки, отражаем атаки пехоты противника. Потом прервалась связь со 128-й стрелковой дивизией.

В 5 часов утра командарм-11 генерал-лейтенант В.И.Морозов отдал боевой приказ № 01, в котором правофланговому 16-му стрелковому корпусу ставилась задача – прикрыть каунасское направление по линии укрепрайона и уничтожать противника в своей главной полосе . Левофланговым соединениям было приказано: 126-й стрелковой дивизии с 429-м ГАП РГК занять 1-й и 2-й узлы Алитусского УРа на рубеже Шиланце, Каймеле, Рымец и не допустить прорыва противника в восточном направлении (задача, как сами видите, изначально была поставлена нереальная, ибо соединение находилось еще на подходе к Неману); 128-й стрелковой дивизии занять 3-й и 4-й узлы укрепрайона на рубеже Меркине, Копцево, Курвишки и воспрепятствовать прорыву немцев на Алитус. Но именно это и произошло.

128-я стрелковая дивизия

На четыре батальона 128-й дивизии обрушились две танковые и две пехотные дивизии вермахта. На стыке с ЗапОВО батальон 23-й СД с боем оставил местечко Копцево (по-литовски – Капчаместис, 20 км севернее Сопоцкина); германская кавалерия лесами прошла в озерный район на пути к Алитусу. Около трех десятков полностью забетонированных дотов Алитусского УРа, по сей день стоящих в районе Капчаместис и к югу от него, никаких боевых повреждений не имеют, следовательно, их никто не использовал. Почти сразу же агрессором были взяты приграничные города Лаздияй, Калвария и Кибартай; в Кибартае в полном окружении продолжала драться погранкомендатура. Вечером 22 июня штаб ГА «Центр» донес в Ставку по 9-й армии и 3-й танковой группе, причем в весьма оригинальной манере: «По эту сторону Немана установлены части 8 дивизий, которые не вполне изготовились к обороне и были буквально ошарашены нашим наступлением». Одной из этих «ошарашенных» была 128-я СД.

В марте 1941 г. 128-я дивизия была передислоцирована из Латвии в Литву: штаб, 374-й стрелковый полк и 212-й батальон связи разместились в Калварии, 533-й стрелковый и 292-й легкоартиллерийский полки – в Алитусе и Симнасе, остальные части – в Лаздияе, Сейрияе и других населенных пунктах. С весны и до начала боевых действий по одному батальону от полка участвовало в работах по сооружению Алитусского УРа. В случае если бы УР успели построить, он прикрывал бы направление Августов – Алитус по фронту 57 км. По проекту он был разбит на 10 опорных пунктов, в которых строилось 273 дота, командный пункт и хранилище ГСМ. На 22 июня ни в одном из полностью готовых дотов не было установлено воружение. 19 и 20 июня дивизия всеми силами начала занимать 55-километровый рубеж Калвария – Лаздияй и приступила к оборудованию командных и наблюдательных пунктов. 533-й стрелковый и 292-й легкоартиллерийский полки находились в летних лагерях на полевых учениях. Утром 22 июня после комбинированного артиллерийско-бомбового огневого налета по позициям и местам дислокации частей 128-й СД по ней был нанесен удар колоссальной силы: в ее расположение врезались бронированные клинья 7-й и 20-й танковых дивизий, поддержанных обеими дивизиями 5-го АК 9-й полевой армии. 5-я пехотная дивизия вермахта еще до полудня подошла к Лаздияй, но сумела овладеть местечком лишь после нескольких часов тяжелого боя. Передовой отряд 56-го пехотного полка после взятия местечка устремился к Неману вслед за разведывательным эскадроном ротмистра Нимака (Хаупт В. Сражения группы армий «Центр». М.: Яуза, Эксмо, 2006. С. 19). На участке 741-го стрелкового полка (командир – полковник И.А.Ильичев) за 1-й час боя было выведено из строя пять немецких танков. Яростное сопротивление оказали окруженные части дивизии в болотах Илялис, в деревнях Крокилаукис и Толуйчай. Курсанты полковой школы 374-го СП, возглавляемые командиром взвода Ветошкиным, погибли все, сам Ветошкин был убит в рукопашной схватке. Сводный отряд 374-го полка сражался в районе г. Мариямполе (после войны переименован в Снечкус, ныне – снова Мариямполе).

292-й легкоартиллерийский полк (командир – майор В.М.Шапенко) еще в ночь на 17 июня был поднят по тревоге и занял оборону на границе: 1-й артдивизион – в районе Калварии, 2-й дивизион – во 2-м эшелоне дивизии у деревни Кросна. В 04:10 22 июня 1-й дивизион уже вел бой вместе с пограничниками и вскоре израсходовал все боеприпасы. Личный состав дрался как пехота, участвовал в рукопашных схватках, в которых погибли командир и замполит дивизиона. Остатки подразделения отошли к позиции 2-го АД. Как написано в истории 21-го танкового полка 20-й ТД вермахта, «в Калварии, как первой цели наступления, было встречено только незначительное ожесточенное сопротивление, так что полк мог продолжить развитие удара на Алитус» (с сайта «Lexikon-Der-Wehrmacht» – http://www.lexikon-der-wehrmacht. de). Упоминается, что в захвате Калварии принимали участие также передовые подразделения 7-й танковой дивизии. В 04:05 утра ее авангард пересек государственную границу СССР и к 08:00 вошел в Калварию, которая находилась в 10 км от границы. Как вспоминал командир 4-й батареи 292-го полка лейтенант А.Е.Наумов, 4, 5 и 6-я батареи, входившие во 2-й дивизион, держали оборону в районе с. Кросна. Боекомплект состоял из 16 выстрелов на орудие и 15 патронов на бойца. После окончания артобстрела и начала движения немецких танков и мотоциклов по шоссе через Кросну на Алитус командиры батарей самовольно открыли огонь, нанеся немцам некоторые потери. На КП 128-й СД, расположенном недалеко от позиции 2-го АД, никого не было, только в районе полудня был получен приказ штадива – отойти к Сейрияй, затем – к Алитусу. Но в полдень у дивизии уже не было командования, приказ на отход, переданный, скорее всего, письменно, исходил от уже не существовавшего штаба (начальник штаба – полковник Ф.И.Комаров). Связь с управлением 128-й прервалась в 9 часов утра, последним сообщением, которое приняли на узле связи 11-й армии, была телеграмма в четыре слова. Полковник В.П.Агафонов (в июне 1941 г. – майор, зам. начальника связи армии) вспоминал: «Вбегает капитан Васильев с лентой в руке: – Товарищ майор, от 128-й! – Он протягивает мне ленту. «Немецкие танки окружили штаб», – читаю я и тут же бросаюсь к начальнику штаба. – Как со 128-й, товарищ Агафонов? – встречает меня вопросом генерал Шлемин. – Есть какая-нибудь возможность связаться? – Связи со 128-й больше не будет. Вот, товарищ генерал, последняя телеграмма от них» . Лишенные командования разрозненные подразделения дивизии начали откатываться к Неману.

481-й гаубичный артполк (командир – майор Бояринцев) утром 22 июня из Калварии выдвинулся 1-м и 2-м дивизионами на позиции на 2–3 км на север-запад, в сторону госграницы, где, скорее всего, и был разгромлен. 3-й АД оставался в артпарке военного городка. Здесь в 09:10 дивизион был атакован тремя танками противника, разбил один из них, остальные ретировались. Во время воздушного налета он потерял две гаубицы. Затем 3-й дивизион снялся с позиции по распоряжению начштаба дивизии Ф.И.Комарова и ушел на северо-восток в сторону Приенай, где вошел в расположение 126-й стрелковой дивизии; 23 июня вместе с ней он переправился через подготовленный к взрыву мост через Неман. 24 июня 3-й АД в составе девяти орудий был включен в состав 74-го артполка 84-й МД 3-го мехкорпуса, а 1 июля он почти весь был уничтожен на переправе через р. Вилия в районе Кайшядориса.

533-й стрелковый полк дислоцировался в Симнас. Городок находится в озерном районе – на северо-западе к нему примыкают два небольших озера, Симнас и Гелуйчай, к юго-востоку имеются два более крупных озера, Дусь и Метялис. В этом месте сходятся дороги на Кросну, Сейрияй и Алитус. 22 июня в роще в дефиле озер 2-й батальон 533-го СП и полковая школа сражались с вражеским отрядом, пытавшимся ворваться в Симнас. Благодаря настойчивости москвички Е.И.Смирновой, потерявшей на фронте сына и потратившей годы на его поиски, удалось идентифицировать еще один героический эпизод. Младший сержант В.Ф.Смирнов служил водителем в 292-м артполку 128-й стрелковой дивизии и числился пропавшим без вести с июня 1941 г. Красные следопыты средней школы г. Симнас (было время, когда в Литве существовали красные следопыты) начали поиски. Опросом местных жителей они нашли очевидцев; по их словам, четырнадцать красноармейцев из состава 533-го стрелкового и 292-го артиллерийского полков, отступив из Симнас, заняли круговую оборону на господствующей высоте. В ходе тяжелого боя все до одного защитники высоты погибли, сдавшихся и бежавших не было. Колхозник А.Яняцек рассказал: «Помню, шли перед последним боем через наш поселок четырнадцать бойцов-храбрецов. Остановились у соседнего двора. Пили воду. У них было два «максима». Когда кончился бой, фашисты согнали всех взрослых жителей и приказали похоронить погибших. Один из них еще был жив. Его добили эсэсовцы». Горожане похоронили последнего защитника Симнас отдельно и показали это место, школьники самочинно раскопали могилу. На истлевших останках солдата они нашли петлицы с автомобильными эмблемами и пластмассовый медальон-«смертник». Бумажный формуляр, вложенный внутрь, сохранился прекрасно и, что самое главное, был заполнен. «Смирнов Владимир Федорович, мл. сержант, 1919 г… Москва». Еще нашли полуистлевшую записку, которую также удалось прочесть. «22 июня 1941 г. Погибаем. Остался я – Смирнов В. и Восковский. Скажите маме. Сдаваться не будем».

119-й разведбат (командир – старший лейтенант Апанович) утром выдвинулся из Сейрияй к границе, имея задачу усилить оборону Лаздияйской погранзаставы (начальник заставы – капитан Юрченко). Здесь же действовал 533-й СП. После отхода под натиском неприятеля в районе озер северо-западнее Сейрияй собрались 119-й ОРБ, пограничники, 1-й батальон и другие подразделения 533-го полка, основные силы 292-го ЛАП и бойцы строительных батальонов. Возглавил всю группу командир 533-го СП полковник П.А.Бочков. Заняв круговую оборону в межозерном дефиле, советские воины подбили четыре танка. Отсюда группа Бочкова отошла на юго-восток, на новый рубеж. Во второй половине дня майор из штаба 11-й армии привез приказ на отход в район Алитуса и прикрытие переправ через Неман. Но приказ выполнен не был. Отряд 128-й СД, основу которого составлял понесший большие потери 292-й артполк и военнослужащие 533-го СП, в районе деревень Ревай и Раджюнай, что недалеко от Сейрияй, был блокирован неприятелем. Оседлав дорогу и заняв круговую оборону, они сражались в окружении до 29–30 июня 1941 г. Как вспоминал комбат-4 292-го ЛАП Наумов, 25 июня он, как старший из оставшихся в живых, принял командование 2-м дивизионом полка. Через несколько дней группа из 11 артиллеристов и чуть большего числа пехотинцев вырвалась из окружения на берег Немана. После боев в районе Сейрияй (они длились больше недели) группа П.А.Бочкова переправилась через Неман и впоследствии вроде бы соединилась с Красной Армией, но сам Бочков значится пропавшим без вести. Жены и дети комсостава 533-го полка, оставшиеся в г. Симнас, были захвачены в плен.

Поражение 128-й дивизии, хоть и скудно, но нашло отражение в боевых донесениях штаба ПрибОВО: «128 сд ведет тяжелые бои в районе озера Дусь, ее фланги обходятся танковыми частями. В Алитусе авиадесант противника, его танки» . Чуть позже: «128 сд понесла большие потери, связи с ней шта[б] арм[ии] не имеет» [там же, с. 28]. От еще недавно полнокровного соединения остались отдельные разрозненные группы, весьма велики были потери командного состава. В первые часы боев погиб командир 292-го артполка майор В.М.Шапенко, были тяжело ранены командир 374-го стрелкового полка полковник Гребнев, многие другие командиры и политработники. Остатки частей 128-й СД, отошедшие в район Двинска, вошли в состав Двинской ОГ и 26 июня принимали участие в бою с авиадесантами и танками противника. Авиадесант был уничтожен, а огнем артиллерии 374-го СП под командованием капитана Терентьева было подбито два танка противника. В августе 1941 г. на основе уцелевших подразделений и отдельных военнослужащих было начато переформирование 128-й стрелковой дивизии. На 22 июня в ней числилось 9820 человек личного состава, на 30 августа – всего 206. Большинство фактов взято из книги «Псковская Краснознаменная» (Л., 1984 г.), кое-что прислано Советом ветеранов дивизии и найдено в других источниках.

В документах по учету безвозвратных потерь НКО командир дивизии генерал-майор А.С.Зотов значится пропавшим без вести летом 1941 г. По одной из версий, выехав утром 22 июня из штаба дивизии к границе, он неожиданно наткнулся на немцев. Автомашина комдива была обстреляна, водитель был убит, а сам Зотов, отбиваясь, расстрелял все патроны, был схвачен и связан.

Откуда взялась эта версия, уже никто не помнит. Я к ней привык, хотя в некоторых источниках проскальзывало, что генерал был пленен не в июне, а в июле, и не в Литве, а в Белоруссии, под Минском. Подтверждением послужила опубликованная выдержка из протокола допроса А.С.Зотова: «После того как я растерял части своей дивизии, с группой штабных командиров направился в юго-восточном направлении, имея в виду перейти Неман и впоследствии соединиться с основными силами советских войск… Со мной оказались: комиссар дивизии – полковой комиссар Бердников, начальник артиллерии дивизии полковник Минин, лейтенанты Балалыкин, Попов и еще несколько человек… 29 июля 1941 года мы подошли к шоссе Минск – Радошковичи и в течение двух суток пытались пересечь его, но нам это не удавалось, так как по шоссе непрерывно двигались немецкие войска. Не имея возможности укрыться и учитывая бесцельность сопротивления, я и мои спутники сдались в плен…» (А.Петрушин. Окружение. Тюменский курьер, 2006, № 6–12). Несмотря на это, госпроверку Зотов прошел успешно и был восстановлен в генеральском звании. Думаю, ему зачлось руководство антифашистским подпольем концлагеря Заксенхаузен.

128-я стрелковая дивизия развернула свой боевой порядок восемью километрами восточнее Пскова. Первый эшелон составляли правофланговый 533-й стрелковый полк(напротив деревень Лажнево и Клишево) и левофланговый 374-й стрелковый полк(напротив деревень Горнево и Бердово). 741-й полк (без первого батальона, выделенного в резерв командира дивизии) находился во втором эшелоне.

В три часа утра 22 июля видя, что немцы ушли из первых траншей, командир 533-го полка подполковник Панин передает приказ штурмовой группе немедленно их занять, и продвигаться дальше, навязывая бой противнику.
Начинается бой с арьергардами противника за деревни Лажнево и Клишево. Особенно мешал при наступлении так называемый «клишевский дот», из которого немцы вели фланговый пулеметный огонь. Отважные разведчики Василий Жуков и Роман Шалобода подползли к доту поближе и закидали его гранатами, заставив фашистских пулеметчиков замолчать. Однако, захватив Лажнево, 533-й полк встретил упорное сопротивление врага и его продвижение вперед временно замедлилось.
Одновременно на сближение с противником двинулся соседний справа от 533-го полка - 374 стрелковый полк.
Наша артиллерия начала обстрел вражеских укреплений от первой линии и дальше. Артиллерийская подготовка была короткой, мощной, ошеломляющей. Своё веское слово сказали гвардейские минометы - прославленные «катюши».

Поднявшись на высоты Бердово, 374-й полк разорвал систему обороны немцев и атакуя с фланга легко овладел населенным пунктом Горнево. Развивая наступление, полк атаковал станцию Березка. Первый батальон под командованием капитана Н. Коротаева в 6 часов утра подошел к крестам. Предполагалось, что он нанесет только вспомогательный удар, так как перед полком простирался болотистый участок фронта, исключавший поддержку танков. Однако, используя внезапность, мощную поддержку артиллерией и атаками соседей, полк развил очень успешное наступление.
В районе Крестов 374-й полк встретил сильное сопротивление врага. Под губительным огнем пехота залегла. С левого фланга противник готов был контратаковать танками, держась за Кресты, как промежуточный пункт обороны. Кроме того, в этом районе размещался лагерь военнопленных. Фашисты не успели всех их ликвидировать. Решительные действия наших войск и поддержка артиллерии помешали гитлеровцам учинить над уцелевшими расправу.
374-й полк продолжал наступление и первым завязал бои непосредственно за Псков. Не смотря на то, что оба его фланга, ввиду отставания соседей, оказались оголены, батальоны углубились в окраинные улицы города, выбивая немецких автоматчиков из домов и развалин.
Командование 128-й дивизии, поддержав наступательный порыв 374-го полка, приняло меры по прикрытию его флангов. С этой целью в распоряжение командира полка был передан 1-й батальон 741-го стрелкового полка, находившийся в резерве.
В 6.30 22 июля прорвал оборону противника и перешел в наступление 1252-й стрелковый полк, а через 15 минут после него перешел в наступление и 1248-й полк, занимавший позиции восточнее Псковского озера. Ровно в полдень 1250-й стрелковый полк под командованием А.И. Глушкова завязал бой на северной окраине Пскова.

374-й полк, миновал Крестовское шоссе задержался возле железнодорожного переезда. «Из развалин завода «Выдвиженец»,-вспоминает И.Марков, бывший солдат армейской роты связи,-застрочили пулеметы. Бойцы залегли. Пробовали пойти в обход, но и слева из разрушенного здания вокзала нас встретили огнем. Тогда батальон поднялся в атаку. Грянуло дружное «Ура!»…Захлебнулись вражеские пулеметы, побежали гитлеровцы. И вот я уже на территории завода «Выдвиженец», в первом, пусть разрушенном, но зато освобожденном здании родного города».
Железнодорожный вокзал и пристанционные здания от гитлеровцев подразделения 741-го стрелкового полка.
«С боем давался каждый шаг,-вспоминает И. Марков,- в развалинах домов засели фашисты. Вокруг ни одного целого дома, одни руины…Вот уже развалины гостиницы «Октябрьская». У Летнего сада я остановился, посмотрел на часы. Ровно 9 утра. Мы находимся в центре родного города».
От летнего сада и Дома Советов воины 374-го стрелкового полка и приданного ему первого батальона 741-го полка, тесня противника, продвигались к реке Великой, под прикрытием плитняковой стены Окольного города и развалин домов на улицах Свердлова, Гоголя, Некрасова, Советской.
Они вышли на восточный берег реки на участке от Георгиевского ввоза до Покровской башни. С Завеличья на них обрушился шквальный огонь фашистских пулеметов, минометов и артиллерийских орудий, но толстые стены, возведенные предками, надежно защищали бойцов от пуль и осколков.
Отходя, фашисты уничтожили мосты и переправочные средства, явно рассчитывая задержать наступление наших войск и выиграть время для передислокации и приведения в порядок своих частей.
Но 374-й полк приступил к форсированию реки незамедлительно. Но табельных средств для переправы хватало не всем.
Вот как описывает переправу командир 374-го стрелкового полка К.А. Шестак: «22 июня в 10 часов утра караван самодельных плотов и плотиков взял курс на Мирожский монастырь и церковь Климента. … Уже к 11 часам утра плацдарм на противоположном берегу был завоеван и прочно удерживался нами».
Из донесения начальника политотдела 128-й стрелковой дивизии П.П. Казьмина: «Исключительные образцы мужества и отваги воины наших частей показали в жарких боях при форсировании реки Великой. Пятая стрелковая рота 374-го полка с ходу бросилась вплавь, используя при этом бревна, доски, снопы сена. Сержант Балдаков с катушкой за плечами переплавился на противоположный берег и дал своевременно связь командованию…

Красноармеец Самойлов, переправившись на западный берег Великой, из-под носа противника угнал лодку, на которой потом было переправлено много бойцов и техники».
Переправу бойцов 374-го полка через Великую поддерживали мощным огнем 40 орудий 122-го минометного и 292-го артиллерийского полков, дивизион гвардейских минометов, истребительно-танковые батареи.
22 июля, когда начало смеркаться, части 128-й стрелковой дивизии форсировали реку Великую в разных местах. 374-й стрелковой полк, полностью завершив форсирование, продолжил наступательные действия на западном берегу. 741-й полк в тот же день форсировал Великую в районе Профсоюзной улицы и взорванного моста Красной Армии. 533-й полк 23 июля переправился выше железнодорожного моста и в районе Корытова.
В 15 00 22 июля полки 376-ой стрелковой дивизии также вышли на правый берег реки Великой повсеместно от Псковского озера до устья Псковы. В ночь с 22 на 23 июля они форсировали ее. В руках противника оставалось только Завеличье. Фланги наступающих дивизий сомкнулись, образовав единый фронт. В первый день наступления наши части продвинулись на 8-10 километров.
В 4 часа утра 23 июля к переправе приступил и 1250-й полк. Флотилия развернутым строем двинулась освобождать Завеличье.
После упорных боев немцы не выдержали и отступили. Славный город земли Русской был освобожден. А вечером 23 июля 1944 года Москва от имени Родины салютовала доблестным частям и соединениям, освободившим древний город на реке Великой, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

Комментарии:

	Форма ответа
	Заголовок:
	Форматирование:	Цвет шрифта: По умолчанию Темно-красный Красный Оранжевый Коричневый Желтый Зеленый Оливковый Голубой Синий Темно-син

28 августа 1941 года немцы подошли к станции Мга. В руки противника не попала к этому моменту лишь последняя железнодорожная линия на Волховстрой, соединяющая Ленинград со страной. 30 августа завязался бой за Мгу. В этот день немцы вышли на левый берег Невы в районе села Ивановское, перерезав железнодорожное сообщение Ленинград - Волховстрой на участке между железнодорожным мостом на реке Тосна и железнодорожной развилкой в трёх километрах восточнее станции Мга.

В августе 1941-го

Оборона и обстоятельства сдачи посёлка и железнодорожной станции Мга в конце августа 1941 года ещё нуждаются в дополнительном документальном изучении. Из отечественных и немецких документов известно, что Мгу обороняли части 1-й горнострелковой бригады полковника Грибова и 152-го полка НКВД майора Петренко, а также зенитчики. Части 152-го полка охраны особо важных предприятий промышленности были встречены немцами позже под Невдубстроем, в дальнейшем отходили к Шлиссельбургу. Выбитые из Мги 31 августа 1941 года части 1-й горнострелковой бригады отошли на Келколово и посёлок Михайловский и в дальнейшем принимали участие в попытках отбить район станции Мга.

Приказ № 007

30 августа командующий Ленинградским фронтом М. М. Попов подписал боевой приказ № 007 о переброске 1-й дивизии НКВД полковника С. И. Донскова в район Мги. 31 августа 1941 года дивизия по новенькому железнодорожному Кузьминскому мосту переправилась на левый берег Невы. Полковнику Донскову было приказано выбить противника из района станции Мга, выйти в район Войтолово, Сологубовка, Турышкино, Вороново, озеро Синявинское, где занять прочную оборону, обеспечив тем самым бесперебойную работу железной дороги.

1 сентября 1941 года в 6 часов 30 минут части 1-й дивизии НКВД, усиленные семью танками КВ, тремя Т-50 и девятью Т-26, при поддержке артиллерии Отряда кораблей охраны реки Нева перешли в наступление, в соответствие с поставленной задачей, в двух противоположных направлениях. Необходимо было пробиться ко Мге и взять под контроль железную дорогу. Для этого, прежде всего, необходимо было оградить от контратак противника свой правый фланг со стороны деревни Петрушино, посёлка Отрадное, ст. Пелла, разъезда и деревни Горы. 1-й стрелковый полк майора А. И. Тарашкевича выдвинулся вдоль левого берега Невы на Отрадное и вступил в бой. 3-й стрелковый полк подполковника В. Т. Андрияненко повёл наступление с целью взять под контроль район деревни Горы. 2-й полк майора В. В. Жеребцова наступал в направлении станции Мга и деревни Погорелушка. Для обороны Кузьминского моста и предмостного плацдарма был выделен батальон 3-го полка.

За три дня боёв 1-й дивизии НКВД удалось надёжно прикрыть себя с направления посёлка Отрадное и разъезда Горы, окружить противника в деревне Горы, вытеснить моторизованную разведку противника из деревень Лобаново и Келколово. Но отбить у немцев станцию и посёлок Мга частям 2-го стрелкового полка и двум батальонам 1-й горнострелковой бригады не удалось. Бои велись на окраинах посёлка. 4 сентября гитлеровцам удалось прорвать наше кольцо вокруг деревни Горы. Массированно против защитников Ленинграда была применена авиация. 5 сентября 1941 года 1-я дивизия НКВД, понеся от бомбёжки значительные потери, вести наступательные действия была уже не в состоянии.

Шлиссельбург

После потери последней железнодорожной коммуникации Ленинграда, согласно постановлению Военного совета Ленинградского фронта от 3 сентября № 214-и, было организовано движение грузов в Ленинград и из Ленинграда через Шлиссельбург. Не было уже надежды на скорое изгнание противника из района станции Мга. Шлиссельбург был последней надеждой сохранить сухопутную связь со страной.

В Шлиссельбург ещё в августе были эвакуированы с островов Ладожского озера тыловая база и штаб Ладожской военной флотилии. 3 сентября 1941 года сюда для защиты города кораблями флотилии были переброшены с острова Валаам две роты 4-го батальона 4-й бригады морской пехоты. Всего через четыре дня ему в одиночку придётся оборонять от превосходящего во всех смыслах противника рубеж села Синявино. 3-я рота батальона прибыла в Шлиссельбург с острова Коневец только 7 сентября 1941 года, после 18 ч. 05 мин.

Случилось так, что ключевую Синявинскую высоту, господствующую над столь необходимым Ленинграду после потери района станции Мга берегом Ладожского озера, за которую почти три года наши части сражались с немцем, в трагическом сентябре 1941 года оборонял лишь стрелковый батальон неполного состава. Как он один оказался перед лицом врага?

Перед лицом врага

5 сентября 1941 года на совещании Адольф Гитлер указал на исключительно важное значение Шлиссельбурга. Немецкое наступление было запланировано на 6 сентября. Ход его подробно описан в «Истории рейнско-вестфальской 126-й пехотной дивизии» Герхарта Лозе, изданной в Германии в 1957 году. Утром 6 сентября 1941 года боевые группы немецкой 20-й моторизованной дивизии выступили на Лобаново и на Келколово. Удар против отошедших от деревни Горы к дачному посёлку ЦНИГРИ частей 1-й дивизии НКВД наносила «боевая группа Шверин». Главный удар на правом фланге 20-й мотодивизии в направление деревни Келколово наносила «боевая группа Хоппе». Её должны были поддерживать танки 12-й танковой дивизии.

Первый удар «боевой группы Хоппе» был отражён вскоре после перехода через линию железной дороги. Батальоны 424-го пехотного полка 126-й пехотной дивизии, временно приданного 20-й моторизованной дивизии, понесли неожиданно большие потери. Погибли лейтенанты Дальманнс, Фрик и Хойвинг. Танки были сразу переброшены к «боевой группе Шверин», где наметился успех. Но вскоре и в направлении Келколово немцами был нащупан пробел в нашей обороне. Удар был нанесён в стык между остатками 1-й дивизии НКВД и 1-й горнострелковой бригады. Последняя к исходу дня отошла к Мойке-речке и заняла оборону от посёлка Михайловский до озера Синявинское. Тем временем «боевая группа Шверин» прорвалась к Лобанову. 1-я дивизия НКВД оказалась разорванной на части, разбитой и фактически разогнанной. Командиры пытались остановить неорганизованный отход разрозненных групп. Были понесены значительные потери. По данным штаба 1-й дивизии НКВД, приведённым в работах О. А. Суходымцева, общие потери дивизии за 1-8 сентября составили 4 020 человек (причём только за 6-7 сентября - 3 225 человек), из них 3 346 - безвозвратные.

6 сентября 1941 года, около двух часов дня, 3-й батальон 424-й пехотного полка занял Келколово. В восемь часов вечера 3-й батальон 76-го пехотного полка занял Анненское и Мустолово. Выставляя заслоны на северо-восток, 424-й полк достиг железнодорожного моста через Мойку-речку. К разъезду 9-й км была выслана разведка. К вечеру два батальона 424-го полка сосредоточились перед так называемым поворотным треугольником. Ночью ими была отбита наша контратака. К десяти часам утра прибыли по дороге через Мустолово танки 12-й танковой дивизии и 1-й батальон 76-го полка 20-й моторизованной дивизии. Всё было готово для наступления на село Синявино.

Первый бой за Синявино

Во второй половине июля 1941 года из личного состава кораблей, учебных отрядов и частей береговой обороны была сформирована 4-я отдельная бригада морской пехоты особого назначения. Бригада состояла, согласно воспоминаниям генерал-майора в отставке В. М. Ржанова, из пяти батальонов, танкового батальона, артиллерийского дивизиона, саперной роты и роты связи. Батальоны, численностью до 1 тысячи человек каждый, имели специальные подразделения: батарею 76-мм орудий, подразделения сапёров, химиков и связистов. Командиром бригады был назначен генерал-майор Б. Н. Ненашев. Бригада были направлена на острова Ладожского озера.

По архивным данным, 4-й батальон бригады был сформирован из моряков запаса в составе трёх стрелковых рот, одной пулеметной роты и артиллерийского взвода. При стрелковых ротах имелись миномётные взводы. Кроме автоматических, полуавтоматических и трёхлинейных винтовок батальон имел 17 пулеметов, 9 батальонных минометов, 3 противотанковые пушки с танкетками, ручные гранаты, большое количество боезапаса, аммонала, продовольствия и медикаментов. Командовал батальоном полковник Моисеенко.

2 сентября 1941 года командование и личный состав 4-го батальона были переданы в распоряжение командующего Ладожской военной флотилией для обороны г. Шлиссельбург.

3 сентября 1941 года в 7 ч. 35 мин. батальон был доставлен в Шлиссельбург с острова Валаам. По приказанию командующего Ладожской военной флотилией батальон вышел из Шлиссельбурга в район села Синявино для занятия обороны, в качестве второго эшелона при наличии впереди действующих частей 1-й дивизии НКВД и 1-й горно-стрелковой бригады, на рубеже: правый фланг - перекрёсток шоссейных дорог с разветвлением ж/д пути юго-западнее Рабочего посёлка №6, середина - Синявино, левый фланг - вдоль дороги до деревни Гонтовая Липка.

4 сентября 1941 года батальон, в составе двух стрелковых рот, пулемётной роты и артиллерийского взвода, занял оборону на протяжении 14 км, ожидая врага с юга, востока и запада. Причём между 1 и 2-й ротой и отдельным отрядом, который занял оборону в районе Гонтовой Липки, разрыв составлял 7 км. Пулемётная рота была рассредоточена повзводно, артиллерийский взвод также был рассредоточен по одному орудию. Помимо рубежа у Синявино, 3-й взвод 1-й роты занимал охранную позицию от деревни Липки между каналами до Рабочего посёлка №4.

5 сентября 1941 года обстановка для командования 4-го батальона была ещё не ясная. К исходу дня штабом Ладожской военной флотилии было получено донесение от командира 4 батальона морской пехоты полковника Моисеенко: «В итоге дня непрерывной бомбардировки 100 бомбардировщиков и 80 истребителей противника части Донского отходят, нашей авиации нет».

На следующий день обстановка резко изменилась. 6 сентября после ожесточённой бомбардировки вражеских самолётов и нажима со стороны наступающих немцев, 1-я дивизия НКВД и 1-я горно-стрелковая бригада отступили вправо и влево. Первый эшелон обороны Шлиссельбурга как бы расступился, и 4-й батальон 4-й отдельной бригады морской пехоты внезапно вошёл в соприкосновение с противником.

6 сентября враг начал наступление на Синявино с бомбёжки. С утра до вечера, как следует из документов 4-го батальона, до 90 самолётов бомбили район обороны батальона. Батальон понёс первые потери. Прямым попаданием бомб были убиты командир взвода Лебедев, краснофлотец Жигалин и другие.

В ночь с 6-го на 7-е сентября батальонный комиссар Горшков побывал в Шлиссельбурге у начальника штаба Ладожской военной флотилии и просил по поручению командования 4-го батальона поддержку авиации и артиллерии. В эту же ночь, воспользовавшись пребыванием в Шлиссельбурге начальника Особого отдела 48-й Армии, он сумел связаться со штабом армии. Со стороны штаба 48-й армии поддержка была обещана, но вовремя не пришла, и 4-му батальону пришлось самому обороняться против превосходящих сил противника. Батальон был передан в подчинении полковнику Донскову, потери которого к этому моменту, по данным штаба флотилии, составляли 70% личного состава.

7 сентября 1941 года противник подошёл к линии обороны батальона с юго-запада от Рабочего посёлка № 6, в то время как главные силы батальона были сосредоточены со стороны юга. Боевые порядки батальона не были вовремя перестроены - миномёты оказались перед пехотой. Упорные бои начались, согласно документам 4-го батальона, в 13-м часу и продолжались до 17.00. В результате боя батальон потерял значительную часть бойцов и командиров, в том числе трёх командиров рот (Медведева, Филиппова и Солодкова). Без вести пропали три политрука (Михеев, Курило и Шаян). Рассредоточенный в обороне на мелкие подразделения, батальон был расчленён противником на две части и разбит. Отдельные группы бойцов отступили в разных направлениях.

Левая группа расчленённого батальона под руководством комиссара батальона К. Р. Георгадзе с боем отошла в район Гонтовой Липки и там заняла оборону. По приказу батальонного комиссара Георгадзе подоспевший сапёрный взвод 533 полка 128-й дивизии заминировал мост через Чёрную речку. Чуть позже к 120-150 бойцам разных воинских частей, собравшимся к Гонтовой Липке, присоединилась группа краснофлотцев 2-й роты под командой политрука роты Миронова. По пути Миронов присоединил к 18-ти краснофлотцам своей группы бойцов других подразделений, и к моменту прихода к Гонтовой Липке его группа состояла из 62 бойцов. Младший политрук М. М. Тимофеев свидетельствовал, что в район Гонтовой Липки из Синявина отступила группа краснофлотцев в количестве 50-60 человек. Здесь, уже из остатков дивизии НКВД, командирами 4-го батальона были сформированы две стрелковые роты.

Правая группа расчленённого 4-го батальона, в основном 1-я рота и химический взвод, отошли в направлении Шлиссельбурга. Командир батальона полковник Моисеенко присоединился к остаткам батальона в Гонтовой Липке через три дня.

Пропали без вести

В результате боя за Синявино 4-й батальон потерял почти все пулемёты, миномёты, артиллерию, боезапас, продовольствие и медикаменты. Несмотря на утрату важного оборонительного рубежа, потерю всего имущества и значительной части личного состава, ввиду численного и материального превосходства противника в этом бою, комиссар батальона К.Р. Георгадзе так оценил результаты обороны Синявина 7-го сентября 1941 года: «Краснофлотцы дрались храбро. Батальон в основном справился со своей задачей». Вторит своему командиру в докладной записке младший политрук М. М. Тимофеев: «Бойцы держались стойко и мужественно, отстаивая район обороны».

7 сентября 1941 года 4-й батальон понёс большие потери. Но уточнить их пока не представляется возможным из-за неполноты архивных данных. Согласно «Спискам безвозвратных потерь личного состава 4-го отдельного морского стрелкового батальона 4-й морской бригады», отражающим потери младшего начальствующего и рядового состава, в сентябре 1941 года батальон, продолжавший бои в сентябре и октябре, потерял порядка 600 человек. Напротив всех фамилий, за исключением единиц, значится короткая фраза: «пропал без вести в сентябре 1941 года». Ни даты, ни места, которые указывали бы на обстоятельства выбытия. Вместе с тем, необходимо признать, что многие раненые краснофлотцы могли попасть в руки врага после оставления батальоном Синявина. Из взятых в плен 7-8 сентября 1941 года частями немецкой 20-й моторизованной дивизии 1 129-ти человек, согласно документам немецкого 39-го Армейского корпуса, 160 пленных являлись морскими пехотинцами. Немецкий исследователь Герхарт Лозе указывает в своей книге, что при взятии села Синявино 424-м пехотным полком было захвачено 400 пленных.

«Люди врут, обманывают друг друга…»

В ночь на 7 сентября 1941 года командующий Ладожской военной флотилией капитан 1-го ранга Б. В. Хорошкин отдал приказ на непосредственную оборону Шлиссельбурга. Однако кроме 4-го батальона флотилия располагала только стрелковым взводом управления тыла флотилии и сводной командой зенитной батареи №176 (без орудий). 4-й батальон был переподчинён Донскову, но последний не имел связи ни со своими полками, ни, вероятно, со своим штабом, ни с 48-й Армией. 7 сентября 1941 года в 19 ч. 40 мин. Донсков просил командование Ладожской военной флотилии оборону Шлиссельбурга принять на себя. В это время бой шёл уже в районе городского кладбища и угольной пристани. Дивизия Донскова уже не представляла из себя реальной силы, что было, вероятно, очевидным для командования флотилии. Разрозненные части дивизии проходили через город и свободно переправлялись посредством флотилии, вместе с горой хранящихся в Шлиссельбурге боеприпасов, на правый берег.

В этой ситуации надежда была лишь на 48-ю армию. Возможности Ладожской военной флотилии усилить гарнизон Шлиссельбурга своими силами в данной статье не рассматриваются. По данным исследователя О. А. Суходымцева, командующий 48-й армией генерал-лейтенант М. А. Антонюк не позднее 23 ч. 45 мин. 6 сентября 1941 года отдал приказ о выдвижении 741-го полка 128-й стрелковой дивизии к Рабочему Посёлку № 6 и Синявино. Полк должен был занять оборону означенного участка в 5 ч. 00 мин. 7 сентября 1941 года.

6 сентября 1941 года в 23 ч. 45 мин. генерал-лейтенант М. А. Антонюк приказом штаба 48-й армии № 027 командиру 122-й танковой бригады распорядился «выделить в распоряжение командира 743 стрелкового полка (в документе 741-й сп ошибочно назван 743-м сп - прим. автора ) 5 пушечных танков, которые прислать Синявино к 5.30 7.9.41». В докладе начальника оперативного отдела 48-й армии подполковника Белова содержатся сведения о том, что 7 сентября 1941 года в 1 ч. 00 мин. командующий армией «решил направить 741 сп 128 сд из района Вороново на рабочий посёлок № 6, Синявино с задачей не допустить противника на Шлиссельбург».

Однако 741-й стрелковый полк 7 сентября 1941 года так и не оказался в Синявино. Боевым приказом штаба 48-й армии № 028 от 15 ч. 40 мин. 7 сентября 1941 года генерал-лейтенант М. А. Антонюк приказывает 128 сд в течение 7 сентября, передав район обороны у Воронова 286-й сд и выступив с наступлением темноты, к рассвету 8 сентября 1941 года сосредоточиться в районе Апраксин Городок и др., где пополниться и быть готовым к наступлению на Мгу. Одновременно в этом приказе даётся распоряжение 374-му сп 128-й сд. Именно этот полк, а не 741-й сп, должен был теперь «оборонять фронт рабочий посёлок № 6, (иск) оз. Синявинское, прочно заняв шоссе у Синявино и лес северо-западнее оз. Синявинское».

В боевом донесении штаба 128-й сд № 29 от 11 ч. 00 мин. 8 сентября 1941 года докладывается о том, что 741 сп только с 5.00 8 сентября приступил к сдаче рубежа обороны 286 сд в районе Вороново. Из донесения следует, что причиной запоздания в сдаче района обороны явилась несвоевременность выдвижения командиром 286 сд на участки 128 сд. Примечательно, что в донесении нет ни слова о попытках выполнения 374-м сп приказа занять Синявино. 374 сп, согласно донесения, с 2.00 8 сентября начал сосредотачиваться из района Вороново в район Верхняя Назия. Далее текст донесения гласит: «533 сп согласно вашего приказа 7.9.41 г. к 6.00 должен занять Синявино, но не доходя 4 км восточнее Синявино встретился с превосходными силами противника (донесение командира полка, - прим. авт. ) перешёл к обороне с оседланием дороги Путилово-Синявино в районе 2 км сев-зап Гонтовая Липка».

Наконец, оперативная сводка № 60 штаба 48-й армии от 8 сентября 1941 года 14.00 гласит: «533 сп с 4.00 выходил на рубеж Синявино, (искл.) оз. Синявинское. К моменту составления сводки донесений не поступало. До прибытия полка рубеж удерживает отряд морской пехоты». Таким образом, ни один из трёх полков 128-й сд, отправленных приказами 48-й армии для обороны Синявина, туда так и не прибыл. Шлиссельбург оказался абсолютно открыт. К вечеру 7-го сентября Синявино было потеряно. Немецкое наступление на Шлиссельбург последовало лишь утром 8 сентября. Но никто не пришёл Шлиссельбургу на помощь. В два часа дня 8 сентября 1941 года штаб 48-й армии ещё не знал о захвате противником Синявина. В последующие после этого дни 128-я сд всё-таки предприняла наступление на Синявино, вела бои за Рабочий посёлок № 5, продвинулась к Рабочему посёлку № 6, даже окружила временно 424-й немецкий полк полковника Хоппе, но отбить район Синявино ей не удалось. Время было упущено.

2 сентября 1941 года Ставка Верховного главнокомандования выдвинула на мгинское направление 54-ю армию. Однако ей не суждено было участвовать в обороне Шлиссельбурга. Командующий 54-й армией маршал Советского Союза Г. И. Кулик в разговоре с маршалом Советского Союза К. Е. Ворошиловым 13 сентября 1941 года так оценил сложившуюся под Шлиссельбургом к 8 сентября 1941 года ситуацию: «Два слова о бывшей 48-й армии. (…) Люди врут, обманывают друг друга. (…) Поэтому захват Шлиссельбурга нужно отнести за счет общего вранья и незнания дел высших начальников, как обстоит дело на месте. И они меня обнадежили, что в этом районе все обстоит благополучно, а я как раз в период, когда армия сосредоточивалась, выехать на место не мог и доверился штабу 48-й армии и его командующему, что они не допустят противника в направлении Шлиссельбург. Я был целиком занят организацией перегруппиров-ки для захвата станции Мга. Я бы мог в этот период бросить одну стрелковую дивизию, которая бы не допустила захвата Шлиссельбурга. Правда, это непри-ятная история, но я вам хотел доложить точную правду».

Фатальные ошибки

Падение Шлиссельбурга лишило Ладожскую военную флотилию последней оборудованной базы, обладающей ремонтными средствами. Но гораздо большей потерей для ленинградцев явилась сдача Шлиссельбурга. Если бы удалось удержать Шлиссельбург и Синявинские высоты, на приладожской низменности можно было бы построить железную дорогу, как это было сделано в январе-феврале 1943 года после прорыва блокады. И немцы не видели бы её с Синявинских высот, не могли бы корректировать артиллерийский огонь по поездам, так как Синявинские высоты оставались бы за нами.

До роги ошибки на войне. Велика ответственность за них. В сентябре 1941 года военным командованием, гражданским и партийным руководством были допущены крупные ошибки. И за эти фатальные ошибки солдаты Ленинградского и Волховского фронтов, мученики-ленинградцы и несчастные жители оккупированных сёл и городов Ленинградской области расплачивались жизнями в течение 900 нескончаемо долгих блокадных дней.

Павел Апель,

старший научный сотрудник

Музея-заповедника «Прорыв блокады Ленинграда»

На заседании руководителей ведущих предприятий Кировского района

25 июня во Дворце культуры г. Кировска состоялось совместное заседание Совета директоров при главе администрации и Общественной палаты Кировского муниципального района Ленинградской области.

ПРОИСШЕСТВИЯ

ГИБДД ищет очевидцев происшествия

В производстве отделения дознания ОМВД России по Кировскому району ЛО находится уголовное дело, возбужденное по факту повторного управления лицом автомобилем в состоянии опьянения, а именно 18.03.2019 года около 17 часов 30 минут гр. В., управляя автомобилем « ВАЗ-21093» г.р.з. М 308 РЕ 47, двигался по главной дороге по ул. Красный проспект г. Шлиссельбург Кировского района Ленинградской области, где у корпуса №1 дома №1 не справился с управлением и совершил съезд на встречную полосу движения с последующим съездом на тротуарную дорожку и столкновением с препятствием.

Операция "Подросток" продолжается!

17 июня в рамках проведения 3-го этапа «Лето» комплексной профилактической операции «Подросток» комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав администрации Кировского муниципального района ЛО провела профилактическое мероприятие в летнем лагере труда и отдыха «Энтузиаст», организованном на базе МБОУ «Мгинская средняя общеобразовательная школа».

ОБЩЕСТВО

Утечка бытового газа - дело опасное!

Многие природные газы являются источником опасности для человека. Однако наиболее опасным является метан, городской магистральный газ и сжиженный нефтяной газ в баллонах. Используют их в быту. При утечке они вызывают удушье, отравление и способны привести к взрыву, поэтому необходимо знать и неукоснительно соблюдать правила пользования газовыми приборами, колонками, печами и ухода за ними. ГИБДД информирует!В целях реализации комплекса мер, направленных на исключение из участия в дорожном движении транспортных средств, коэффициент светопропускания стекол которых не соответствует нормативным требованиям, в период с 1 по 20 июня проводится профилактическое мероприятие «Тонировка». В ходе проводимого мероприятия сотрудниками ГИБДД будет проделана объемная работа по выявлению нарушений, связанных с управлением транспортным средством со стеклами, светопропускание которых не соответствует требованиям технического регламента безопасности колесных транспортных средств. Об этом и других профилактических мероприятиях ГИБДД предупреждает заранее, чтобы в очередной раз напомнить водителям, как правильно управлять транспортным средством, не нарушая ПДД.